Василий, сын вождя
Шрифт:
Гайоз Джеджелава прекрасно играл за тбилисское "Динамо" (о нем есть стихотворение у Евгения Евтушенко, наряду с поэтическими строками в честь Алексея Хомича, Всеволода Боброва, Константина Бескова, Льва Яшина), но он был скромным тренером в грузинской столице, когда его пригласил в команду ВВС генерал Сталин, позволив прихватить в Москву двух братьев - средний стал вторым тренером, младший играл нападающим.
Гайоз Иванович, проработав два сезона, оставил команду ВВС: против него резко выступили московские игроки. Когда же Василий Сталин оказался в опале, по существу, лишь Гайоз встретился с ним, не побоявшись
Устав от частой смены тренеров футбольной команды ВВС, генерал вызвал из Комсомольска-на-Амуре репрессированного Николая Старостина. От лишних глаз Василий Сталин поместил основателя "Спартака" в охотхозяйстве, стремясь уладить все дела его с пропиской в Москве.
Однако Старостин рвался к семье, которую не видел почти 10 лет, и однажды уехал домой, наутро был схвачен МГБ и отправлен с Курского вокзала в Краснодар, где в городском управлении МГБ ему предстояло получить направление в Майкоп. Старостину повезло - в Москве перед самым отходом поезда он случайно встретил на перроне знакомого спартаковского бегуна, которому сообщил, куда его везут.
Василий Иосифович, узнав о высылке Старостина, организовал погоню во главе с начальником отдела контрразведки ВВС МВО В. Головановым. Николая Петровича сняли с поезда в Орле и самолетом вернули в Москву. Сын вождя тем временем отправлялся на футбольный матч на стадион "Динамо". Он без колебаний взял с собой Старостина. Более того, он демонстративно сидел с ним в той же ложе, в которой находилось руководство МГБ.
Николай Петрович позднее вспоминал, что, как только он предстал перед Василием, тот позвонил какому-то генералу: "Вы генерал-лейтенант трепло, - рявкнул он, - я с вами разговаривал два часа назад, спрашивал, где Старостин, а вы сказали, что не знаете, хотя вам докладывали с вокзала, что его отправили в Краснодар.
– И добавил: - Вы должны знать, что в нашей семье обид не прощают. Это говорит вам генерал-лейтенант Сталин!" И бросил трубку.
Разговаривал он с генерал-лейтенантом Сергеем Огальцовым, заместителем министра госбезопасности.
Администратор команды ВВС Охотников, как правило, сам звонил спортивным работникам и хорошо поставленным голосом говорил: "С вами сейчас будет говорить товарищ Сталин!" У снявшего трубку душа уходила в пятки. И хотя ни для кого из руководителей футбола не было секретом, какой именно товарищ Сталин звонит, все же любой человек после вводной Охотникова на миг терял дар речи - а вдруг на этот раз сам Иосиф Виссарионович?!
Телефонный разговор в таких случаях был короток, любая заявка ВВС в каждом виде спорта удовлетворялась. Так было и в случае с Кудрявцевым, который тогда оказался в составе военных летчиков четвертым вратарем. Лишним голкипером тренеры Гайоз и Джуаншер Джеджелава посчитали Акимова, которому, по просьбе генерала Сталина, тут же дали разрешение на переход в "Торпедо", где он доиграл чемпионат, начавшийся для него в ВВС.
Футбольная команда ВВС за шесть сезонов ни разу в чемпионатах СССР не вошла в призовую тройку (лучшее достижение - 4-е место в 1950 году), не добивалась успеха и в кубковых турнирах (лишь в 51-м году достигла полуфинала, где проиграла армейцам, сделавшим тогда дубль, а судьбу поединка решил единственный гол, забитый защитником летчиков Евгением
"Вся беда" футбольной команды ВВС была в том, что, в отличие от других видов спорта, в которых преуспели летчики, в неё из настоящих "звезд", за исключением Боброва, никто не пришел. Василий Сталин не сумел прельстить никого из ведущих футболистов ЦСКА, "Динамо" или "Спартака".
Кстати, о Боброве. Его партнерами в ВВС оказались игроки, которые не шли ни в какое сравнение с теми, кто был с ним в "команде лейтенантов" в ЦДКА. Не случайно годы, проведенные Бобровым в футбольной команде ВВС, мягко говоря, не самые лучшие в его славной биографии.
В девяти матчах чемпионата 52-го года легендарный нападающий, непревзойденный бомбардир всего два раза поразил ворота соперников. На исходе зимы он был играющим тренером команды ВВС, ставшей чемпионом и завоевавшей Кубок СССР по хоккею с шайбой. Потом генерал Сталин определил его на такую же должность в футбольной команде ВВС. Это совпало с приглашением Боброва в сборную СССР для дебюта на Олимпийских играх, где Мастер творил чудеса, особенно в первом поединке с югославской командой.
Василий Иосифович боготворил Боброва, даже мечтал, чтобы сын (ныне известный театральный режиссер), если станет спортсменом, был бы похож на Боброва.
Однажды после хоккейного матча "Локомотив" - ВВС генерал Сталин снял с руки часы и вручил их Боброву. В тот день железнодорожники, безнадежные аутсайдеры чемпионата, дали бой летчикам. Выручил Бобров, забросивший четыре шайбы, последняя из них под занавес матча позволила команде ВВС победить - 5:4.
Но и на Боброва Василий порой обрушивал упреки, грубые, унизительные, несправедливые. Видимо, поэтому Всеволод не любил вспоминать время, проведенное под началом Сталина. И не только потому, что тот мог ни за что ни про что направить его на гауптвахту. Был случай похлеще.
В футбольном чемпионате СССР 1951 года Бобров участвовал всего в десяти матчах - на него рассердился командующий ВВС МВО и отправил служить в Серпухов без права играть в футбол. Но потом, видимо сообразив, что переборщил, вернул, позволив Мастеру играть лишь в московских соревнованиях - в чемпионате и кубковом розыгрыше. Кстати, тот турнир в 1951 году на Кубок Москвы закончился победой футболистов ВВС в составе с Бобровым.
А весной следующего года Василий Сталин словно забыл, как он отлучал Боброва от большого футбола, и как ни в чем не бывало предложил включить его в заявку ВВС для участия в чемпионате и Кубке СССР. Более того, Всеволода назначили играющим тренером, не считаясь с тем, что ему предстояло выступать за сборную СССР, что влекло длительную отлучку.
В спорте Василий был капризным. Дошло до того, что он сам определял, кому, например, из футболистов выходить на поле в ближайшем матче. Сам проводил установки на игры. Однажды генерал удивился, что не видно на собрании команды Евгения Бабича, которому он уготовил место в основном составе на ближайший матч. Кто-то из генеральской свиты робко напомнил Хозяину, как летчики называли между собой своего покровителя (ему нравилось такое прозвище), что он сам накануне отправил футболиста за какую-то провинность в дальний гарнизон. Генерал молча выслушал сообщение и тут же приказал вернуть Бабича, ещё не успевшего добраться до места назначения...