Василий Тёркин, Твардовский Александр Трифонович

Василий Тёркин

на обложку

Твардовский Александр Трифонович

Шрифт:

О НАГРАДЕ

— Нет, ребята, я не гордый. Не загадывая вдаль, Так скажу: зачем мне орден? Я согласен на медаль. 5 На медаль. И то не к спеху. Вот закончили б войну, Вот бы в отпуск я приехал На родную сторону. Буду ль жив ещё? — Едва ли. 10 Тут воюй, а не гадай. Но скажу насчёт медали: Мне её тогда подай. Обеспечь, раз я достоин. И понять вы все должны: 15 Дело самое простое — Человек пришёл с войны. Вот пришёл я с полустанка В свой родимый сельсовет. Я пришёл, а тут гулянка. 20 Нет гулянки? Ладно, нет. Я в другой колхоз и в третий — Вся округа на виду. Где-нибудь я в сельсовете На гулянку попаду. 25 И, явившись на вечёрку, Хоть не гордый человек, Я б не стал курить махорку, А достал бы я «Казбек». И сидел бы я, ребята, 30 Там как раз, друзья мои, Где мальцом под лавку прятал Ноги босые свои. И дымил бы папиросой, Угощал бы всех вокруг. 35 И на всякие вопросы Отвечал бы я не вдруг. — Как, мол, что? — Бывало всяко. — Трудно всё же? — Как когда. — Много раз ходил в атаку? 40 — Да, случалось иногда. И девчонки на вечёрке Позабыли б всех ребят, Только слушали б девчонки, Как ремни на мне скрипят. 45 И шутил бы я со всеми, И была б меж них одна… И медаль на это время Мне, друзья, вот так нужна! Ждёт девчонка, хоть не мучай, 50 Слова, взгляда твоего… — Но, позволь, на этот случай Орден тоже ничего? Вот сидишь ты на вечёрке, И девчонка — самый цвет. 55 — Нет, — сказал Василий Тёркин И вздохнул. И снова: — Нет. Нет, ребята. Что там орден. Не загадывая вдаль, Я ж сказал, что я не гордый, 60 Я согласен на медаль.

* * *

Тёркин, Тёркин, добрый малый, Что тут смех, а что печаль. Загадал ты, друг, немало, Загадал далёко вдаль. 65 Были листья, стали почки, Почки стали вновь листвой. А не носит писем почта В край родной смоленский твой. Где девчонки, где вечёрки? 70 Где родимый сельсовет? Знаешь сам, Василий Тёркин, Что туда дороги нет. Нет дороги, нету права Побывать в родном селе. 75 Страшный бой идёт, кровавый, Смертный бой не ради славы, Ради жизни на земле.

ГАРМОНЬ

По дороге прифронто́вой, Запоясан, как в строю, Шёл боец в шинели новой, Догонял свой полк стрелковый, 5 Роту первую свою. Шёл легко и даже браво По причине по такой, Что махал своею правой, Как и левою рукой. 10 Отлежался. Да к тому же Щёлкал по лесу мороз, Защемлял в пути всё туже, Подгонял, под мышки нёс. Вдруг — сигнал за поворотом, 15 Дверцу выбросил шофёр, Тормозит: — Садись, пехота, Щёки снегом бы натёр. Далёко ль? — На фронт обратно. Руку вылечил. — Понятно. 20 Не герой? — Покамест нет. — Доставай тогда кисет. Курят, едут. Гроб — дорога. Меж сугробами — туннель. Чуть ли что, свернёшь немного, 25 Как свернул — снимай шинель. — Хорошо — как есть лопата. — Хорошо, а то беда. — Хорошо — свои ребята. — Хорошо, да как когда. 30 Грузовик гремит трёхтонный, Вдруг колонна впереди. Будь ты пеший или конный, А с машиной — стой и жди. С толком пользуйся стоянкой. 35 Разговор — не разговор. Наклонился над баранкой, — Смолк шофёр, Заснул шофёр. Сколько суток полусонных, Сколько вёрст в пурге слепой 40 На дорогах занесённых Он оставил за собой… От глухой лесной опушки До невидимой реки — Встали танки, кухни, пушки, 45 Тягачи, грузовики, Легковые — криво, косо, В ряд, не вряд, вперёд-назад, Гусеницы и колёса На снегу ещё визжат. 50

