Васка да Ковь

Эйта

Кстати, и правда: чем они могут отплатить, если не деньгами?

– Ковь магичка же. Много чего может, я хотела, чтобы она амулеты подзарядила осветительные, если не сложно. Ну так вы...

– Так ты... нас нанимаешь, получается?
– Потрясенно спросила Ковь, - ты точно человек?

– Да вроде да...
– Задумчиво протянула Люта, чуть пригладив волосы.
– Всегда была человеком...

– Васка, слушай, нас же нанимают, нанимают!
– Взвизгнула Ковь, - Огромное тебе спасибо!
– она порывисто обняла Люту, - А то я бы и не знала, куда нам идти на ночь

глядя.

– Подождите тогда, я вернусь, Фылек придет, вас проводит.
– Мягко улыбнулась Люта.

Ковь кивнула.

Как им повезло встретить такую замечательную женщину, а!

Наконец-то их нанял человек, хоть и получилось все так... нелепо.

Наконец-то их нанял человек... а радости почему-то никакой.

Васке не нравилась Люта. То есть Люта ему нравилась, он ловил себя на том, что относится к совершенно незнакомой женщине как к любимой тетушке, и это почему-то настораживало, заставляя вспоминать свои мимолетные навеянные русалками влюбленности, или как Кирочка пыталась вызвать в нем отцовские чувства... Хотя он был уверен, что в случае Люты это не может быть магией, Ковь бы почуяла, но все равно...

Что-то с ней было не так.

Сначала, конечно, он готов был радоваться вместе с Ковью: как же, человек, наниматель, бесплатное жилье в городе, где столько проезжего люда, что бесплатного жилья не бывает априори, о лошадях позаботятся...

Кормили вкусно, а в ответ почти ничего и не требовали, ну как, не требовали: Ковь потихоньку заряжала осветительные амулеты. Уже дней пять заряжала. Медленно: работа с энергиями была тонкая, это не огнешар сотворить, тут нужен транс и сосредоточение, а то амулет может от переизбытка энергии перегореть.

Из этих пяти дней три Люта сидела дома и смотрела, как Ковь заряжает амулеты. Сказала, хозяйка лютует, работать стало тяжело, так что она решила взять отпуск до родов.

Казалось бы, все так хорошо складывается! Но Васке на месте не сиделось. На третий день он сходил и навел справки. Все оказалось именно так, как он предполагал.

То, что с огромным трудом давалось Кови, что выматывало ее подчистую, оказалось простенькой работкой для профессионала. Васке зарядили прихваченный из дому амулет за полмедяшки. За десять минут.

У Кови на такое уходил день. Васка понимал, что, скорее всего, проблема в том, что ей очень тяжело дается работа с маленькими порциями магической силы, или как это магики называют? Оттого и копается она долго. Но что мешало Люте, посмотрев на скорость работы, взять у них символическую сумму в пять медяшек, которую все равно пришлось заплатить за конюшни, и сходить к местному магику? Боязнь обидеть полузнакомую девчонку? Она и так многое для них сделала... К тому же, они и сами предлагали. Даже не пять медяшек, а в тысячу раз больше, Васка настаивал на том, чтобы она взяла полсеребрушки, но Люта от денег отказалась наотрез. Чувство вины? О да, она много говорила о том, что муж виноват и ошибся, привел их не в то место, но если бы она так переживала за каждого неудачного клиента Кенсвена, то давно бы открыла бесплатный постоялый двор.

Единственное приходившее

Васке в голову объяснение - это то, что амулеты это всего лишь предлог, чтобы удержать их в доме, в городе... хотя, наверное, только Ковь, иначе Люта побольше общалась бы с Ваской. А она предоставила его самого себе, совершенно не интересуясь, где он и чем занят. Даже Фылек проводил с ним больше времени, хотя уходил работать засветло а приходил затемно и все чаще в конюшне ночевал. Но все равно выкраивал пару часиков поспрашивать, каково это, быть оруженосцем, или послушать церковных притч - сказок Васка, к стыду своему, не знал.

Казалось бы, мальчишке лучше бы слушать Кенсвена, но отчима Фылек сторонился. Недолюбливал. Наверное, не просто так, но Васка о таких личных вещах спрашивать не собирался.

В общем, понятно было, что Люте нужна зачем-то именно Ковь. Не даром Люта целыми днями глаз с нее не спускала, иногда забывая и про мужа, и про сына, который, не в силах добиться внимания матери, на Васке буквально вис.

Делиться подозрениями с самой Ковью Васка пока не собирался. Та была счастлива: в Люте она нашла подругу и мудрую наставницу, да и с амулетами у нее получалось все лучше и лучше, а больше, чем халяву, Ковь любила только халявную учебу.

Когда Ковь не болтала с Лютой, она болтала о Люте. Какая она замечательная, какая умная, как много умеет. Какими рецептами делилась недавно, и все в таком роде. При этом ничего глубоко личного Ковь не рассказывала, а ведь поделись таким Люта - не удержалась бы.

А значит, и личным Люта не делилась, держа Ковь на расстоянии, которое только очень уж увлеченная учебой магичка могла принять за дружеское.

Васка поморщился. Точно на таком же расстоянии он держит Фылека. Вот и сейчас мальчишка переминается в дверях с ноги на ногу, не решается зайти, пока сэр рыцарь думу думает.

Надо было дверь закрыть...

Хотя, что лукавить, даже через закрытую дверь он бы это сопение услышал. Люта совсем недавно Кови противопростудный сбор диктовала, так что же она сына-то не подлечит? Ковь тоже хороша, ушла в свои амулеты с головой, вилки не замечет, пока до рта не донесет, не то, что мальчишку. Надо будет намекнуть, что у нее под носом целый сопливый подопытный, она только рада будет...

– Чего тебе?

Фылек осторожно заглянул в щель, стараясь двери не касаться. Васка обреченно вздохнул: ну откуда в нем это благоговение? Вроде бы ничего такого при мальчишке он не делал. Чудовищ ногами не попирал, девиц из лап драконов не спасал. Драконы - это вообще к Кови.

– Да заходи ты уже, не топчись на пороге. Дверь что, ядом намазана?

– Мама скоро ужин накроет.
– Фылек просочился в комнату, но не плюхнулся, как обычно, на стул, а спрятался в темном углу и теперь неловко переминался с ноги на ногу.

Смотрел он почему-то в окно, являя Васке курносый свой профиль. Странно, вроде раньше нормально общались - не на равных, конечно, но чтобы Фылек перед Ваской робел, такого давно уже не было.

– А повернись-ка другим боком.
– Тихо попросил Васка, больше всего желая опровергнуть собственную догадку.