Ваше счастье, что не я ваше счастье
Шрифт:
— Ты чего такой суровый? Радостно осведомилась я.
— Вы где были? Я же вас охранять должен! Я пришёл, вас нет, машина закрыта, что я должен думать? Хотел Сергею Владимировичу звонить, да телефон в машине. А машина закрыта! Ноздри Вадима сердито раздувались.
— Ой, Вадюшечка, прости меня ради бога, затрещала я, не давая Вадиму опомниться. Я в машине сидела, смотрю, Машкина мама идёт, ну я к ней выскочила, ключи же не оставлять в машине, с собой взяла, она с сумками я ей и помогла, Машки то дома нет оказывается, работает она сегодня. Но ты не переживай, я Патрушеву не скажу, что ты меня одну оставил. Скажу, что ты целый день с меня не сводил своё зоркое око. Я забрала у прибалдевшего
— Ну что мой пернатый друг, поехали в спорт зал?
— Чего это сразу пернатый? Обиделся Вадим.
— Потому что зоркий ОРЕЛ! Объявила я. Вперёд мой верный сокол.
— Орёл мне нравился больше, сообщил мне Вадим и мы поехали в «Фитнес amp; СПА Афродита».
Я бросила спортивную сумку в раздевалку и заглянула в тренажёрный зал.
— С ума сойти, Петр Патрушев собственной персоной! Какими судьбами? Дай угадаю, ты решил покорить последние женские бастионы в этом городе? И добраться до культуристок? Что бы они сражённые великолепным торсом укладывались штабелями к твоим ногам? Петр довольный рассмеялся.
— Альбиночка, ты сильно отстала от жизни, культуристки уже пройденный этап в моей жизни, последний непокорённый бастион в этом городе, это ты!
— Боже мой. Так это ты ради меня так напрягаешься? Ужаснулась я. Теперь понятно, почему твой брат приставил ко мне круглосуточную охрану. Я кивнула в сторону Скорлупки, скромно притулившегося у входа. Боится конкуренции! Петька ржал во всё горло.
— Альбин, Выходи за меня замуж!
— Патрушев младший, по моему ты подхватил инфекционное заболевание своего братца. Смотри может быть тяжёлое осложнение на всю голову.
— Ага, от переносчика вируса, Патрушева старшего.
— Ну, типа того. Петька ты такой умный, это что то.
Тут ко мне подлетела какая то сумасшедшая девица и попыталась вцепиться мне в волосы. С трудом отпихнув её, не без помощи вовремя подоспевшего Вадима, я поняла, что это Амалия Скрупко.
— Тебе чего надо, шлёпнутая? Зачёт что ли хочешь? Поинтересовалась я, поправляя чёлочку на шишечке, заодно проверяя при мне ли мой скальп.
Дальше мне в грубой форме поведали, что я, коза драная, заморочила бедному парню голову, а когда нашла по богаче и по солиднее, пристрелила первого. Заманила его коварно, а теперь хожу тут зубы скалю, а бедный Антон в гробу лежит, и опять попыталась испортить моё личико, своими ногтями. Пришлось покрепче вцепиться ей волосы, что бы удержать её на расстоянии от своего лица. Вадим бестолково прыгал в округ, явно парень не был силён в женских баталиях. Петька, вообще благоразумно следовал совету: «если женщины дерутся, в драку лучше не встревать». Ну правильно, ещё красоту попортят ненароком. Много ли Кутузов своим глазом одиноким, девок то наснимал?
— Отстань припадочная, взмолилась я, не трогала я твоего Антона и вообще мы уже сто лет как расстались, он тебя одну любил. Утихомиривала я Амалию. Та вдруг, всхлипнула, обмякла и заревела у меня на груди.
— Правда? Вопрошала она.
— Чистая правда, радостно закивала я. Всё громко объявила я собравшимся, концерт по заявкам телезрителей закончен. Всем спасибо. Все свободны. Посадила рыдающую Амалию на скамейку. Отправила Вадима за водой для Амалии, сообщив напуганному Скорлупке, что мне ужасно домой вдруг захотелось. На сегодня фитнесса достаточно. Тот кивнул, а я пошла в туалет, оценивать ущерб после сражений. Поправив причёску и приладив чёлочку на шишечке, я искала в сумке пудреницу и вдруг услышала крики, визги.