На просторе ветер резок, Зол мороз вблизи железа, Дует в душу, входит в грудь — Не дотронься как-нибудь. — Вот беда: во всей колонне 55 Завалящей нет гармони, А мороз — ни стать, ни сесть… Снял перчатки, трёт ладони, Слышит вдруг: — Гармонь-то есть. Уминая снег зернистый, 60 Впеременку — пляс не пляс — Возле танка два танкиста Греют ноги про запас. — У кого гармонь, ребята? — Да она-то здесь, браток… — 65 Оглянулся виновато На водителя стрелок. — Так сыграть бы на дорожку? — Да сыграть — оно не вред. — В чём же дело? Чья гармошка? 70 — Чья была, того, брат, нет… И сказал уже водитель Вместо друга своего: — Командир наш был любитель… Схоронили мы его. 75 — Так… — С неловкою улыбкой Поглядел боец вокруг, Словно он кого ошибкой, Нехотя обидел вдруг. Поясняет осторожно, 80 Чтоб на том покончить речь: — Я считал, сыграть-то можно, Думал, что ж её беречь. А стрелок: — Вот в этой башне Он сидел в бою вчерашнем… Трое — были мы друзья. 85 — Да нельзя так уж нельзя. Я ведь сам понять умею, Я вторую, брат, войну… И ранение имею, И контузию одну. 90 И опять же — посудите — Может, завтра — с места в бой… — Знаешь что, — сказал водитель, — Ну, сыграй ты, шут с тобой. Только взял боец трёхрядку, 95 Сразу видно — гармонист. Для началу, для порядку Кинул пальцы сверху вниз. Позабытый деревенский Вдруг завёл, глаза закрыв, 100 Стороны родной смоленской Грустный памятный мотив. И от той гармошки старой, Что осталась сиротой, Как-то вдруг теплее стало 105 На дороге фронтовой. От машин заиндевелых Шёл народ, как на огонь. И кому какое дело, Кто играет, чья гармонь. 110 Только двое тех танкистов, Тот водитель и стрелок, Все глядят на гармониста — Словно что-то невдомёк. Что-то чудится ребятам, 115 В снежной крутится пыли. Будто виделись когда-то, Словно где-то подвезли… И, сменивши пальцы быстро, Он, как будто на заказ, 120 Здесь повёл о трёх танкистах, Трёх товарищах рассказ. 3 Не про них ли слово в слово, Не о том ли песня вся. И потупились сурово 125 В шлемах кожаных друзья. А боец зовёт куда-то, Далеко, легко ведёт. — Ах, какой вы все, ребята, Молодой ещё народ. 130 Я не то ещё сказал бы, — Про себя поберегу. Я не так ещё сыграл бы, — Жаль, что лучше не могу. Я забылся на минутку, 135 Заигрался на ходу, И давайте я на шутку Это всё переведу. Обогреться, потолкаться К гармонисту все идут. 140 Обступают. — Стойте, братцы, Дайте на руки подуть. — Отморозил парень пальцы, — Надо помощь скорую. — Знаешь, брось ты эти вальсы, 145 Дай-ка ту, которую… И опять долой перчатку, Оглянулся молодцом И как будто ту трёхрядку Повернул другим концом. 150 И забыто — не забыто, Да не время вспоминать, Где и кто лежит убитый И кому ещё лежать. И кому траву живому 155 На земле топтать потом, До жены прийти, до дому, — Где жена и где тот дом? Плясуны на пару пара С места кинулися вдруг. 160 Задышал морозным паром, Разогрелся тесный круг. — Веселей кружитесь, дамы! На носки не наступать! И бежит шофёр тот самый, 165 Опасаясь опоздать. Чей кормилец, чей поилец, Где пришёлся ко двору? Крикнул так, что расступились: — Дайте мне, а то помру!.. 170 И пошёл, пошёл работать, Наступая и грозя, Да как выдумает что-то, Что и высказать нельзя. Словно в праздник на вечёрке 175 Половицы гнёт в избе, Прибаутки, поговорки Сыплет под ноги себе. Подаёт за штукой штуку: — Эх, жаль, что нету стуку, 180 Эх, друг, Кабы стук, Кабы вдруг — Мощёный круг! Кабы валенки отбросить, 185 Подковаться на каблук, Припечатать так, чтоб сразу Каблуку тому — каюк! А гармонь зовёт куда-то, Далёко, легко ведёт… 190 Нет, какой вы все, ребята, Удивительный народ. Хоть бы что ребятам этим, С места — в воду и в огонь. Всё, что может быть на свете, 195 Хоть бы что — гудит гармонь. Выговаривает чисто, До души доносит звук. И сказали два танкиста Гармонисту: — Знаешь, друг… 200 Не знакомы ль мы с тобою? Не тебя ли это, брат, Что-то помнится, из боя Доставляли мы в санбат? Вся в крови была одёжа, 205 И просил ты пить да пить… Приглушил гармонь: — Ну что же, Очень даже может быть. — Нам теперь стоять в ремонте. У тебя маршрут иной. 210 — Это точно… — А гармонь-то, Знаешь что, — бери с собой. Забирай, играй в охоту, В этом деле ты мастак, Весели свою пехоту. 215 — Что вы, хлопцы, как же так?.. — Ничего, — сказал водитель, — Так и будет. Ничего. Командир наш был любитель, Это — память про него… 220 И с опушки отдалённой Из-за тысячи колёс Из конца в конец колонны: «По машинам!» — донеслось. И опять увалы, взгорки, 225 Снег да ёлки с двух сторон… Едет дальше Вася Тёркин, — Это был, конечно, он.

120-121 …повел о трех танкистах, || Трех товарищах рассказ. — Популярная песня «Три танкиста» из кинофильма «Трактористы», музыка Дан. и Дм. Покрасс на слова Б. Ласкина (1937).

