Василий III. Иван Грозный
Шрифт:
Дьяк Долматов служил в Посольском приказе. Отказ подчиниться приказу великого князя и ехать в Вену за свой счет вызвал гнев властей. Дьяка подвергли показательному наказанию.
На пути к сословному строю
В XV в. подавляющую часть населения России составляли крестьяне. Как правило, они жили в однодворных деревнях, разбросанных по всей территории Восточно-Европейской равнины. Основной культурой на Руси в XV в. оставалась рожь. Пшеницу сеяли в небольших количествах. Черный хлеб был основным продуктом питания. Система землевладения определялась особенностями почвы и суровым климатом. Заметным успехом стало развитие в центральных уездах трехпольной системы. При трехполье крестьянин поочередно
Бояре получали доход в виде оброков, включавших небольшие денежные платежи и разнообразные натуральные продукты.
С. Герберштейн описал сельские порядки Московии как очевидец. «Поселяне шесть дней в неделю работают на своего господина, а седьмой день предоставляется им для собственной работы. Они имеют несколько собственных, назначенных им их господами полей и лугов, которыми они и живут; все остальное принадлежит господам. Кроме того, положение их весьма плачевно и потому, что их имущество предоставлено хищению знатных лиц и воинов, которые в знак презрения называют их крестьянами или черными людишками.
Одежду носят они длинную, шапки белые, заостренные, из валяной шерсти, из которой, как мы видим, приготовляются плащи диких народов; при выходе из мастерской шапки эти бывают жестки. Сени домов достаточно просторны и высоки, а двери жилищ низки, так что всякий входящий должен согнуться и наклониться.
Поденщикам, которые живут трудом и нанимаются на работу, они платят за день по полторы деньги; ремесленник получает две».
Свидетельство Герберштейна относительно тяжелой барщины требует критической проверки. Барон никогда не жил в русской деревне. Приставы везли барона в Москву с поспешением. Если посол останавливался в пути, то лишь в боярских усадьбах. По-видимому, он добросовестно описал то, что видел в боярских усадищах. Шесть дней в неделю на боярина работали его холопы-страдники.
Как показали новейшие исследования, вопреки утверждению посла крестьянская барщина в XVI в. не получила распространения на Руси.
Крестьяне в правление Василия III жили по большей части общинами и были свободны, так как в Юрьев день имели право покинуть имение господина.
Холопы-страдники были рабами. (Страда — пахота, отсюда слово «страдание».) Производительность их труда была невелика. Холопов покупали по цене от одного до трех рублей за голову.
Рядом с полными («обельными») холопами в России появилась категория кабальных людей, работавших или служивших господину в счет процентов за долг по заемному письму — по «кабале».
Подобно дворянам, крестьяне не составляли единого сословия. На Севере и в Поморье преобладали «черносошные» крестьяне. («Черные» сохи зависели от казны и платили исключительно великокняжеские поборы.) В Центре самую многочисленную категорию составляли владельческие крестьяне, платившие оброк в пользу землевладельцев — Дворца, вотчинников и помещиков. Описывая имения, писцы проводили различие между «старожильцами» и «новоприходцами». Появление категории «старожильцев» было симптомом важных перемен в жизни сельского населения.
В середине XV в. удельный князь Михаил Андреевич Верейский воспретил крестьянам Белозерского удельного княжества «отказываться» (переходить с места на место) в иные сроки, кроме Юрьева дня осеннего — 26 ноября. Со временем этот запрет был распространен властями на другие территории. Судебник 1497 г. утвердил нормы Юрьева дня как основного закона о крестьянах для всей России. Прежде чем покинуть свой двор, любой «хрестьянин» должен был уплатить землевладельцу «пожилое» за двор в размере одного рубля (при условии, что крестьянин прожил во дворе не менее четырех лет). Рубль примерно соответствовал цене двухсот пудов ржи. Эта сумма была весьма значительна для жителей деревень, имевших в своем распоряжении незначительные денежные средства. Крестьянский выход приурочен был к двум последним неделям осени, когда
В XVI в. общая численность населения, по самым приблизительным подсчетам, увеличилась до 7–9 млн. человек.
