Вавилонская башня и другие древние легенды
Шрифт:
— Что это за город?
И ответил прохожий:
— Ниневия.
А Иона пришёл в город с другой стороны и не узнал его.
Страшно стало Ионе. Понял он, что это Ягве привел его сюда. И стал Иона считать, сколько дней из сорока прошло и сколько осталось жить Ниневии. И получилось, что остаётся всего-навсего три дня.
Поспешил Иона в Ниневию. Три дня, выбиваясь из сил, ходил он по городу из конца в конец, стучался в дома и кричал:
— Горе вам, жители Ниневии! Разгневался на вас великий Ягве. Погубит он вас и город ваш превратит в развалины!
А
Подул ветерок, но не донеслось до Ионы ни запаха цветов, потому что никто их теперь не поливал и они завяли, ни дыма печей, потому что никто не готовил себе пищу, ни детского смеха, потому что далее дети поверили страшному предсказанию Ионы. Слышались только стоны людей, мольбы о пощаде да рёв некормленого скота.
И подумал Иона: «Выходит, я великий предсказатель. Все до единого поверили моим словам, бросили свои дела, разодрали на себе одежды в знак горя и посыпали головы пеплом. Даже царь Ниневии сошёл с золотого престола, переоделся в лохмотья и сидит на куче пепла, как нищий».
И с ужасом ждал Иона, что сейчас сбудется его предсказание.
Так сидел он на холме и смотрел на город. Солнце пекло ему голову, жажда сушила рот, но Иона не двигался с места.
?? ?? ??
?? ?? ??
— Как же так? — думал Иона. — Я предсказывал, что город погибнет, а Ниневия стоит, как стояла. Если Ягве пожалеет её, то какой же я предсказатель.
И вдруг вырос рядом с ним зелёный росток и сразу же превратился в стебель, стебель превратился в куст, куст прямо на глазах у Ионы стал деревом.
Поднялось дерево над Ионой и укрыло его своей тенью. Но червь подточил дерево, и оно засохло. Увидел это Иона и горько заплакал.
И тут услышал он голос Ягве:
— Неужели тебе жалко дерева?
— Очень жалко, — ответил Иона. — Так жалко, что мне и свет не мил.
— Ты пожалел дерево, которое выросло у тебя на глазах и сразу засохло, — сказал Ягве. — Всего только дерево, хоть ты его и не сажал. Как же ты мог подумать, что я разрушу Ниневию, жители которой раскаялись в своих злодеяниях? Ведь Ниневия — великий город, а многие его жители еще настолько малы, что не могут отличить левую руку от правой.
Обрадовался Иона и пошёл прочь.
Оглянулся, посмотрел в последний раз на спасённый им город, и ветер донёс до него запахи цветов, и дыма печей, и свежего хлеба. Различил Иона и стук молотков в мастерских, и мычание скота в хлевах, и шум толпы на базаре, и смех детей на плоских крышах.
?? ?? ??
?? ?? ??
?? ?? ??
Блудный сын
?? ?? ??
— Вы тут с братом хозяйничайте, а мне дайте мою долю наследства. Я пойду путешествовать.
Отец уговаривает его:
— Ну куда ж ты пойдёшь? Ты молод ещё, людей не знаешь, никакому делу не обучен. Пропадёшь!
А сын не отступается: «Пусти да пусти».
Отец видит — делать нечего, выделил младшему сыну его долю и отпустил.
У младшего сына сборы недолгие: купил себе вороного коня, седло, рубаху шёлковую и шапку новую, богатую, расшитую золотом. Оставшиеся деньги завязал в платок, платок положил за пазуху, сел на коня и поехал.
Долго ли ехал он, скоро ли, а занесло его на чужую сторону, в большой город. Дома каменные, высокие, народу много, все спешат. Весело!
Навстречу ему идёт прохожий. Он его спрашивает:
— Скажи, добрый человек, где тут можно ночлег найти?
А прохожий — ему:
— Много ли у тебя денег?
Тог вынул из-за пазухи платок, развернул его и показывает прохожему:
— Вот сколько, гляди!
У прохожего глаза разгорелись.
— Да ты, оказывается, богач! И тут знаю один дом. Это самый хороший постоялый двор в городе. Туда и пойдём.
Пришли на постоялый двор. Младший сын спросил себе лучшую комнату, а коня велел накормить отборным овсом. А на дворе уже народ толпится. Прослышали, что богач к ним в город пожаловал, и хотят на него посмотреть. Видят, что молод и прост, и говорят ему:
— У нас, брат, здесь такой обычай, чтобы самый богатый всех поил-кормил.
А ему и лестно, что его за самого богатого считают.
— Что ж, — говорит, — это хороший обычай. У нас дома тоже всегда много народу за стол садится.
И всех приглашает к обеду.
Все пируют, веселятся, хвалят своего нового друга: он и краше всех, и умнее всех, и поёт лучше всех, и пляшет! А тот уши развесил и рад. Каждому слову верит.
И пошла у него с той поры развесёлая жизнь. Что ни день — пир горою. Днём пьянствует, ночью в кости играет на деньги. А сам думает: «Глупый я, глупый: сидел до сих пор дома и не знал даже, что на свете бывают такие славные да весёлые люди!»
Но вот в один прекрасный день сунул младший сын руку за пазуху, вынул платок, развернул его, а в платке ничего нет. Все потратил. «Ну, ничего, — думает. — Зато у меня много друзей. То я их кормил, а теперь они меня кормить будут».
А дружки-товарищи, как увидели, что с него больше взять нечего, так все и разбежались. Словно их никогда и не было.
Младший сын погоревал-погоревал и пошёл шапку свою продавать. На те деньги хозяин постоялого двора три дня его кормил. На четвёртый говорит: