Ваше благородие
Шрифт:
— Рассказывай, как подвел мужа под убийство, а сам жив и здоров!
— Хочу найти того, кто предал.
— Зачем полезли на рожон? Там ведь несколько десятков хорошо подготовленных автоматчиков, а вы, мужичье, поперлись на них. Безголовые! Неужели трудно было сообразить, чем это закончится? Стратеги проклятые!
— Если бы нас не предали, мы бы сделали большое дело.
— Если бы да кабы, как говорится. Возьмите бабу в советчики, она наставит на путь истиный. Сейчас зачем ко мне
— Накорми в память моего друга Опанаса, потом уйду. Но сначала помоги найти Марину, соседскую девчушку.
— Она-то зачем понадобилась. Ребенок еще, — посмотрела женщина на гостя косо.
— Ты не о том подумала. Она вроде бы слышала наш разговор с твоим мужем о нападении на гарнизон.
— Хорошо тайну сохраняли, коли слышали все кому не лень.
Ворчливая женщина тем не менее собрала ужин, налила полстакана самогона — от мужа остался, не пропадать же добру. Потом довела до дома Марины.
— Заходи, коли припрет…
Хорек постучал, вышла женщина, он отодвинул ее в сторону, вошел в комнату. Одетая по-домашнему Марина выглядела девочкой с двумя короткими косичками. Подсел, глядя в глаза без надежды услышать что-либо нужное, спросил с угрозой в голосе:
— Зачем выдала нас энкагэбистам?
— Я никого не выдавала, дядя, — заплакала девушка.
— Чего пристал к дитю! — опершись о чапельник, надвинулась на гостя мать.
— Она предала своих земляков. Их потом перестреляли. В этом ее вина.
По поведению девушки, ее глазам Хорек определил: он не ошибся.
— Что ты делала после того, как услышала наш разговор с Опанасом?
— Мы только смотрели, как снежинки исчезают в дыму, — не уловила Марина каверзности вопроса.
— С кем? — посмотрел гость шальными глазами на девушку.
— С Устимом.
— Кто он?
— Командир у солдат в купеческом доме.
— Ты ему сказала, что нас слышала?
— Н… нет, — замялась девушка и вновь расплакалась. — Я больше с ним разговаривать не буду, если это нельзя.
— Видишь! — обратился Хорек к побледневшей матери. — А ты «чего пристал»! Знаешь, что за это бывает?
Мать упала на колени перед пришельцем, запричитала:
— Прости ты, ради бога, дитя неразумное. Если что-то и сказала, то не по злобе, неумышленно. Дядя Опанас был нашим соседом, не могла она сказать против него плохого слова.
— Марину следует расстрелять, — жестко сказал Хорек плачущей матери. — Но я этого не сделаю, если она согласится помогать нам.
— Согласится, согласится, — затараторила мать.
— Чем я могу помочь? — начала успокаиваться Марина.
— Во-первых, вы с матерью обеспечьте меня едой. А главное, поддерживай знакомство с младшим лейтенантом, даже подружись. В разговорах будешь как бы невзначай
— Ба! Генка! Живой?! А сказали, всех задержанных отконвоировали в трибунал. Как оказался на свободе? — подозрительно нахмурил брови Хорек.
— Сказали, что я еще несовершеннолетний, к тому же отец у меня в Красной Армии, да и не было у меня в руках оружия. Сделали вывод — по глупости я влип в дела взрослых.
— Испугался?
— Как бы не так! Дружка-то моего, Ваньку, убили. Я им отомщу.
Хорек знал, за что этого Ваньку забили прикладами и кто это сделал, но промолчал. Пусть Генка мстит за покойного товарища, да пожестче.
— Если надо будет, поможешь?
— Конечно, сам знаешь, а спрашиваешь.
— Вот тебе первое задание. Узнай, с кем Марина, соседка Опанаса, встречается, о чем говорят, сколько времени проводят вместе. Выполнишь?
— Обязательно!
Довольный результатами посещения Горобцов, Хорек возвратился в свою нору, прикрылся одеялом и провалилс я в глубокий сон. Но вскоре разбудил сам себя громким храпом. Прислушался в темноте, но ничего не было слышно, кроме возни мышей, которых в том году по обе стороны фронта водилось видимо-невидимо. «Если ночью будут искать в лесу, по храпу найдут сразу», — пришла тревожная мысль. После этого какой уж там сон, одно название.
Когда в щелях обозначился свет, решил приоткрыть входную дверь, проверить. Однако тут же ее захлопнул. Во всю ширь поляны шла цепь красноармейцев с проволочными прутьями. Хозяин бункера затих, даже дышать стал осторожно. В щелку видно было, как цепь медленно и неотвратимо приближалась, бойцы простукивали пни, прощупывали снег и землю. Начал молиться, прощаясь с жизнью. К дереву кто-то подошел. Не дыша, боясь моргнуть, Хорек обнаружил внезапно, что из дверной щели что-то потекло и тут же распространился запах мочи.
— Паразит! — выругался эмиссар ОУН вслух, когда шаги наверху стихли. Пронесло на первый раз! Поймать бы этого ссыкуна! Сиди теперь и нюхай, пока появится возможность дверь открыть.
Дневной поиск в лесу «Темный» ощутимых результатов не дал. Найдены были два плохо замаскированных схрона с небольшим запасом немецких автоматов и патронов к ним, задержаны двое мужиков, заготавливающих дрова.
К тому времени, когда идущие навстречу друг другу поисковые цепи вышли к намеченному рубежу встречи — лесной просеке, к руководителю операции прибыл Каден.