Васка да Ковь
Шрифт:
– Верни.
– С шалавы - по десятикратному тарифу. Еще накувыркаешь под ры-ы-ыцарем своим. Ничего я тебе не должна, девка.
– и ведь верила в свою правоту.
Может, думает, что урок ей преподала?
Ковь почувствовала, как побежали по волосам искры. Она скрестила руки на груди, сжав кулаки так, что ногти впились в ладони. Нельзя колдовать. Так же, как нельзя сорваться и вцепиться гадине в длинные бесцветные патлы. Очень хочется, но нельзя.
– Я сейчас пойду за стражей. Разберемся, кто из нас шалава, а кто честная магичка
Показать - не напасть, тут не подкопается даже самый заинтересованный сыскарь.
На пороге, будто из воздуха, соткалась маленькая старушка, покачала укоризненно головой.
– Удружила. Она ж теперь храмовников наташшит, вонять тут будут палками своими, а я ж тута ешшо когда здесь был масляный магазин жила! У, молодежжь. Головой не думает. Не была б ты нашша магичка - ух, крепко бы осерчала!
Хозяйка завизжала. Громко, надрывно, схватилась за сердце, покраснела вся и грохнулась в обморок.
Выведший коней Фылек на это посмотрел и опрометью бросился в дом, притащил бадью воды и вылил на хозяйку. Ковь мысленно понадеялась, что вода была ледяной, и что хозяйка хорошенько простудится. Хотя надежды мало: ранняя осень, тепло еще...
Зрителей становилось все больше. Появление кикиморы встретила визгом не одна хозяйка, из окон высовывались любопытные личики служанок, так что была у хозяйки и подпевка. А вышедшая, будто бы воды набрать, Люта картинно осенила себя знаком солнца... Зря Ковь это затеяла: сейчас кто-нибудь из истовых солнцепоклонников в храм метнется и доказывай, что не применяла злокозненные чары.
Хозяйка встала, пошатываясь.
– Откуда у меня это... это...
– Ну так с вами ни один нормальный домовой не сладит. Коль хозяйка - кикимора, так и дома кикимора. Деньги!
– Эй!
– Возразила со своего места кикимора, - ты нашу сестру-та не оскорбляй! Я здесся еще до масляного магазина все помню. Мой дом, я хозяйка - а она так... Завелась.
– и противно захихикав, истаяла.
– Я магичка.
– Просто сказала Ковь.
– Мой спутник - высокородный рыцарь. Давайте мы не будем ссориться и просто расстанемся по-хорошему? Деньги!
– Да подавись ты своими грязными деньгами! Ты и твой хахаль!
– Взвизгнула хозяйка, метнув в Ковь серебрушкой.
– Угу.
– Ковь поймала ее на лету, протерла полой рубахи, положила в мешочек на поясе.
– Скажи спасибо, что я не заявлю на тебя в стражу за оскорбления, и Васку упрошу не заявлять.
Васка, легок на помине, с помощью Фылека уже приторочил к седлу мула сумки и буквально взлетел на коня, так что Ковь тоже решила больше не рассусоливать и в свою очередь вскарабкалась на мула. Фылек подал руку, помогая.
Не ошиблась она в мальчишке: он незаметно сунул ей большое красное яблоко (насколько вообще можно незаметно впихнуть в руку большое красное яблоко, но он правда старался), извинялся,
Васка молча направился к воротам, мул Кови шел за его конем, как привязанный. Они выехали за на улицу, отъехали на квартал - и тут их окликнули сзади. Ковь обернулась: и правда, не показалась, Люта догоняла. Спешилась, Васке сказала остановиться: не хватало еще, чтобы беременная женщина за лошадьми бегала.
Люта остановилась, отдышалась. Из под аккуратного чепчика выбились пряди, смялось платье, задрались рукава. Лицо раскраснелось, уши горели совсем как у Фылека... Да и формой похожи, не большие, но чуть оттопыренные. Да и лицо... а не родственница ли она мальчишке? Может, сын или племянник? А что, многие в одном месте семьями работают...
Вечно Ковь о какой-то ерунде думает, когда не надо.
– Госпожа магичка, - совсем как давеча Кенсвен начала Люта.
– Мы же на ты перешли, помнишь? Я на тебя зла не держу. И на мужа твоего. Кто же мог подумать, что так обернется?
– Она как с цепи сорвалась.
– Покачала головой Люта.
– Обычно она чуть посдержаннее.
– Я мстить не собираюсь.
– Успокоила Ковь.
– Да нет, не в этом дело... стыдобища-то какая, муженек мой пустоголовый даже не спросил, кто ваш спутник - а это ведь важно! Вон, ворот знаками Ха вышит, а наша хозяйка, она...
– Люта махнула рукой, - а, да какая разница. Я подумала, может, у нас дома погостите? Я денег не возьму...
– А лошади?
– Вмешался Васка.
Им так кстати предлагают бесплатное жилье, а он "лошади". Вот вечно он лезет со своими лошадьми куда не надо! Накрайняк поставят в общественных конюшнях... ну ему простительно, он Лютиной стряпни не пробовал. Ковь сглотнула слюну.
– Фылек - сынок мой, он ваших лошадок обустроит прямо у нее, ухаживать будет как за родными. Она все равно в конюшни не заходит, воняет ей. А со старшим конюшим я договорюсь, он пьет много, ему достаточно несколько медяшек сверху зарплаты сунуть...
Все-таки Фылек, а не Фыльк. Ковь пообещала себе запомнить. И правда - сын.
– Да, Фылек ваш - малец славный, с ним мне не о чем беспокоиться.
– Наконец оттаял Васка.
– Вы уж извините, что так вышло, влетит ему теперь, наверное?
– А, ничего. Не в первой ни за что влетает, мы привыкли.
– Просто она несколько странно...
– Да-да, с ней бывает. Это ей ваш ворот не понравился, и рыжий вы...
– Люта махнула рукой.
– Хотя по мне что Отец-Солнце, что Ха, что Гарра - все боги, все почестей достойны...
– интересная точка зрения.
– Вежливо улыбнулся Васка.
– Так чем, говорите, можно отплатить за жилье?
Люта легко нашла к нему подход. Вот, он уже и дышать стал ровнее, и за поводья так не цепляется. Мудрая женщина. Ковь бы еще долго не решалась заговорить, а Люта пару слов сказала, и все, как будто и не было ничего... Кто бы ее так научил. Васка вот, как подуспокоился, думать сразу стал о насущном...