Важное время
Шрифт:
— Это война, — разлепил губы Остах. — Раз Любимчик впрягся… Война на ночных улицах Атриана.
— Значит, победим в войне, — пожал плечами наследник.
— Втроем? — хмыкнул Остах.
— Почему втроём? — надулся Оли. — А я?
— Я вот думаю тебя связать и здесь держать, чтобы ты опять посередь боя не оказался, — почти всерьёз сказал Остах.
Шутки наследник не принял.
— Позовем Тумму, — упрямо продолжил Оли.
Остах задумался. Тумма хорош. Молод, свиреп, силен, быстр. Еще и видит в темноте!
— Тумма — великий воин, кто спорит? Вот только один великий воин, — Остах
— Подтянем боларов, — заупрямился наследник. — Тебе Грубый Деан сам говорил: нужна помощь — только свистни. Булогичей попросим подсобить, — наследник выломал из огарка факела обожженную щепку и набросал рисунок углём на столешнице. Дом в середине, обнесенный оградой, от него тропинка вниз, в город, и дорожку наверх, к крепостным руинам. — Мы ведь можем с двух сторон напасть, так? А что, если мы сделаем так? — и наследник склонился над немудреной картой. Оторвавшись от схемы, победно оглядел собеседников.
— А насчет победы в ночной войне… Я предлагаю вот что… — рядом с хохотом пробежала стайка мелюзги и Оли понизил голос.
— Что??? — прогремел вскоре вопль наставника. — Китовьим хреном по сусалам!!! Отец Глубин и все его рачьи дети…
Эхо заметалось по подземному залу, раздавая расшалившимся мальчишкам подзатыльники, заставляя вжать голову в плечи и умолкнуть.
Глава 14
Барат
Лежать на животе неудобно. Казалось, горцу к камням не привыкать, но здесь, в проклятом Атриане и этой клиббовой крепости даже камни — и те неправильные. Острые обломки впивались в тело даже сквозь плащ, кольчугу и валяный гверхский поддоспешник. Барат перевалился набок и выгреб из-под себя еще несколько камней. Лег по-прежнему и слегка поерзал. Так-то лучше! Приподнявшись на локтях, выглянул меж двух обломков, словно в бойницу.
Подходы к дому на скале виднелись как на ладони. Неприятель обживался в школе. Городское отребье горланило песни и резалось в кости, разыгрывая награбленное. В горе пожитков, вытащенных во двор, Барат без труда признал скарб замотанных, найденный недавно в укрывищах посреди руин и перенесенный в новую школу. Эх, если бы дело касалось только ворья и пьяни — тогда и подмогу звать не пришлось! Сами справились. Однако среди захватчиков виднелись справные воины: они не притронулись к хмельному, выставили посты и отдыхали. Наставник, бросив беглый взгляд, процедил: «Странно. Любимчик расщедрился — наемников прислал».
Вечерело. Барат глянул назад, в укромный дворик. Темнокожий колдун забрался на жертвенник и сидел с закрытыми глазами, положив на скрещенные ноги тесаки. Молится своим темным богам? Синяя повязка скрывала оба глаза: изуродованный и уцелевший. Кольчуги на гиганта не нашлось, и в бой Тумма шел по-прежнему с обнаженным торсом. Гигант привык биться без доспеха.
Остах негромко переговаривался с Йолташом. Барат догадывался, о чем речь. Наставник признал в своем ученике учителя,
Вот только школу нужно ещё обратно отвоевать! Барат выглянул в бойницу. Все подготовились к бою и ждали подмоги. Уже должны подойти… Горец в который раз вспомнил толстых поваров и скривился. Зачем наставник согласился на придумку Оли? Какой с толстяков прок? Тут серьезная заварушка намечается, придется железом позвенеть! Это не бараний бок коптить! Старший Булогич ещё и старого степняка позвал, дурня Юсси в драном халате, который косел после кружки пива! Барат вспомнил, как старик на коленях молил о снисхождении, вжавшись лицом в землю, и сплюнул.
Нападать решили вечером. Это у Олтера всё просто. Почеркал угольком на столешнице и решил: придет страшный Тумма, перережет ночных сторожей, а потом остальные навалятся с двух сторон и порвут неприятеля на мелкие клочки. Но в жизни выходило иначе.
Первым делом выяснили, что на рассвете никого из имения не выпустят. Не будут же ради собравшихся не пойми куда чужеземцев ворота открывать! А самым смешным оказалось, что и добраться союзнички на поле боя сами не смогут! Заблудятся: города-то не знают! Но хитрый Оли и здесь вывернулся, догадался дать в провожатые Пелепа. Поварёнок знал трущобы как свои пять пальцев и обрадовался, что сможет помочь своим мастерам.
Барат привстал и вгляделся в узкий проулок посреди кособоких лачуг. Идут! Горец кинул камешком в брата, вгляделся вдаль и едва не схватился за голову. Ну и воинство! Впереди вприпрыжку бежал Пелеп, а за ним толстые Булогичи тащили здоровущие корзины! Их что, бешеная собака покусала?! Не на рынок же идут! Рядом семенил в неизменном халате степняк Юсси. А болары шли чуть позади. По этим сразу видно — справные воины. Староваты только.
— Ого! — проняло подошедшего молчуна Йолташа.
Толстяки-болотники поставили корзины, откинули крышки и натянули кольчуги. Как же они дотащили такую тяжесть через весь город? Один из толстяков достал небольшой фигурный лук и протянул степняку. Из последней корзины повара вытащили короткие дубинки с шипастыми навершиями.
— Рыбьи твои потроха! — ругнулся наставник.
Булогичи продели руки через рукояти корзин, и укрылись за ними, словно за щитами. Самый толстый болотник взмахнул над головой дубиной, и они вышли из-под защиты зарослей, скрывающей от неприятельских глаз. Воины заторопились к петлявшей по склону тропинки, у которой крутился Пелеп.
В вечерних сумерках послышался переливчатый свист. Товарищей заметили. Пьяницы во дворе закрутили головами, а наемники подбежали к стоящим в углу копьям.
— Пора! — крикнул наставник.
— Хей-хей-хей-хее-яяя! — раздалось впереди. Тумма огромными прыжками, сжимая в руках тесаки, несся вниз по склону, подстегивая себя и набирая скорость. — Хей-хей-хей-хее-яяя!
Братья выбежали на дорогу, прикрывая наставника, пыхтящего позади. Барат увидел, как мужик в доспехе и шлеме, запрыгнув на колодец, машет в их сторону мечом. Вновь раздался тревожный свист и к ним заторопились веселые игроки, вопя и потрясая в воздухе мечами. За пьянчужками плечом к плечу вышагивали ребята покрепче, сжимая копья.