Важное время

Привалов Владимир

Ругался наставник долго и неистово. Барат даже и половину слов не разобрал: не настолько еще хорошо он знал имперский. Единственное, что понял, — наружу хода нет и дело откладывается. Наконец учитель выдохся, и они двинулись в обратный путь. Перед выходом из подземелий Остах остановился и дернул щекой.

— Все одно крысенышам не жить. Готовьтесь. Завтра все сделаем. Нам помогут.

Олтер

— Я второй десяток лет гоняю недорослей по этому плацу! — гремел голос коменданта. Он расхаживал перед нами, заложив руки за спину. —

Всякого повидал за эти годы. Но такого! — и он остановился напротив.

Все первогодки стояли вдоль плаца, вытянувшись и глазея мне в спину. Я затылком ощущал эти взгляды: сочувствующие, гневные, злорадные, обвиняющие. Сегодня опоздавших на построение не оказалось — все пришли полюбоваться на утреннюю экзекуцию.

Я опустил глаза. Что тут скажешь? Виноват.

— Всякого повидал, — повторил комендант, качая головой. — Но такого, чтобы нахал-первогодок на следующий же день после начала учебы сбег с занятий?

Над плацом повисла тишина. Я оправдываться не собирался. Не буду же я рассказывать всем, как спасал Бареана? А на вороте брань не виснет.

— Во времена Старой Империи неслуха отволокли бы на конюшню и выпороли как следует, — гневался Хак.

«К чему эти угрозы? — лениво подумал я. — Все понимают, что наследника Дана Дорчариан ты и пальцем не тронешь».

Видимо, Хак что-то прочитал в моем лице. Он подошел вплотную и прошипел.

— Я жду-не дождусь, когда вы поступите в Старшую Школу. Там я смогу сажать вас в подвал на пару дней. На хлеб и воду, — он оглядел грозным взглядом притихший строй.

— А ты, — вновь обратился ко мне комендант. — Сегодня без полдника. Раз тебе так противны занятия уважаемого Либурха — то после обеда мигом в подвал.

— Слушаюсь! — звонко крикнул я.

Комендант немного постоял напротив, сверля взглядом. А потом представление резко прервалось и все завертелось, как обычно: бег, прыжки, метание. Как только началось занятие, мнимый гнев коменданта тут же испарился, и я понял, что он всего лишь отыгрывал роль. Плевать ему на прогульщиков. Булгуня выглядел довольным, но то и дело хмурился и виновато посматривал на меня. Вообще-то сегодня его очередь сидеть в темнице сырой: вчера он опять умудрился сцепиться с Грисами. Теперь-то, после объяснений Либурха, я знал причину наглости местных. Понимал, почему они постоянно цепляются… И с этим определенно что-то надо делать, а то у местных такое поведение может войти в привычку. Хватит им нас с грязью мешать. Я задумался над ответом и внезапно меня осенило. От простоты и изящности решения я притормозил и в спину врезался пыхтящий сзади Булгуня. Мы повалились на землю.

— Ты чего? — недовольно заворчал приятель, отряхиваясь.

— Слушай, друг, — шепнул я. — Ты завтра поутру сможешь прийти? До построения?

— Зачем? — недоуменно прошептал Булгуня.

— Эй, там! — раздался голос помощника Хака. — Разговорчики!

— На обеде расскажу, — пообещал я.

— Послушайте, друзья! Скоро у нас будут состязания первогодков на городской Арене. Так? — я обвел всех внимательным взглядом.

Приятели

уже пообедали, отодвинули в сторону пустые тарелки и внимательно слушали. Они нестройно кивнули в ответ.

— У меня произошло … недоразумение с отцом Хмутра. Поэтому я буду бороться с Милиаром.

— С командующим Порубежной Стражи Атариана Фраксом Хмутром? — вырвалось у Фиддала. — Недоразумение?

— Так получилось, — я пожал плечами.

Друзья с сочувствием посмотрели на меня. Крепыша Милиара все справедливо побаивались. Даже заносчивые братья Грисы предпочитали держаться подальше.

— Да не смотрите так! Еще посмотрим, кто кого! — воскликнул я. — Я про другое рассказать хочу. Главное — командующий Фракс Хмутр объяснил, что благородные люди в Империи мордобоем свои недоразумения не решают.

— Железом, — кивнул Юркхи с серьезным видом. — За хулу ответ берут железом.

— Железом — это когда по-серьезному, — терпеливо объяснил я. — А когда резать не за что, то благородные люди выясняют отношения с помощью высокого искусства борьбы.

— О как! — цокнул языком Юрка.

— Вот я и подумал, мой друг Булгуня… Почему бы тебе обидчиков не вызвать на поединок? Бороться? Как между благородными заведено?

Булгуня посмотрел с интересом, мои слова ему определенно понравились.

— Я готовлюсь к схватке с Милиаром по утрам, а Федя мне помогает, — приятели с удивлением посмотрели на тихоню Фиддала, а он от смущения потупился. — Так что приходи завтра с утра, дружище!

— Я приду, — задумчиво ответил Булгуня. — Обязательно. Я им покажу, кто тут лягушка! — он сжал кулаки.

— Ты не переживай, — ответил немногословный Бареан. — Они над нами смеются, а кроме своей сраной провинции, и не видели ничего.

Я аж поперхнулся, когда услышал. А Кольша с Юркой засмеялись. Только Фиддал обижено засопел.

— Точно! — воспрял Булгуня. — Болота-болота… Видели бы они наш Конутоп и папин дворец! У нас сразу рядом с крыльцом протока. Такой простор! Разбегаешься — и с головой в воду! И песок белый-белый, мелкий как пыль. А вода теплая — хоть не вылазь. На той стороне протоки вдоль берега вишневые сады. Весной, как зацветут — весь берег словно в белой пене. И лепестки по воде плывут! Красотища! А летом, как ягоды поспеют? Знаете, какие у нас вишни? Сладкие, здоровенные — во! — и Булгуня показал, какие большие вишни растут у него под окном в далеком Конутопе.

Помолчали. Все скучали по родному краю и каждый сейчас вспоминал свой дом.

— Что расселись, голубки? — раздался противный голос одного из подпевал Гриса. Этого типа мы звали Прилипалой. — Обед-то кончился. Кое-кому в подвал пора, — дружки Прилипалы весело заржали. Странно, что Грисов нет.

Булгуня, сидящий ближе всех к нарушителю спокойствия, поднялся из-за стола и развернулся в сторону Прилипалы.

— Ква-ква! — насмешливо сказал мальчишка, глядя на нашего приятеля. Булгуня шагнул в его сторону. — Эй, ты, как там тебя! Буль-буль… — гу, — вновь раздался дружный глупый хохот.