ДВА СОЛДАТА

В поле вьюга-завируха, В трёх верстах гудит война. На печи в избе старуха, Дед-хозяин у окна. 5 Рвутся мины. Звук знакомый Отзывается в спине. Это значит — Тёркин дома, Тёркин снова на войне. А старик как будто ухом 10 По привычке не ведёт. — Перелёт! Лежи, старуха. — Или скажет: — Недолёт… На печи, забившись в угол, Та следит исподтишка 15 С уважительным испугом За повадкой старика. С кем жила — не уважала, С кем бранилась на печи, От кого вдали держала 20 По хозяйству все ключи. А старик, одевшись в шубу И в очках подсев к столу, Как от клюквы, кривит губы — Точит старую пилу. 25 — Вот не режет, точишь, точишь, Не берёт, ну что ты хочешь!.. — Тёркин встал: — А может, дед, У неё развода нет? Сам пилу берёт: — А ну-ка… — 30 И в руках его пила, Точно поднятая щука, Острой спинкой повела. Повела, повисла кротко. Тёркин щурится: — Ну, вот. 35 Поищи-ка, дед, разводку, Мы ей сделаем развод. Посмотреть — и то отрадно: Завалящая пила Так-то ладно, так-то складно 40 У него в руках прошла. Обернулась — и готово. — На-ко, дед, бери, смотри. Будет резать лучше новой, Зря инстру́мент не кори. 45 И хозяин виновато У бойца берёт пилу. — Вот что значит мы, солдаты, — Ставит бережно в углу. А старуха: — Слаб глазами. 50 Стар годами мой солдат. Поглядел бы, что с часами, С той войны ещё стоят… Снял часы, глядит: машина, Точно мельница, в пыли. 55 Паутинами пружины Пауки обволокли. Их повесил в хате новой Дед-солдат давным-давно: На стене простой сосновой 60 Так и светится пятно. Осмотрев часы детально, — Всё ж часы, а не пила, — Мастер тихо и печально Посвистел: — Плохи дела… 65 Но куда-то шильцем сунул, Что-то высмотрел в пыли, Внутрь куда-то дунул, плюнул, — Что ты думаешь, — пошли! Крутит стрелку, ставит пятый, 70 Час — другой, вперёд — назад. — Вот что значит мы, солдаты. Прослезился дед-солдат. Дед растроган, а старуха, Отслонив ладонью ухо, 75 С печки слушает: — Идут! — Ну и парень, ну и шут… Удивляется. А парень Услужить ещё не прочь. — Может, сало надо жарить? 80 Так опять могу помочь. Тут старуха застонала: — Сало, сало! Где там сало… Тёркин: — Бабка, сало здесь. Не был немец — значит, есть! 85 И добавил, выжидая, Глядя под ноги себе: — Хочешь, бабка, угадаю, Где лежит оно в избе? Бабка охнула тревожно, 90 Завозилась на печи. — Бог с тобою, разве можно… Помолчи уж, помолчи. А хозяин плутовато Гостя под локоть тишком: 95 — Вот что значит мы, солдаты, А ведь сало под замком. Ключ старуха долго шарит, Лезет с печки, сало жарит И, страдая до конца, 100 Разбивает два яйца. Эх, яичница! Закуски Нет полезней и прочней. Полагается по-русски Выпить чарку перед ней. 105 — Ну, хозяин, понемножку, По одной, как на войне. Это доктор на дорожку Для здоровья выдал мне. Отвинтил у фляги крышку: 110 — Пей, отец, не будет лишку. Поперхнулся дед-солдат. Подтянулся: — Виноват!.. Крошку хлебушка понюхал. Пожевал — и сразу сыт. 115 А боец, тряхнув над ухом Тою флягой, говорит: — Рассуждая так ли, сяк ли, Всё равно такою каплей Не согреть бойца в бою. 120 Будьте живы! — Пейте. — Пью… И сидят они по-братски За столом, плечо в плечо. Разговор ведут солдатский, Дружно спорят, горячо. 125 Дед кипит: — Позволь, товарищ. Что ты валенки мне хвалишь? Разреши-ка доложить. Хороши? А где сушить? Не просушишь их в землянке, 130 Нет, ты дай-ка мне сапог, Да суконные портянки Дай ты мне — тогда я бог! Снова где-то на задворках Мёрзлый грунт боднул снаряд. 135 Как ни в чём — Василий Тёркин, Как ни в чём — старик солдат. — Эти штуки в жизни нашей, — Дед расхвастался, — пустяк! Нам осколки даже в каше 140 Попадались. Точно так. Попадёт, откинешь ложкой, А в тебя — так и мертвец. — Но не знали вы бомбёжки, Я скажу тебе, отец. 145 — Это верно, тут наука, Тут напротив не попрёшь. А скажи, простая штука Есть у вас? — Какая? — Вошь. И, макая в сало коркой, 150 Продолжая ровно есть, Улыбнулся вроде Тёркин И сказал: — Частично есть… — Значит, есть? Тогда ты — воин, Рассуждать со мной достоин. 155 Ты — солдат, хотя и млад, А солдат солдату — брат. И скажи мне откровенно, Да не в шутку, а всерьёз. С точки зрения военной 160 Отвечай на мой вопрос. Отвечай: побьём мы немца Или, может, не побьём? — Погоди, отец, наемся, Закушу, скажу потом. 165 Ел он много, но не жадно, Отдавал закуске честь, Так-то ладно, так-то складно, Поглядишь — захочешь есть. Всю зачистил сковородку, 170 Встал, как будто вдруг подрос, И платочек к подбородку, Ровно сложенный, поднёс. Отряхнул опрятно руки И, как долг велит в дому, 175 Поклонился и старухе И солдату самому. Молча в путь запоясался, Осмотрелся — все ли тут? Честь по чести распрощался, 180 На часы взглянул: идут! Всё припомнил, всё проверил, Подогнал и под конец Он вздохнул у самой двери И сказал: — Побьём, отец… 185 В поле вьюга-завируха, В трёх верстах гремит война. На печи в избе — старуха. Дед-хозяин у окна. В глубине родной России, 190 Против ветра, грудь вперёд, По снегам идёт Василий Тёркин. Немца бить идёт.

