Важнее, чем политика
Шрифт:
Что касается телевидения. Да, на сегодняшний день телевидение все еще играет гигантскую роль. Но его влияние постепенно будет снижаться; мы уже сейчас констатируем это, причем не только в России. У нас большие каналы на круг потеряли за последние 5 лет почти треть зрителей. Давайте попробуем разобраться, о чем это говорит. Кто ушел от телеэкрана? Я готов с ходу, без всякой социологии ответить на этот вопрос: молодые, продвинутые, образованные и обеспеченные. Молодежь – потому что много работает и развлекается без помощи телеэкрана; люди образованные – потому что не находят на ТВ ответы на вопросы, которые их волнуют, а люди обеспеченные – потому что не их это мир. Кроме того, распространяются домашние кинотеатры; люди путешествуют, общаются, ходят в клубы, и слава Богу.
Это было раз.
Два. Количество
Когда мы говорим, что телевидение – главный инструмент формирования массовых представлений о жизни, то исходим из опыта прошлого; мы идем вперед, с головой, обращенной назад, не понимая смысла нарастающих процессов.
Другое дело, что сегодня, по остаточному принципу, оно еще кое-что может. Понятно, что беседовать об идентичности с широкими телевизионными массами не стоит. Но есть много развлекательных форматов, с помощью которых можно транслировать добрые, полезные идеи; отношение к цыганам, пусть ненадолго, но смягчилось в позднесоветское время, после выхода многосерийного фильма с Кларой Лучко «Цыган». Однако школа, разумеется, важнее. В отличие от телевидения, она в обозримом будущем не планирует смещаться на обочину.
Голос из зала. Владимир Бусыгин. А в каком смысле вы употребляете слово «культура»?
Александр Архангельский. Для меня культура – это вся сеть социальных институтов, ответственных за порождение, сохранение, разрушение, трансформацию и трансляцию смыслов. Вся сеть. В этом смысле я не делаю различие между музеем, библиотекой, телевизором, шоу и публичной лекцией.
Голос из зала. Снова Алексей Левинсон, явно не удовлетворенный ответом. Я по поводу более чем серьезного вопроса об адаптации будущих поколений, который был здесь затронут, и о роли культуры. Это более чем чувствительная тема. Дело в том, что типовым ответом отечественной культуры на меняющуюся демографическую ситуацию является ответ, наихудший из возможных. То, что сейчас предлагается делать с учебниками истории, учебниками словесности, то, в каком направлении большое количество ученых, публицистов хотели бы развернуть школу и культуру, это направление диаметрально противоположное тому, какое должно было быть у страны, готовящейся принимать новопоселенцев. Вместо универсалистической, открытой культуры старательно конструируется культура закрытая, герметическая, с которой можно было бы кое-как протянуть, если бы «свое-родное» население прирастало бы и прирастало, как во времена, скажем, Николая I, бабы рожали бы будущих мужиков. Предстоит нечто совсем другое. И я думаю, что надо бить тревогу. У нас культурное обеспечение нашего будущего в этом смысле находится под угрозой. Мы не готовы встретить предстоящую нам социально-демографическую ситуацию. А на уровне того, что называется бытовой культурой, у нас растет ксенофобия, опережая прибытие в страну людей другой культуры, другой расы. Вот такой парадокс. Сталин такие парадоксы любил.
Александр Архангельский. Мы не первые в мире, кто проходит через всплеск внутреннего национализма государствообразующей нации. Да и не только государствообразующей. Мы прекрасно знаем, что такое синдром утраченной империи. Но мы также знаем, что можно провалиться в эту пропасть, а можно и пройти
Вопрос: что мы предложим сами себе и своим детям. Если просто скажем: дайте нам немедленно универсалистскую модель, мы отвергаем обостренное национальное чувство, запрещаем его проявлять, начнется реакция отторжения. Нужна не система запретов, а система отводных каналов. Нужно не столько бороться с нарастающим национализмом (бороться надо с преступлениями на национальной почве, а это нечто другое), сколько окультуривать его и спокойно, неуклонно, постоянно перенаправлять поток массовых умонастроений в универсалистское русло.
Евгений Ясин. К сожалению, пора заканчивать. Но я сдерживался изо всех сил. Мне тоже хочется чуть-чуть поговорить.
Говорят, для того, чтобы понять себя, надо узнать другого – и сравнить. Я приведу одно высказывание, которое относится к эпохе Восточного Джоу. Это китайское царство, которое было за 700 лет до нашей эры. Там уже была довольно развитая культура. Один министр решил составить свод законов, где четко и ясно было бы сформулировано то, что царь требует от своих подданных. А другой министр резко выступил против: нельзя законы формулировать так, чтобы все читали и могли понять, иначе люди не будут трепетать перед властью. Я думаю, вся китайская культура устроена так, чтобы содействовать меритократии, то есть правлению лучших. Для этого там благодаря Конфуцию создана мощная система централизованной бюрократии. Точнее, не благодаря ему, а на основе его идей. Централизованная бюрократическая система, весьма изощренная, существует до сих пор, недаром Китай называют самой непрерывной в мире цивилизацией.
Точно так же для нее характерно подавление личности. В Китае никогда не было сильной территориальной общины, а были родовые отношения. Они тоже сохранились. Все родственники до десятого колена, которые давно уже живут в разных концах Китая, все равно обязаны друг друга поддерживать.
Русская культура имени Николая I очень похожа на китайскую. Я уж не знаю, как это вышло, потому что Россия все-таки европейская страна, у нее крестьянская культура; тем не менее слишком долгое пребывание в состоянии феодального общества с очень сильным давящим влиянием государства привело к некоей трансформации.
Мы все еще выходим из этой аграрно-феодальной культуры, и должны перейти, вообще-то говоря, к культуре, которая сформировалась в Европе и характеризуется верховенством закона. В Китае никогда так не было. А сказать, что этого никогда не может быть в России, я не могу. Потому что российская культура все время развивалась. И культура Западной Европы когда-то была очень похожа на китайскую. Что говорил в аналогичной ситуации Егор Тимурович Гайдар? Он просто напомнил письмо венецианского купца из средневековой Англии, в котором тот критиковал нецивилизованных англичан, ленивых, равнодушных, не желающих обрабатывать землю, а вместо того пасущих овец.
Все меняется в этом мире. Мы просто должны преодолеть культурный барьер, мы должны уйти от феодализма. Мы должны сделать несколько шагов вперед, которые снимают барьер на пути развития современной экономики и общества. Глубоко убежден, что при этом национальные корни русской культуры останутся. Более того, я считаю, что на территории страны русская национальная культура станет тем плавильным котлом, в котором объединятся этносы на нашей территории. В том числе те, кто может еще прибыть сюда. Поэтому нужно понимать, что мы все время в процессе развития. Никогда, надеюсь, не будет конца…