Василий Шукшин
Шрифт:
Он за 10 лет нашей жизни только раза три, от силы пять, объяснялся мне в любви, да и то - от обиды или ревности. И вместе с тем хорошо знал меня, понимал".
Через год после рождения Маши в семье Шукшиных на свет родилась еще одна девочка - Оля. Это радостное известие застало Шукшина в окрестностях Владимира на съемках очередной картины - "Странные люди". В основу ее легли три шукшинских рассказа: "Чудик", "Миль пардон, мадам!" и "Думы".
Путь этого фильма к экрану оказался довольно сложным. Целых восемь месяцев сдавал его Шукшин. В процессе съемок и сдачи его он успел сняться в нескольких картинах: у С. Герасимова в "У озера", у И. Шатрова в "Мужском разговоре", у Ю. Озерова в "Освобождении" и советско-венгерском фильме "Держись за облака" (в ноябре 1969
В ноябре Шукшина пригласили на премьеру "Странных людей" в Париж. Вместе с ним туда выехал и режиссер Глеб Панфилов. Послушаем его рассказ: "Шукшин в бороде Степана Разина, в кепочке массового пошива и в плаще неизвестного происхождения едет в Парижский киноцентр на премьеру своей картины "Странные люди" и моего "Начала". Едем мы вместе. Помню, перед демонстрацией нас угощали каким-то замечательным, сверхмарочным шампанским - из подвалов времени. Вкуса не помню - так волновался. А Вася и вовсе не пил. Он вообще в то время дал зарок не пить ни капли, и свое слово сдержал до самой смерти. Потом рассказывал, что однажды пошел со своей маленькой дочкой гулять. Встретил приятеля, зашли на минуту отметить встречу. Дочку оставили на улице. И забыли. А когда вышел из кафе, дочки не оказалось. В ужасе он обегал весь район. Что пережил - не рассказывал, но, по-видимому, это так его потрясло, что он поклялся никогда больше не пить, что и выполнил. Мне кажется, что он вообще выполнял все, что задумывал, все, что зависело от него, лично от него, от силы его воли, его характера. Но, конечно, ничего не мог сделать, когда ему мешали, когда за него решали".
Об этом же рассказ А. Заболоцкого: "С 1969 года (я работал с ним до последних дней) ни разу ни с кем Шукшин не выпил. Даже на двух его днях рождения не тронул он спиртного, а нам разливал без паузы, рассказывал не без гордости: у Михаила Александровича в гостях не выпил, на что обиженный Шолохов обронил ему: "Буду в Москве у тебя, чашки чаю не трону".
Однажды я расспрашивал его: "Как это тебе удается? Надо же, был в Чехословакии и пива там не попробовал! Ну как такое возможно россиянину?! Иль ты себе пружину какую вшил?" Он не сердился, прохаживаясь по номеру гостиницы: "Не в пружинах дело. Был я по протекции Василенко у одного старичка доктора, который, знал я, лечил Есенина, и из той беседы вынес только сам я, без лекарств, кузнец своего тела. Надо обуздывать себя...
В 1969 году Василию Шукшину было присвоено звание заслуженного деятеля искусств РСФСР.
В начале 70-х годов Шукшину пришлось присутствовать на нескольких судебных заседаниях, посвященных разрешению тяжбы между его женой Л. Федосеевой-Шукшиной и ее первым мужем В. Ворониным. Суд должен был решить судьбу их дочери Насти, которая в то время жила у своей бабушки, матери В. Воронина, в городе Жердевке на Украине. Несмотря на то, что на сторону Л. Федосеевой-Шукшиной встала центральная пресса (газеты "Известия", "Советская Россия" поместили статьи в ее поддержку), суд вынес решение оставить девочку у бабушки.
Что касается творческих планов Шукшина в тот период, то его не оставляет надежда добиться постановки фильма о Степане Разине. В феврале 1971 года он пишет очередную заявку на имя директора киностудии имени Горького Г. Бритикова с просьбой разрешить ему снять эту картину. Но ему опять заявили, что сейчас нужнее фильм о современности.
Рассказывает В. Фомин: "На мой взгляд, был здесь момент ревности. Все прекрасно отдавали отчет: осуществись этот фильм - место лидера студии пришлось бы наверняка уступать Шукшину. Не хотелось! По крайней мере, чем тогда объяснить, что С. Герасимов, в других случаях энергично бившийся за фильмы своих учеников или режиссеров, которым он покровительствовал, и способный сделать очень многое, в случае со "Степаном Разиным" как-то вел себя тихо и нейтрально? И, надо полагать, прав многознающий В. Баскаков, утверждая, что, если бы Герасимов вступился за Шукшина, дело бы можно было выиграть".
В итоге уже второй
1. Истинной ценности человеческой.
2. О внутренней интеллигентности, о благородстве.
3. О достоинстве гражданском и человеческом...
На роль Ивана Расторгуева Шукшин с самого начала наметил своего любимого актера - Леонида Куравлева. Однако тот внезапно отказался от этого предложения и предложил Шукшину... взять эту роль себе. Шукшин так и сделал. И не ошибся. Как писала позднее Н. Зоркая: "Вот тут-то и обнаружилось, какого артиста имеет советский кинематограф в Василии Шукшине! Открылось во всю ширь широкого экрана, в максимальном приближении к нам на крупных и сверхкрупных планах: режиссер и оператор в "Печках-лавочках" увлекались широким экраном и сверхкрупными планами, специально выделяли и укрупняли в лице человека как бы центральную "зону общения" и мимической выразительности - глаза, губы.
Наверное, юмор есть первое свойство актерской игры Шукшина в "Печках-лавочках". И еще тонкая, просто филигранная, изысканная отделка роли".
Стоит отметить, что, в отличие от критики, публика приняла этот фильм достаточно сдержанно. В прокате 1973 года он занял 27-е место (17,1 млн. зрителей), пропустив вперед себя поделки типа "Случайного адреса" или "Человека в штатском".
Сам Василий Шукшин по этому поводу вспоминал: "Как-то в связи с фильмом "Печки-лавочки" я получил с родины, с Алтая, анонимное письмо. Письмецо короткое и убийственное: "Не бери пример с себя, не позорь свою землю и нас". Потом в газете "Алтайская правда" была напечатана рецензия на этот же фильм (я его снимал на Алтае), где, кроме прочих упреков фильму, был упрек мне - как причинная связь с неудачей фильма: автор оторвался от жизни, не знает даже преобразований, какие произошли в его родном селе... И еще отзыв с родины: в газете "Бийский рабочий" фильм тоже разругали, в общем, за то же. И еще потом были выступления моих земляков (в центральной печати), где фильм тоже поминался недобрым словом... Сказать, что я все это принял спокойно, значит, зачем-то скрыть правду. Правда же в том, что все это, и письма, и рецензии, неожиданно и грустно...
Между тем в конце 1972 года Шукшин перешел со студии имени Горького на "Мосфильм". Сделано это было по одной причине: на "Мосфильме" ему пообещали помочь в осуществлении его давнего замысла - постановки фильма о Степане Разине. Как вспоминал позднее С. Бондарчук: "Шукшин перешел в Первое творческое объединение киностудии "Мосфильм", художественным руководителем которого я являюсь, когда уже был написан сценарий "Я пришел дать вам волю" - о Степане Разине. Мне казалось, что на студии детских фильмов имени Горького картину по этому сценарию будет трудно поставить. Шукшину нелегко там работалось. Он и сам говорил об этом. И переход его на "Мосфильм" был внутренне предрешен".
Однако и здесь ситуация с "Разиным" оказалась достаточно сложной. Руководители "Мосфильма" отделывались расплывчатыми обещаниями и конкретных сроков постановки Шукшину не называли. Ему даже пришлось искать помощи в ЦК КПСС, но и там ответ был туманный: "Мы постараемся разобраться...
Тем временем, пока в ЦК разбирались, Шукшин приступил к съемкам очередной своей картины - "Калина красная". Работа над ним началась весной 1973 года в Вологодской области, под Белозерском. Как и в "Печках-лавочках", Шукшин в этой картине выступил в трех ипостасях: режиссер, сценарист и исполнитель главной роли. На встрече со зрителями в Белозерске той же весной Шукшин так объяснял замысел фильма: "Эта картина будет поближе к драме. Она - об уголовнике. Уголовник... Ну, какого плана уголовник? Не из любви к делу, а по какому-то, так сказать, стечению обстоятельств житейских...