Ватага. Император: Император. Освободитель. Сюзерен. Мятеж
Шрифт:
– Ха! Иоганн! А ты вырос. Совсем уже взрослый… почти.
– Да-а-а… – прослезившись, старый Корнелиус покачал головой. – Жалко, нет Альмы.
Глаза князя потухли:
– А где она? Что с ней?
Он уже ожидал услышать какой-то совершенно грустный и даже жуткий ответ, типа того, что девчонка погибла или умерла от какой-нибудь лихорадки… или ее схватили и сожгли, как ведьму… однако…
– Альма вышла замуж, дружище Георг!
– Замуж? – Егор хлопнул глазами. – Как славно! Жаль, я на свадьбе не погулял.
–
У князя словно камень с плеч упал:
– Молодец, девочка! Нет, правда…
– Мы все за нее рады. Всю жизнь ведь не будешь в кибитке… Она же все-таки женщина…
– А муж – хороший, – с улыбкой пояснил Иоганн. – И совсем ее не бьет, доверяет даже. Он, видишь ли, вдовец…
– Да, человек хороший, спокойный.
– Ну и слава Святой Деве, что все так устроилось. Я вам своего друга представлю… и нам бы хотелось, чтобы мы тоже вроде бы как с вами – жонглеры. Ну, чтоб не было лишних вопросов…
– Понимаю! – хлопнув Егора по плечу, хохотнул Айльф. – Опять у тебя какие-то тайны, дружище Георг!
– Кстати, на всех перевалах – стража, – вдруг сообщил Иоганн. – Кто-то там сбежал из Констанца, какие-то разбойники. Так вот – ловят. Всех досматривают, проверяют – мы потому так и задержались.
Корнелиус улыбнулся:
– Ничего, на обратном пути задержек не будет. Мы же не из города едем, а вовсе наоборот, в город.
Так и вышло. Никто жонглеров не проверял, лишь на одном перевале стражники все-таки заглянули в кибитку. Беглецы затаили дыхание.
– Хотите пива? – с улыбкой предложил воинам Иоганн. – Свежее, деревенское.
– Из Херцвига? – стражник сглотнул слюну.
– Оттуда, – протянул баклажку юный жонглер. – Берите, берите, у нас еще есть. Пива там было наварено – целая бочка величиной с церковь!
– Неужто с церковь?! – вежливо поблагодарив за пиво, воин округлил глаза. – Что-то уж больно великовата.
– Клянусь Святой Девой – с церковь! Ну, может, чуть-чуть поменьше… локтя на два.
Наконец-то Вожников хорошенько разглядел Констанц, оказавшийся очень красивым и уютным городом с довольно широкими – как в любом бывшем римском лагере – улицами, просторным площадями и огромным, выстроенным из кирпича, складом в порту на берегу красивейшего Боденского озера. Над всем городом возвышался шпиль собора (традиционно – Святой Девы Марии) и колокольни многочисленных церквей. Услыхав утробный звон колокола доминиканского монастыря, князь поморщился – покинутое узилище снова напоминало о себе… словно бы звало обратно. Ну уж нет! Шалишь.
Жонглеры обитали на самом краю города, почти у самых ворот, на постоялом дворе, некогда довольно-таки зажиточном, но в последнее время, в связи со смещением торговых путей к югу, к перевалу Сен-Готард –
Впрочем, на заднем дворе оказалось довольно уютно. Летняя кухня, грубо сколоченный стол для прислуги под старым кленом и акациями – там все и поужинали, да вскоре полегли спать – кто в людской, кто в кибитке.
– Ну, и что дальше? – проснувшись, первым делом спросил Гус. – Так и будем здесь, в Констанце, сидеть?
Князь покачал головой:
– Экий вы нетерпеливый, профессор! Не забывайте – мне нужно в Чехию ничуть не меньше вас.
– Ах да, да, ваше величество, – язвительно ухмыльнулся магистр. – Я же совсем забыл – через Чехию лежит ваш путь к имперской короне.
– Вот именно, дорогой друг, вот именно!
С обеда отправленный собирать слухи Иоганн по возвращению доложил, что все пути из города перекрыты, на каждом перевале выставлена зоркая стража, а пастухам и охотникам – буде те поймают опасных разбойников – объявлена немаленькая награда: целых пятьдесят флоринов!
– Зарплата коммунального доктора за целый год! – тут же прикинул Егор. – Может, сдадимся, профессор? Деньги приличные. Вы на меня донесете, а я – на вас.
– Все шутите.
– Кто бы говорил! Иоганн, – выскочив из кибитки, Егор поманил уже отошедшего парня. – А приметы-то этих разбойников известны?
– Хо! На всех углах глашатаи только об этом и говорят! – обернувшись, подросток махнул руками. – Один – высокий, плечистый, сильный, волосы темные волнистые, глаза серые, еще небольшая бородка и усы… да, на левом плече – родинка. Ха-ха!!!
Уставившись на князя, парнишка неожиданно захохотал и хлопнул себя по коленкам.
– Ты чего ржешь-то? – нелюбезно осведомился молодой человек.
– Да уж больно этот злодей на тебя похож! Правда.
– О втором говори… похож – надо же! Со злодеем меня сравнил, чудо…
– Ну, не обижайся, – мальчишка потупился. – Теперь – о втором. Худой, сутулый, борода небольшая, с проседью, нос – как у грача…
– Чего-чего? – возмущенно воскликнул Гус. – Они бы на свои носы посмотрели! Ой… вообще, я переживаю, когда вот так небрежно составляют словесный портрет. Этак ведь и невинного человека схватить да в подвал бросить можно… Вот как нас с вами, Георг.
– О, да, да, – Егор покивал и, дождавшись, когда Иоганн скроется за летней кухней, расхохотался.
– Что смеетесь, мой друг? Представляете, как за нами гонятся дюжие стражи? – тут же съехидничал профессор.
Князь ухмыльнулся. Вообще, он теперь считал, что с напарником ему повезло: Ян Гус оказался из тех, что вовсе не против пошутить и посмеяться над самим собой. Людей, относящихся к себе слишком серьезно, Егор всегда считал вовсе не людьми, а какими-то надутыми монстрами, место которых – в паноптикуме, а не в обычной жизни.