— Скорую, Милицию, быстрее. Закинув свои марафетские принадлежности в сумку я выскочила в коридор. И первым делом увидела
Обалдеть, сходила носик попудрить!
Стелла улетела по коридору, с воплями бедный Саша, где же милиция. Я застыла на месте, переваривая услышанное. Может я сплю? Вадим судорожно звонил, видимо Патрушеву:
— Сергей Владимирович, мы в спорт клубе. Все кричат, что Альбина убила Амалию Скрупко, они тут подрались чуток из-за Антона Гревцова. Ну не придурок, доложил называется?
— Я не знаю где она, вроде домой собиралась. Лепетал Вадим. Я метнулась обратно в туалет. Закрыла дверь и что делать? Что, что сухари сушить! Оглядела помещение, не большое окно на уровне груди. Как была, в узкой юбке, в белой блузке с длинным рукавом полезла в окно, туфли на каблуке засунула в сумку, сумку взяла в зубы, юбка быстро лопнула по шву выше разреза до пояса, ничего развернём на бочок и вперёд на амбразуру. Я вылезла через окно на козырёк над входом, и легла на живот, обозревая окрестности. Прилетела милиция, скорая, все бежали внутрь, я осмотрелась, вокруг территории забор, и охранник при въезде, всё, похоже приплыли. И тут я услышала знакомый голос. Я подползла к краю козырька и заглянула вниз. Возле крыльца стоял милицейский Уазик с открытой дверью, на водительском сиденье которого сидел Леван Габридзе, поставив ноги на ступеньки, и разговаривал по телефону. Я очень внимательно разглядывала камеру прикреплённую к козырьку, она была направлена на парковку и захватывала центральную часть ступенек. Вторая размещалась уже в холе и снимала лифт и раздевалку, насколько я помню. Значит если спуститься по крайнему столбу и проползти вдоль ступенек, я не должна попасть в объектив центральной камеры над входом, а машина должна закрыть меня от охранника, сидящего в будке на выезде с парковки.
Я метнулась к краю козырька, перелезла в низ, затем спустилась по столбу, поддерживающему козырёк, обхватив его руками и ногами, с сумкой в зубах. Встала на карачки и поползла в сторону Габридзе, придерживаясь намеченной траектории. Лицо Левана неестественно вытянулось, он открыл рот и вытаращил глаза, трубка сползла к груди. Да уж картинка ещё та, средь бела дня сумашедшая девица ползает на четвереньках в рваной юбке и с сумкой в зубах. Тем не менее я продолжала свой манёвр и ввалилась на заднее сидение машины Левана. Выплюнула сумку.
— Я перезвоню. Здравствуйте Альбина Александровна, что за дела? Вы забыли оплатить абонемент в бассейн? Спросил Габридзе, наконец поместив челюсть на место.
— Привет, я слегка повздорила с Амалией Скрупко, и пошла попудрить носик, а когда вышла, то все бегали и орали, что я убила Амалию. Выпалила я. А я, не убивала, вот посмотри на меня, блузочка с длинным белым рукавчиком, чистенькая, почти… по крыше лазила. Я быстро сняла блузку и пульнула её ошалевшему Левану. Вот экспертизу сделай, что ли. И давай вывози меня от суда скорее, пока план перехват не объявили.
— Ты в своём уме? Взвыл Леван? Ты что от меня хочешь? что бы я беглую преступницу скрывал? На, прикройся! И бросил мне, какой-то пиджак. Я огляделась, сижу в лифчике, рваной юбке…
— Ты хочешь что бы меня с работы уволили? Вопил Габридзе.
— Да на фига такая работа, если на ней надо невинных людей в тюрьму сажать! Я тоже не отставала, пыталась его перекричать. Ты учти я в тюрьму не пойду, я там с собой, что нибудь сделаю. Ясно? и это будет на твоей совести. Господи там же полно камер, сейчас кассеты изымите, всё посмотрите и всё проясниться, только я не хочу ждать этой радостной новости за решёткой. Видимо от шока, я вообще не затыкалась. Потом вцепившись в рубашку Габридзе, зарыдала у него на груди.