О ПОТЕРЕ

Потерял боец кисет, Заискался, — нет и нет. Говорит боец: — Досадно. Столько вдруг свалилось бед: 5 Потерял семью. Ну, ладно. Нет, так на́ тебе — кисет! Запропа́стился куда-то, Хвать-похвать, пропал и след. Потерял и двор и хату. 10 Хорошо. И вот — кисет. Кабы годы молодые, А не целых сорок лет… Потерял края родные, Всё на свете и кисет. 15 Посмотрел с тоской вокруг: — Без кисета, как без рук. В неприютном школьном доме Мужики, не детвора. Не за партой — на соломе, 20 Перетёртой, как костра. Спят бойцы, кому досуг. Бородач горюет вслух: — Без кисета у махорки Вкус не тот уже. Слаба! 25 Вот судьба, товарищ Тёркин. — Тёркин: — Что там за судьба! Так случиться может с каждым, — Возразил бородачу, — Не такой со мной однажды 30 Случай был. И то молчу. И молчит, сопит сурово. Кое-где привстал народ. Из мешка из вещевого Тёркин шапку достаёт. 35 Просто шапку меховую, Той подругу боевую, Что сидит на голове. Есть одна. Откуда две? — Привезли меня на танке, — 40 Начал Тёркин, — сдали с рук. Только нет моей ушанки, Непорядок чую вдруг. И не то чтоб очень зябкий, — Просто гордость у меня. 45 Потому, боец без шапки — Не боец. Как без ремня. А девчонка перевязку Нежно делает, с опаской, И, видать, сама она 50 В этом деле зелена. — Шапку, шапку мне, иначе Не поеду! — Вот дела. Так кричу, почти что плачу, Рана трудная была. 55 А она, девчонка эта, Словно «баюшки-баю»: — Шапки вашей, — молвит, — нету, Я вам шапку дам свою. Наклонилась и надела. 60 — Не волнуйтесь, — говорит И своей ручонкой белой Обкололась: был небрит. Сколько в жизни всяких шапок Я носил уже — не счесть, 65 Но у этой даже запах Не такой какой-то есть… — Ишь ты, выдумал примету. — Слышал звон издалека. — А зачем ты шапку эту 70 Сохраняешь? — Дорога. Дорога бойцу, как память. А ещё сказать могу По секрету, между нами, — Шапку с целью берегу. 75 И в один прекрасный вечер Вдруг случится разговор: «Разрешите вам при встрече Головной вручить убор…» Сам привстал Василий с места 80 И под смех бойцов густой, Как на сцене, с важным жестом Обратился будто к той, Что пять слов ему сказала, Что таких ребят, как он, 85 За войну перевязала, Может, целый батальон. — Ишь, какие знает речи, Из каких политбесед: «Разрешите вам при встрече…» 90 Вон тут что. А ты — кисет. — Что ж, понятно, холостому Много лучше на войне: Нет тоски такой по дому, По детишкам, по жене. 95 — Холостому? Это точно. Это ты как угадал. Но поверь, что я нарочно Не женился. Я, брат, знал! — Что ты знал! Кому другому 100 Знать бы лучше наперёд, Что уйдёт солдат из дому, А война домой придёт. Что пройдёт она потопом По лицу земли живой 105 И заставит рыть окопы Перед самою Москвой. Что ты знал!.. — А ты постой-ка, Не гляди, что с виду мал, Я не столько, Не полстолько, — 110 Четверть столько! — Только знал. — Ничего, что я в колхозе, Не в столице курс прошёл. Жаль, гармонь моя в обозе, Я бы лекцию прочёл. 115 Разреши одно отметить, Мой товарищ и сосед: Сколько лет живём на свете? Двадцать пять! 4 А ты — кисет. Бородач под смех и гомон 120 Роет вновь труху-солому, Перещупал всё вокруг: — Без кисета, как без рук… — Без кисета, несомненно, Ты боец уже не тот. 125 Раз кисет — предмет военный, На-ко мой, не подойдёт? Принимай, я — добрый парень. Мне не жаль. Не пропаду. Мне ещё пять штук подарят 130 В наступающем году. Тот берёт кисет потёртый, Как дитя, обновке рад… И тогда Василий Тёркин Словно вспомнил: — Слушай, брат, 135 Потерять семью не стыдно — Не твоя была вина. Потерять башку — обидно, Только что ж, на то война. Потерять кисет с махоркой, 140 Если некому пошить, — Я не спорю, — тоже горько, Тяжело, но можно жить, Пережить беду-проруху, В кулаке держать табак, 145 Но Россию, мать-старуху, Нам терять нельзя никак. Наши деды, наши дети, Наши внуки не велят. Сколько лет живём на свете? 150 Тыщу?.. Больше! 5 То-то, брат! Сколько жить ещё на свете, — Год, иль два, иль тыщи лет, — Мы с тобой за всё в ответе. То-то, брат! А ты — кисет…

117-118 Сколько лет. живем на свете? — || Двадцать пять… — В 1942 г., когда писалась эта глава, отмечалось 25-летие Советского государства и Великой Октябрьской социалистической революции 1917 г.

149-150 Сколько лет живем на свете? || Тыщу?.. Больше! — Тысячелетие России официально отмечалось в 1862 г., когда по этому случаю в Новгороде был установлен специальный памятник. Отсчет ведется от 862 года, когда, по данным летописи, Рюрик был приглашен править в Новгороде.

ПОЕДИНОК

Немец был силён и ловок, Ладно скроен, крепко сшит, Он стоял, как на подковах, Не пугай — не побежит. 5 Сытый, бритый, бережёный, Дармовым добром кормлённый, На войне, в чужой земле Отоспавшийся в тепле. Он ударил, не стращая, 10 Бил, чтоб сбить наверняка. И была как кость большая В русской варежке рука… Не играл со смертью в прятки, — Взялся — бейся и молчи, — 15 Тёркин знал, что в этой схватке Он слабей: не те харчи. Есть войны закон не новый: В отступленье — ешь ты вдоволь, В обороне — так ли сяк, 20 В наступленье — натощак. Немец стукнул так, что челюсть Будто вправо подалась. И тогда боец, не целясь, Хряснул немца промеж глаз. 25 И ещё на снег не сплюнул Первой крови злую соль, Немец снова в санки сунул С той же силой, в ту же боль. Так сошлись, сцепились близко, 30 Что уже обоймы, диски, Автоматы — к чёрту, прочь! Только б нож и мог помочь. Бьются двое в клубах пара, Об ином уже не речь, — 35 Ладит Тёркин от удара Хоть бы зубы заберечь. Но покуда Тёркин санки Сколько мог В бою берёг, Двинул немец, точно штангой, 40 Да не в санки, А под вздох. Охнул Тёркин: плохо дело, Плохо, думает боец. Хорошо, что лёгок телом — Отлетел. А то б — конец… 45 Устоял — и сам с испугу Тёркин немцу дал леща, Так что собственную руку Чуть не вынес из плеча. Чёрт с ней! Рад, что не промазал, 50 Хоть зубам не полон счёт, Но и немец левым глазом Наблюденья не ведёт. Драка — драка, не игрушка! Хоть огнём горит лицо, 55 Но и немец красной юшкой Разукрашен, как яйцо. Вот он — в полвершке — противник. Носом к носу. Теснота. До чего же он противный — 60 Дух у немца изо рта. Злобно Тёркин сплюнул кровью, Ну и запах! Валит с ног. Ах ты, сволочь, для здоровья, Не иначе, жрёшь чеснок! 65 Ты куда спешил — к хозяйке? Матка, млеко? Матка, яйки? Оказать решил нам честь? Подавай! А кто ты есть, Кто ты есть, что к нашей бабке 70 Заявился на порог, Не спросясь, не скинув шапки И не вытерши сапог? Со старухой сладить в силе? Подавай! Нет, кто ты есть, 75 Что должны тебе в России Подавать мы пить и есть? Не калека ли убогий, Или добрый человек — Заблудился По дороге, 80 Попросился На ночлег? Добрым людям люди рады. Нет, ты сам себе силён, Ты наводишь Свой порядок. Ты приходишь — Твой закон. 85 Кто ж ты есть? Мне толку нету, Чей ты сын и чей отец. Человек по всем приметам, — Человек ты? Нет. Подлец! Двое топчутся по кругу, 90 Словно пара на кругу, И глядят в глаза друг другу: Зверю — зверь и враг — врагу. Как на древнем поле боя, Грудь на грудь, что щит на щит, — 95 Вместо тысяч бьются двое, Словно схватка всё решит. 6 А вблизи от деревушки, Где застал их свет дневной, Самолёты, танки, пушки 100 У обоих за спиной. Но

до боя нет им дела, И ни звука с тех сторон. В одиночку — грудью, телом Бьётся Тёркин, держит фронт. 105 На печальном том задворке, У покинутых дворов Держит фронт Василий Тёркин, В забытьи глотая кровь. Бьётся насмерть парень бравый, 110 Так что дым стоит сырой, Словно вся страна-держава Видит Тёркина: — Герой! Что страна! Хотя бы рота Видеть издали могла, 115 Какова его работа И какие тут дела. Только Тёркин не в обиде. Не затем на смерть идёшь, Чтобы кто-нибудь увидел. 120 Хорошо б. А нет — ну что ж… Бьётся насмерть парень бравый — Так, как бьются на войне. И уже рукою правой Он владеет не вполне. 125 Кость гудит от раны старой, И ему, чтоб крепче бить, Чтобы слева класть удары, Хорошо б левшою быть. Бьётся Тёркин, В драке зоркий, 130 Утирает кровь и пот. Изнемог, убился Тёркин, Но и враг уже не тот. Далеко не та заправка, И побита морда вся, 135 Словно яблоко-полявка, Что иначе есть нельзя. Кровь — сосульками. Однако В самый жар вступает драка. Немец горд. И Тёркин горд. 140 — Раз ты пёс, так я — собака, Раз ты чёрт, Так сам я — чёрт! Ты не знал мою натуру, А натура — первый сорт. В клочья шкуру — Тёркин чуру 145 Не попросит. Вот где чёрт! Кто одной боится смерти — Кто плевал на сто смертей. Пусть ты чёрт. Да наши черти Всех чертей В сто раз чертей. 150 Бей, не милуй. Зубы стисну, А убьёшь, так и потом На тебе, как клещ, повисну, Мёртвый буду на живом. Отоспись на мне, будь ласков, 155 Да свали меня вперёд. Ах, ты вон как! Драться каской? Ну не подлый ли народ! Хорошо же! — И тогда-то, Злость и боль забрав в кулак, 160 Незаряженной гранатой Тёркин немца — с левой — шмяк! Немец охнул и обмяк… Тёркин ворот нараспашку, Тёркин сел, глотает снег, 165 Смотрит грустно, дышит тяжко, — Поработал человек. Хорошо, друзья, приятно, Сделав дело, ко двору — В батальон идти обратно 170 Из разведки поутру. По земле ступать советской, Думать — мало ли о чём! Автомат нести немецкий, Между прочим, за плечом. 175 «Языка» — добычу ночи, — Что идёт, куда не хочет, На три шага впереди Подгонять: — Иди, иди… Видеть, знать, что каждый встречный — 180 Поперечный — это свой. Не знаком, а рад сердечно, Что вернулся ты живой. Доложить про всё по форме, Сдать трофеи не спеша. 185 А потом тебя покормят, — Будет мерою душа. Старшина отпустит чарку, Строгий глаз в неё кося. А потом у печки жаркой 190 Ляг, поспи. Война не вся. Фронт налево, фронт направо, И в февральской вьюжной мгле Страшный бой идёт, кровавый, Смертный бой не ради славы, 195 Ради жизни на земле.

93-96 Как на древнем поле боя ∞ Словно схватка все решит. — По старинному обычаю, битву начинали на виду у обоих лагерей личным единоборством представители того и другого войска. Так, Куликовская битва между русскими и войском хана Мамая (1380) началась поединком Пересвета, инока Троице-Сергиевой лавры, с татарским богатырем Челебеем.

