Вавилонская башня и другие древние легенды
Шрифт:
И прибила волосы к ткацкому станку.
Потом как закричит:
— Самсон! Проснись! Враги!
Проснулся Самсон, поднял голову, и семь кос его выскользнули из пряжи, как семь змей. А он повернулся на другой бок и снова уснул.
Видит Далила: обманывает её Самсон, не доверяет ей.
— Так-то ты меня любишь! — говорит она ему наутро. — Так-то жалеешь! Другие своим жёнам всё говорят без утайки. Один ты ничего мне рассказать не хочешь.
И пошла, и пошла! От зари до зари не даёт Самсону покоя. То плачет, то бранится, то надуется,
Крепился Самсон неделю, крепился другую. Наконец видит: всё равно житья ему не будет, не отступится от него Далила, покуда всю правду у него не выпытает.
— Ладно, — говорит он ей, — не плачь. На этот раз скажу тебе всю правду: сила моя — в волосах. Мне их не стригли с самого рождения. А если меня постричь, то я буду, как всякий другой человек. Какой хочешь вяжи меня верёвкой — не распутаюсь.
Сказал и пошёл в ноле работать.
А Далила, только он ушёл, быстро посылает за своими дружками и велит им принести с собой ножницы поострее.
Вечером Далила приготовила вкусный ужин и села против Самсона весёлая и ласковая. «Ну вот и хорошо, — подумал Самсон. — Теперь будем жить с ней по-прежнему в мире».
Лёг спать и крепко уснул.
Далила тем временем взяла большие ножницы, смазала их маслом, чтобы не скрипели, и раз-раз! — остригла Самсона. А Самсон всё спит, да ещё во сне улыбается, снится ему что-то очень хорошее.
Тут Далила как крикнет во весь голос:
— Самсон! Самсон! Враги!
Самсон проснулся. Враги выскочили из своего угла и набросились на него. Самсон думал их одной рукой раскидать, да не тут-то было: сила ушла. Провёл рукой по голове — волос нет!
Понял тогда Самсон, для чего Далила у него тайну выпытывала. Выходит, она была заодно с лютыми врагами его народа, а его самого нисколько не любила! И так горько стало Самсону, что он даже обыкновенной силы, какая у каждого человека бывает, и той лишился.
На улице уже дожидались. Увидели: ослабел Самсон. Ворвались к нему в комнату, обступили его, заковали в медные цепи и отвели в тюрьму.
А Далиле насыпали полный мешок денег.
?? ?? ??
?? ?? ??
Самсона отвели в Газу, в гот самый город, из которого он ворота унёс. Там запрягли его вместо лошади и заставили крутить мельничный жёрнов. А чтобы убежать не вздумал, выкололи ему оба глаза.
Ходит Самсон по кругу, ворочает жёрнов, день-деньской мается… И не знает даже, много ли времени прошло или мало. Слепому ведь что день, что ночь — всё равно.
А во дворце тоже счёт дням потеряли: уже которую неделю пируют чужеземные правители, празднуют свою победу над Самсоном.
— Давайте призовём сюда Самсона! — сказал кто-то из пирующих.
— Да-да, пусть приведут Самсона, — зашумели все.
— Полюбуемся на знаменитого силача, который грозился выгнать нас из этой земли!
И послали в тюрьму за Самсоном.
Все чужеземцы, какие были в стране, пришли в Газу и
Дворец был большой и просторный, но чужеземцев оказалось так много, что все они поместиться во дворце не могли. И вот, кто не попал внутрь дворца, забрался на крышу. А кому и на крыше не нашлось места, стали вокруг дворца и старались заглянуть в окна. Хоть одним глазком увидеть своего давнего врага!
Жителей страны к дворцу не подпускали. Они стояли поодаль и плакали. Но вот раздался звон цепей, и в толпе закричали:
— Самсон идёт! Самсон! Самсон!
Медленно, с трудом передвигая ноги в оковах, шёл Самсон и держался за руку мальчика, которого ему дали в поводыри.
Он поднялся по ступенькам дворца. Толпа чужеземцев злорадно насмехалась над ним.
Но гордый Самсон, казалось, не слышал насмешек, словно он не только ослеп, но ещё и оглох.
— Подведи меня к столбам, — сказал он тихо мальчику-поводырю, — чтобы я мог к ним прислониться.
Мальчик вывел Самсона на середину дворца и прислонил его к одному из столбов, на которых держалась крыша.
Самсон нащупал другой столб рукою и сказал мальчику:
— Ну вот и хорошо. Теперь ступай на улицу погуляй.
Мальчик вышел, а Самсон стал между двумя столбами и задумался. Припомнились ему тут все обиды, какие причинили ему и его народу чужеземные завоеватели. Вспомнил, как у отца его Маноя угнали волов, как у соседей виноградники вытоптали. Вспомнил, как подговорили жену его, красавицу Далилу, обмануть его и выдать врагам. Вспомнил, как раскалённым железом выжгли ему оба глаза.
А чужеземцы кричат, дразнят Самсона:
— Что ты на нас не посмотришь, Самсон?
— Что же ты не сбросишь свои цепи, Самсон?
— Загадай нам какую-нибудь загадку, Самсон!
— Что за еда такая в едоке?
— Где твоя хвалёная сила, Самсон?
«Эх, если бы сила моя вернулась ко мне хоть на час, хоть на минуту!» — подумал Самсон и провел рукой но голове. И вот чудо! Как это он раньше не заметил? Ведь волосы у него уже подрастать стали — уши наполовину закрыты! Значит, и силы прибавилось. Ощупал мускулы, — они у него опять стали твёрдые, как мельничные жернова!
Тогда Самсон уперся левой рукою в один столб, правой — в другой и закричал громким голосом:
— Умри, Самсон, умри вместе с проклятыми врагами!
Собрал всю свою силу и сдвинул столбы с места.
?? ?? ??
?? ?? ??
Страшный грохот разнёсся по всей стране: это рухнул огромный дворец в Газе. И всех, кто внутри был, кто на крышу забрался и кто в окна снаружи заглядывал, — всех задавило до единого.
Погиб и Самсон. Но зато как отомстил он врагам-чужеземцам!