Чтобы объяснить объединение русских земель, историки выдвинули гипотезу об общерусском рынке, будто бы сложившемся в XVI в. Эта гипотеза однако же была отвергнута наукой.
Денежное обращение дает наиболее точное представление о рынке. Герберштейн писал: «Серебряные деньги у них бывают четырех родов: московские, новгородские, тверские и псковские. Московская монета не круглая, а продолговатая и до известной степени овального вида, называется она деньгою и имеет различные изображения. У старинных на одной стороне розы, у позднейших — изображение человека, сидящего на лошади».
Княжества и земли долго сохраняли замкнутость и собственную денежную систему.
Наблюдательные иностранцы поражались, сколь неблагоприятны для жизни климат и почвы Московии. Герберштейн писал: «Область московская не слишком пространна и не плодородна; ее плодоносности вредит главным образом песчаная повсюду почва ее, которая убивает посевы при самом незначительном избытке сухости или влаги. К этому присоединяется неумеренная и чересчур жестокая суровость климата, от которой зимняя стужа побеждает иногда солнечную теплоту, и посевы иногда не доходят до созревания.
В самом деле, холод бывает там временами настолько силен, что, как у нас в летнюю пору от чрезмерного зноя, так там от страшного мороза земля расседается; в такое время даже вода, пролитая на воздухе, и выплюнутая изо рта слюна замерзают прежде, чем достигнут земли».
При втором посещении Москвы в 1526 г. посол видел, «как от зимней стужи прошлого года совершенно погибли ветки плодовых деревьев. В тот год стужа была до такой степени велика, что очень многие ездовые (которые у них называются гонцами) были находимы замерзшими в их повозках. Некоторые вели тогда в Москву из ближайших деревень скот, привязав его на веревку, и, захваченные силою холода, они погибли вместе со скотом. Кроме того, тогда находили мертвыми на дорогах многих поводырей, которые обычно бродят в тех местностях с медведями, приученными к танцам. Мало того, и сами медведи, подстрекаемые голодом, покидали леса, бегали повсюду по соседним деревням и врывались в дома; при виде их толпа поселян убегала от их нападения и от холода погибала вне дома жалкою смертью. Иногда такой сильной стуже соответствует и чрезмерный зной, как это было в 1525 г., по рождестве Христове, когда чрезмерным солнечным жаром были выжжены все посевы, и следствием этой засухи явилась такая дороговизна, что то, что раньше покупалось за три деньги, впоследствии покупалось за 20 или 30; можно было видеть, как от чрезмерного зноя загоралось очень много деревень, лесов и хлебов. Дым от них до такой степени наполнял страну, что глаза выходящих на улицу получали от дыма сильное повреждение, и от дыма исходил какой-то мрак, который сделал слепыми многих.
По пням больших деревьев, существующим еще и поныне, очевидно, что вся страна еще не так давно была очень лесистой; хотя она и достаточно возделана усердием и трудами земледельцев, однако, за исключением того, что произрастает на полях, все остальное привозится туда из окрест лежащих областей. Именно, если она и изобилует хлебом и обыкновенными овощами, то во всей стране нельзя найти более сладких сортов вишен и орехов (за исключением, однако, лесных). Плоды других деревьев у них, правда, имеются, но невкусные. Дыни же они сеют с особой заботливостью и усердием; перемешанную с навозом землю насыпают в особого сорта грядки, довольно высокие, и в них зарывают семя; таким способом оно одинаково предохраняется от жара и от холода. Ибо если случайно будет чрезмерный зной, то они устраивают в смешанном с землей навозе щели, вроде как бы отдушины, чтобы семя не сопрело от излишнего тепла; при чрезмерном же холоде теплота навоза оказывает помощь закрытым семенам.