ОТ АВТОРА

Сто страниц минуло в книжке, Впереди — не близкий путь. Стой-ка, брат. Без передышки Невозможно. Дай вздохнуть. 5 Дай вздохнуть, возьми в догадку: Что теперь, что в старину — Трудно слушать по порядку Сказку длинную одну Всё про то же — про войну. 10 Про огонь, про снег, про танки, Про землянки да портянки, Про портянки да землянки, Про махорку и мороз… Вот уж нынче повелось: 15 Рыбаку лишь о путине, Печнику дудят о глине, Леснику о древесине, Хлебопёку о квашне, Коновалу о коне, 20 А бойцу ли, генералу — Не иначе — о войне. О войне — оно понятно, Что война. А суть в другом: Дай с войны прийти обратно 25 При победе над врагом. Учинив за всё расплату, Дай вернуться в дом родной Человеку. И тогда-то Сказки нет ему иной. 30 И тогда ему так сладко Будет слушать по порядку И подробно обо всём, Что изведано горбом, Что исхожено ногами, 35 Что испытано руками, Что повидано в глаза И о чём, друзья, покамест Всё равно — всего нельзя… Мёрзлый грунт долби, лопата, 40 Танк — дави, греми — граната, Штык — работай, бомба — бей. На войне душе солдата Сказка мирная милей. Друг-читатель, я ли спорю, 45 Что войны милее жизнь? Да война ревёт, как море, Грозно в дамбу упершись. Я одно скажу, что нам бы Поуправиться с войной, 50 Отодвинуть эту дамбу За предел земли родной. А покуда край обширный Той земли родной — в плену, Я — любитель жизни мирной — 55 На войне пою войну. Что ж ещё? И всё, пожалуй, Та же книга про бойца, Без начала, без конца, Без особого сюжета, 60 Впрочем, правде не во вред, На войне сюжета нету, — Как так нету? — Так вот, нет. Есть закон — служить до срока, Служба — труд, солдат — не гость. 65 Есть отбой — уснул глубоко, Есть подъём — вскочил, как гвоздь. Есть война — солдат воюет, Лют противник — сам лютует. Есть сигнал: вперёд!.. — Вперёд. 70 Есть приказ: умри!.. — Умрёт. На войне ни дня, ни часа Не живёт он без приказа, И не может испокон Без приказа командира 75 Ни сменить свою квартиру, Ни сменить портянки он. Ни жениться, ни влюбиться Он не может, — нету прав, Ни уехать за границу 80 От любви, как бывший граф. Если в песнях и поётся, Разве можно брать в расчёт, Что герой мой у колодца, У каких-нибудь ворот, 85 Буде случай подвернётся, Чью-то долю ущипнёт? А ещё добавим к слову; Жив-здоров герой пока, Но отнюдь не заколдован 90 От осколка-дурака, От любой дурацкой пули, Что, быть может, наугад, Как пришлось, летит вслепую, Подвернулся, — точка, брат. 95 Ветер злой навстречу пышет, Жизнь, как веточку, колышет, Каждый день и час грозя. Кто доскажет, кто дослышит — Угадать вперёд нельзя, 100 И до той глухой разлуки, Что бывает на войне, Рассказать ещё о друге Кое-что успеть бы мне, Тем же ладом, тем же рядом, 105 Только стёжкою иной. Пушки к бою едут задом, — Это сказано не мной.

«КТО СТРЕЛЯЛ?»

Отдымился бой вчерашний, Высох пот, металл простыл. От окопов пахнет пашней, Летом мирным и простым. 5 В полверсте, в кустах — противник, Тут шагам и пядям счёт. Фронт. Война. А вечер дивный По полям пустым идёт. По следам страды вчерашней, 10 По немыслимой тропе; По ничьей, помятой, зряшной Луговой, густой траве; По земле, рябой от рытвин, Рваных ям, воронок, рвов, 15 Смертным зноем жаркой битвы Опалённых у краёв… И откуда по пустому Долетел, донёсся звук, Добрый, давний и знакомый 20 Звук вечерний. Майский жук! И ненужной горькой лаской Растревожил он ребят, Что в росой покрытых касках По окопчикам сидят, 25 И такой тоской родною Сердце сразу обволок! Фронт, война. А тут иное: Выводи коней в ночное, Торопись на «пятачок». 30 Отпляшись, а там сторонкой Удаляйся в березняк, Провожай домой девчонку Да целуй — не будь дурак, Налегке иди обратно, 35 Мать заждалася… И вдруг — Вдалеке возник невнятный, Новый, ноющий, двукратный, Через миг уже понятный И томящий душу звук. 40 Звук тот самый, при котором В прифронто́вой полосе Поначалу все шофёры Разбегались от шоссе. На одной постылой ноте 45 Ноет, воет, как в трубе. И бежать при всей охоте Не положено тебе. Ты, как гвоздь, на этом взгорке Вбился в землю. Не тоскуй. 50 Ведь — согласно поговорке — Это малый сабантуй… Ждут, молчат, глядят ребята, Зубы сжав, чтоб дрожь унять. И, как водится, оратор 55 Тут находится под стать, С удивительной заботой Подсказать тебе горазд: — Вот сейчас он с разворота И начнёт. И жизни даст, 60 Жизни даст! Со страшным рёвом Самолёт ныряет вниз, И сильнее нету слова Той команды, что готова На устах у всех: — Ложись!.. 65 Смерть есть смерть. Её прихода Все мы ждём по старине. А в какое время года Легче гибнуть на войне? Летом солнце греет жарко, 70 И вступает в полный цвет Всё кругом. И жизни жалко До зарезу. Летом — нет. В осень смерть под стать картине, В сон идёт природа вся. 75 Но в грязи, в окопной глине Вдруг загнуться? Нет, друзья… А зимой — земля, как камень, На два метра глубиной, Привалит тебя комками, — 80 Нет уж, ну её — зимой. А весной, весной… Да где там, Лучше скажем наперёд: Если горько гибнуть летом, Если осенью — не мёд, 85 Если в зиму дрожь берёт, То весной, друзья, от этой Подлой штуки — душу рвёт. И какой ты вдруг покорный На груди лежишь земной, 90 Заслонясь от смерти чёрной Только собственной спиной. Ты лежишь ничком, парнишка Двадцати неполных лет. Вот сейчас тебе и крышка, 95 Вот тебя уже и нет. Ты прижал к вискам ладони, Ты забыл, забыл, забыл, Как траву щипали кони, Что в ночное ты водил. 100 Смерть грохочет в перепонках, И далёк, далёк, далёк Вечер тот и та девчонка, Что любил ты и берёг. И друзей и близких лица, 105 Дом родной, сучок в стене… Нет, боец, ничком молиться Не годится на войне. Нет, товарищ, зло и гордо, Как закон велит бойцу, 110 Смерть встречай лицом к лицу, И хотя бы плюнь ей в морду, Если всё пришло к концу… Ну-ка, что за перемена? То не шутки — бой идёт. 115 Встал один и бьёт с колена Из винтовки в самолёт. Трёхлинейная винтовка На брезентовом ремне, Да патроны с той головкой, 120 Что страшна стальной броне. Бой неравный, бой короткий, Самолёт чужой, с крестом, Покачнулся, точно лодка, Зачерпнувшая бортом. 125 Накренясь, пошёл по кругу, Кувыркается над лугом, — Не задерживай — давай, В землю штопором въезжай! Сам стрелок глядит с испугом: 130 Что наделал невзначай. Скоростной, военный, чёрный, Современный, двухмоторный — Самолёт — стальная снасть — Ухнул в землю, завывая, 135 Шар земной пробить желая И в Америку попасть. — Не пробил, старался слабо. — Видно, место прогадал. — Кто стрелял? — звонят из штаба, — 140 Кто стрелял, куда попал? Адъютанты землю роют, Дышит в трубку генерал. — Разыскать тотчас героя, Кто стрелял? А кто стрелял? 145 Кто не спрятался в окопчик, Поминая всех родных, Кто он — свой среди своих — Не зенитчик и не лётчик, А герой — не хуже их? 150 Вот он сам стоит с винтовкой, Вот поздравили его. И как будто всем неловко — Неизвестно отчего. Виноваты, что ль, отчасти? 155 И сказал сержант спроста: — Вот что значит парню счастье, Глядь — и орден, как с куста! Не промедливши с ответом, Парень сдачу подаёт: 160 — Не горюй, у немца этот — Не последний самолёт… С этой шуткой-поговоркой, Облетевшей батальон, Перешёл в герои Тёркин, — 165 Это был, понятно, он.

О ГЕРОЕ

— Нет, поскольку о награде Речь опять зашла, друзья, То уже не шутки ради Кое-что добавлю я. 5 Как-то в госпитале было. День лежу, лежу второй. Кто-то смотрит мне в затылок, Погляжу, а то — герой. Сам собой, сказать, — мальчишка, 10 Недолеток-стригунок. И мутит меня мыслишка: Вот он мог, а я не мог… Разговор идёт меж нами, И спроси я с первых слов: 15 — Вы откуда родом сами — Не из наших ли краёв? Смотрит он: — А вы откуда? — Отвечаю: — Так и так, Сам как раз смоленский буду, 20 Может, думаю, земляк? Аж привстал герой: — Ну что вы, Что вы, — вскинул головой, — Я как раз из-под Тамбова, — И потрогал орден свой. 25 И умолкнул. И похоже, Подчеркнуть хотел он мне, Что таких, как он, не может Быть в смоленской стороне; Что уж так они вовеки 30 Различаются места, Что у них ручьи и реки И сама земля не та, И полянки, и пригорки, И козявки, и жуки… 35 И куда ты, Васька Тёркин, Лезешь сдуру в земляки! Так ли, нет — сказать, — не знаю, Только мне от мысли той Сторона моя родная 40 Показалась сиротой, Сиротинкой, что не видно На народе, на кругу… Так мне стало вдруг обидно, — Рассказать вам не могу. 45 Это да, что я не гордый По характеру, а всё ж Вот теперь, когда я орден Нацеплю, скажу я: врёшь! Мы в землячество не лезем, 50 Есть свои у нас края. Ты — тамбовский? Будь любезен. А смоленский — вот он я, Не иной какой, не энский, Безымянный корешок, 55 А действительно смоленский, Как дразнили нас, рожок. Не кичусь родным я краем, Но пройди весь белый свет — Кто в рожки тебе сыграет 60 Так, как наш смоленский дед. Заведёт, задует сивая Лихая борода: Ты куда, моя красивая, Куда идёшь, куда… 65 И ведёт, поёт, заяривает — Ладно, что без слов, Со слезою выговаривает Радость и любовь. И за ту одну старинную 70 За музыку-рожок В край родной дорогу длинную Сто раз бы я прошёл. Мне не надо, братцы, ордена, Мне слава не нужна, 75 А нужна, больна мне родина, Родная сторона!

ГЕНЕРАЛ

Заняла война полсвета, Стон стоит второе лето. Опоясал фронт страну. Где-то Ладога… А где-то 5 Дон — и то же на Дону… Где-то лошади в упряжке В скалах зубы бьют об лёд… Где-то яблоня цветёт, И моряк в одной тельняшке 10 Тащит степью пулемёт… Где-то бомбы топчут город, Тонут на море суда… Где-то танки лезут в горы, К Волге двинулась беда… 15 Где-то будто на задворке, Будто знать про то не знал, На своём участке Тёркин В обороне загорал. У лесной глухой речушки, 20 Что катилась вдоль войны, После доброй постирушки Поразвесил для просушки Гимнастёрку и штаны. На припёке обнял землю. 25 Руки выбросил вперёд И лежит и так-то дремлет, Может быть, за целый год. И речушка — неглубокий Родниковый ручеёк — 30 Шевелит травой-осокой У его разутых ног. И курлычет с тихой лаской, Моет камушки на дне. И выходит не то сказка, 35 Не то песенка во сне. Я на речке ноги вымою. Куда, реченька, течёшь? В сторону мою, родимую, Может, где-нибудь свернёшь. 40 Может, где-нибудь излучиной По пути зайдёшь туда, И под проволокой колючею Проберёшься без труда, Меж немецкими окопами, 45 Мимо вражеских постов, Возле пушек, в землю вкопанных, Промелькнёшь из-за кустов. И тропой своей исконною Протечешь ты там, как тут, 50 И ни пешие, ни конные На пути не переймут. Дотечешь дорогой кружною До родимого села. На мосту солдаты с ружьями, 55 Ты под мостиком прошла. Там печаль свою великую, Что без края и конца, Над тобой, над речкой, выплакать, Может, выйдет мать бойца. 60 Над тобой, над малой речкою, Над водой, чей путь далёк, Послыхать бы хоть словечко ей, Хоть одно, что цел сынок. Помороженный, простуженный 65 Отдыхает он, герой, Битый, раненый, контуженный, Да здоровый и живой… Тёркин — много ли дремал он, Землю-мать прижав к щеке, — 70 Слышит: — Тёркин, к генералу На одной давай ноге. Посмотрел, поднялся Тёркин, Тут связной стоит, — Ну что ж, Без штанов, без гимнастёрки 75 К генералу не пойдёшь. Говорит, чудит, а всё же Сам, волнуясь и сопя, Непросохшую одёжу Спешно пялит на себя. 80 Приросла к спине — не стронет. — Тёркин, сроку пять минут. — Ничего. С земли не сгонят, Дальше фронта не пошлют. Подзаправился на славу, 85 И хоть знает наперёд, Что совсем не на расправу Генерал его зовёт, — Всё ж у главного порога В генеральском блиндаже — 90 Был бы бог, так Тёркин богу Помолился бы в душе. Шутка ль, если разобраться: К генералу входишь вдруг, — Генерал — один на двадцать, 95 Двадцать пять, а может статься, И на сорок вёрст вокруг. Генерал стоит над нами, — Оробеть при нём не грех, — Он не только что чинами, 100 Боевыми орденами, Он годами старше всех. Ты, обжегшись кашей, плакал, Ты пешком ходил под стол, Он тогда уж был воякой, 105 Он ходил уже в атаку, Взвод, а то и роту вёл. И на этой половине — У передних наших линий, На войне — не кто как он 110 Твой ЦК и твой Калинин. 7 Суд. Отец. Глава. Закон. Честью, друг, считай немалой, Заработанной в бою, Услыхать от генерала 115 Вдруг фамилию свою. Знай: за дело, за заслугу Жмёт тебе он крепко руку Боевой своей рукой. — Вот, брат, значит, ты какой. 120 Богатырь. Орёл. Ну, просто — Воин! — скажет генерал. И пускай ты даже ростом И плечьми всего не взял, И одет не для парада, — 125 Тут война — парад потом, — Говорят: орёл, так надо И глядеть и быть орлом. Стой, боец, с достойным видом, Понимай, в душе имей: 130 Генерал награду выдал — Как бы снял с груди своей — И к бойцовской гимнастёрке Прикрепил немедля сам, И ладонью: — Вот, брат Тёркин, — 135 По лихим провёл усам. В скобках надобно, пожалуй, Здесь отметить, что усы, Если есть у генерала, То они не для красы. 140 На войне ли, на параде Не пустяк, друзья, когда Генерал усы погладил И сказал хотя бы:. — Да… Есть привычка боевая, 145 Есть минуты и часы… И не зря ещё Чапаев Уважал свои усы. Словом — дальше. Генералу Показалось под конец, 150 Что своей награде мало Почему-то рад боец. Что ж, боец — душа живая, На войне второй уж год… И не каждый день сбивают 155 Из винтовки самолёт. Молодца и в самом деле Отличить расчёт прямой. — Вот что, Тёркин, на неделю Можешь с орденом — домой… 160 Тёркин — понял ли, не понял, Иль не верит тем словам? Только дрогнули ладони Рук, протянутых по швам. Про себя вздохнув глубоко, 165 Тёркин тихо отвечал: — На неделю мало сроку Мне, товарищ генерал. Генерал склонился строго: — Как так мало? Почему? 170 — Потому — трудна дорога Нынче к дому моему. Дом-то вроде недалечко, По прямой — пустяшный путь… — Ну а что ж? — Да я не речка; 175 Чтоб легко туда шмыгнуть. Мне по крайности вначале Днем соваться не с руки. Мне идти туда ночами, Ну, а ночи коротки… 180 Генерал кивнул: — Понятно! Дело с отпуском — табак. — Пошутил: — А как обратно Ты пришёл бы?.. — Точно ж так… Сторона моя лесная, 185 Каждый кустик мне — родня. Я пути такие знаю, Что поди поймай меня! Мне там каждая знакома Борозденка под межой. 190 Я — смоленский. Я там дома. Я там — свой, а он — чужой. — Погоди-ка. Ты без шуток. Ты бы вот что мне сказал… И как будто в ту минуту 195 Что-то вспомнил генерал. На бойца взглянул душевней И сказал, шагнув к стене: — Ну-ка, где твоя деревня? Покажи по карте мне. 200 Тёркин дышит осторожно У начальства за плечом. — Можно, — молвит, — это можно. Вот он Днепр, а вот мой дом. Генерал отметил точку. 205 — Вот что, Тёркин, в одиночку Не резон тебе идти. Потерпи уж, дай отсрочку, Нам с тобою по пути… Отпуск точно, аккуратно 210 За тобой прошу учесть. И боец сказал: — Понятно. — И ещё добавил: — Есть. Встал по форме у порога, Призадумался немного, 215 На секунду на одну… Генерал усы потрогал И сказал, поднявшись: — Ну?.. Скольких он, над картой сидя, Словом, подписью своей, 220 Перед тем в глаза не видя, Посылал на смерть людей! Что же, всех и не увидишь, С каждым к росстаням не выйдешь, На прощанье всем нельзя 225 Заглянуть тепло в глаза. Заглянуть в глаза, как другу, И пожать покрепче руку, И по имени назвать, И удачи пожелать, 230 И, помедливши минутку, Ободрить старинной шуткой: Мол, хотя и тяжело, А, между прочим, ничего… Нет, на всех тебя не хватит, 235 Хоть какой ты генерал. Но с одним проститься кстати Генерал не забывал. Обнялись они, мужчины, Генерал-майор с бойцом, — 240 Генерал — с любимым сыном, А боец — с родным отцом. И бойцу за тем порогом Предстояла путь-дорога На родную сторону, 245 Прямиком — через войну.

110 Калинин, Михаил Иванович (1875-1946) — широко популярный в народе «всесоюзный староста» — Председатель ВЦИК (с 1919 г.), с 1938 г. — Президиума Верховного Совета СССР.