Василиса Премудрая и академия мифических существ

Кольцова Катерина

Мне суждено было родиться в семье одного из самых древних и могущественных существ. Многие называют их легендарными. Возможно, в древности они такими и были, но сейчас...

Вот, к примеру, дракон Горын — страдающий ожирением ящер, который пристрастился к видеоиграм. Стал киберспортсменом. Оно и не мудрено: у него три головы и скорость сверхсущества. Его дед — Змей Горыныч — уже давно махнул на него рукой и затерялся где-то с лесными духами.

Еще один "легендарный персонаж" — лесной колдун Ян, правнук той самой Бабы Яги. Она сейчас проживает

не лучшие времена старческой деменции, и ее делами уже несколько столетий заправляет он. Но, скажу по секрету, заправляет так себе. Превратил благородную помощь добрым молодцам в бизнес и раздает всякого рода зелья в кредит. Нет ни одного измерения, ни одного отдаленного обитаемого места, где хотя бы одно магическое существо не было бы его должником.

Из этой троицы мой отец самый древний, самый сильный и самый двинутый. Он бессмертный, и его пристрастия полностью завязаны на экстремальных ситуациях и на моей матери. В свое время он был среди основателей первых команд защитников, которые зазаищали наш мир от орд демонов. Но это было настолько давно, что поросло легендами. Не зря же их называют легендарными.

Вот моя мама — простой человек. Хотя... нет, не совсем простой. Она единственный человек, которому удалось не только поступить, но и с отличием окончить "Афанасьевскую академию". Благодаря своей смекалке могла бороться со злом не хуже любого магического существа.

История их знакомства — то, о чем я более всего не хотела знать. Поэтому досконально рассказать, как такой союз получился, не смогу. Знаю только лишь, что познакомились они в этой самой академии много десятилетий назад. Мой отец наложил на маму чары вечной молодости. Сначала у них родился мой старший брат. Он вписался в эту семейку сразу. А вот я... В каждой семье есть своя белая ворона. И так получилось, что в своей — это я.

Так вышло, что я уродилась, как и мой отец, с абсолютным бессмертием. В отличие от брата. Он жил дольше простых смертных, но у него раны не затягивались сами собой в течение нескольких секунд. А вот я могу отращивать даже оторванные конечности. Это неприятно, но терпимо. Лучше, чем вовсе без них. Такая способность передается очень редко. Поэтому существа и называются легендарными.

Моя обычная человеческая жизнь протекала довольно спокойно, пока не вмешался мой брат. Это произошло полтора назад.

Наш класс благополучно сдал экзамены. Наконец, настал долгожданный выпускной. Я была в шаге от своего первого поцелуя. Кандидатом стал Сашенька — мальчик из моего класса с прекрасными голубыми глазами. Но эта история провалилась в тот момент, когда из зеркала в гардеробной, где мы уединились для этого волнительного момента, протянулась рука кота-переростка и случайно задела парня. Вся романтика моментально улетучилась, а он с ужасающими криками бросил меня на произвол судьбы и сбежал. С одной стороны я его понимаю, с другой — была разочарована.

За месяц до этих событий мои родители отправились на поиски артефакта, способного раскрыть врата в подземный мир и выпустить пару десятков кровожадных подземных жителей и пропали. Вечная история о битве добра и зла, с которой мне совершенно не хочется иметь ничего общего. Но тем не менее я незамедлительно вернулась в родной город.

Воспоминания перенесли меня в

небольшой кабинет, освещенный лишь тусклым светом настольной лампы. За большими панорамными окнами горели вечерние огни столичного города, мерцали автомобили и неоновые вывески. Шум суеты мегаполиса едва доносился сюда, словно кабинет был отдельным миром. Это был кабинет моего брата.

Дмитрий уродился довольно высоким, всегда выделялся в толпе своей осанкой и холодной сдержанностью. Он многое унаследовал от отца: нарциссизм, любовь ко всему несуразному — к примеру, его кот, который живет в зазеркалье. Характер, рост, многое, кроме бессмертия. Мы были не особо близки. Нас разделяла не только эмоциональная дистанция, но и огромная разница в возрасте. Ему уже около восьмидесяти лет, хотя выглядел он не старше тридцати. Его лицо без единой морщинки, пронзительные голубые глаза с небольшими крапинками фиолетового ярко блестят даже через очки. Для обывателя он мог показаться весьма привлекательным. Хотя, конечно, как мужчину я его совершенно не воспринимала. Впрочем, и как брата тоже. Мы были скорее знакомыми, связанными узами крови.

— Ты уверен, что они пропали? — без лишних приветствий произнесла я, когда наши взгляды пересеклись. Дмитрий сидел за рабочим столом со старой книгой в руках.

— И тебе привет, — ровно произнес он, слегка поправив очки. Его голос был безэмоционален, но я заметила, как дрогнули его пальцы. Свет лампы падал на его лицо, подчеркивая усталость и тени под глазами. Да и в целом вид был весьма потрёпанный: небритый, волосы в беспорядке. Он явно довольно давно нормально не спал.

— Возможно, они просто на задании и не могут связаться? — попыталась я найти рациональное объяснение. Ведь раньше так всегда и было.

— Нет, я уверен, — ответил он, указывая на камень позади меня. Я обернулась и увидела, как на полке мерцал кристалл, излучая неприятный красный свет. — Мы с родителями разработали алгоритм на экстренный случай. Этот камень зачарован. Обычно он светится голубым, символизируя, что всё в порядке. Красный цвет сигнализирует о том, что они в беде.

— Как давно?

— Несколько недель, — тихо произнёс он, опустив глаза на книгу.

— Почему ты сказал мне только сейчас? — несколько недель — долгий срок, но бывало, что они пропадали и на более долгое время. Однако столь долгое молчание тревожило.

— Я думал, что справлюсь своими силами, — ответил он. Его пальцы нервно перелистывали страницы книги, хотя он явно не читал. — Да и твоё стремление жить нормальной жизнью нарушать не хотелось.

— Понятно, — холодно бросила я, отворачиваясь к окну. Огни города казались теперь далёкими и чужими. Нормальная жизнь... Прекрасное оправдание. И не поспоришь.

— Отцу явно ничего не грозит. Товарищ-то бессмертный, — попытался пошутить братец, но его улыбка вышла кривой и неестественной.

— А мама? — тихо спросила я, возвращая взгляд к нему.

Дмитрий не смог ничего ответить. Он лишь глубоко вздохнул. Отложив книгу в сторону, потёр глаза под очками. После долгой тишины он продолжил: