Вчетвером не пропадём
Шрифт:
– Ты что такого напридумывал себе? Я имею права надевать всё, что мне нравится, мы ведь не живём в каменном веке!
– вскрикнула я и влепила парню пощёчину.
От входа раздался крик «Инка, дава-а-ай! Гёрлс павер!!!».
Я обернулась и увидела группу поддержки: Ирка орала, Гриша улюлюкал, Ваня хихикал.
– Как некрасиво, - сказала я Эдику и развернулась, чтобы уйти.
– Инна, погоди…
Я отходила все дальше. Поникший парень грустно смотрел мне вслед.
Вместе с ребятами мы обошли торговый ряд, тянувшийся
– Ты че, приятель, антисемит что ли?
– в голосе Гриши прозвучала угроза.
– А ты что, это самый… семит?
– спросил Ваня.
– У меня в паспорте, знаете ли, не прописано!
Ваня затих и округлил глаза. Ему стало плохо, и парни удалились в ближайший куст.
Зато в супермаркете мы оторвались по полной. Набрали вкусняшек полную телегу, Гриша с видом ценителя выбирал алкоголь, я же потянулась за знакомым вареньем из розовых лепестков и гранатовым вином - попробуйте когда-нибудь, не пожалеете!
Все это было распито и съедено в номере парней, были обсуждены и осуждены Иркины новые приятели. Пили за меня, пили за равенство полов, за феминизм, за мировое господство и построенный коммунизм - в общем, ничего нового.
Я скромно шаркала ножкой, кланялась, скандировала стихи Маяковского (неприличные в том числе) и просто наслаждалась тёплой компанией.
Ваня рассказывал смешные истории и совсем не походил на того грубияна из подъезда и уж тем более на робкого паренька, которого я встретила в аэропорту. «Всё-таки он не так прост…» - пронеслось у меня в голове. Знали бы мы, какой сюрприз ждёт нас на следующее утро!
Раннее утро, на часах семь ноль-ноль. Тишину нарушает лишь треск огромных насекомых-цикад. Неожиданно для спящей меня раздался душераздирающий вопль. Подвывания длились бесконечно долго, и я от страха накрылась одеялом. Ирка вскочила с кровати и сказала:
– Ин, это, кажется, из комнаты парней! Бежим!!!
Я встала и как была в пижаме побежала к парням. Дверь в наш номер, правда, закрыть не забыла.
Гриша - сонный и всклокоченный - резко открыл нам дверь. Ирка чуть не упала внутрь, но я вовремя подхватила ее под локоть. Гриша отошёл, пропуская нас в комнату.
Ирка побежала в ванную, открыла дверь настежь и заорала.
В ответ раздался вопль и всхлипы.
– Да что же такое?!
– крикнула я и побежала к Ирке.
– Спать не дают, изверги!
– прокричал Гриша и рванул за мной.
Нам открылась следующая картина: Ваня смотрел на своё отражение в зеркале и орал. Он орал так, что я начала седеть. Он орал так, что Ирка затыкала уши. Он орал так, что Гриша наконец проснулся.
На голове у Вани красовалось нечто. Его красивые длинные волосы (до плеч, кто не помнит) стояли торчком. С правой стороны они были криво срезаны, с левой по ним проехались машинкой. Ваня плакал в голос. Нет, он рыдал так,
– Что теперь делать-то? Пропала моя шевелюра-а-а-а!..
– Не зубы, вырастет ещё, - ответил Гриша.
– Циник ты, Гриша, - сказал ему Ирка.
– У человека горе, а ты!..
– добавила я.
– Я обиделся, - ответил всем нам Гриша.
Что же случилось с Ваниной шевелюрой, спросите вы, читатели. На этот вопрос Гриша рассказал нам следующее: после того, как мы с Иркой ушли спать, парни продолжили кутить. Они гуляли по Бельдиби, общались с продавцами и просто болтали.
Что было потом Гриша не помнит. Ваня, рыдая, рассказал нам, как они на спор с турками пили их турецкую водку, настоянную на семенах аниса («Ени раки»), пели и танцевали. Мы с Ирой, конечно, такое поведение не одобряли.
Потом Гриша поспорил с парикмахером, и они вдвоём соорудили такой шедевр на Ваниной голове.
– Кто спорит, тот… - начала я, но была прервана.
– Меня такого Ирка не полюби-и-и-ит, - протянул горе-ухажёр.
Мы с Гришей уставились на Иру, которая, улыбнувшись, чмокнула Ваню в щеку и сказала:
– А давайте Ваню в нормальную парикмахерскую отведём!
– Отличная идея, - поддержала я подругу.
– Гулять так гулять, - добавил Гриша.
Глава девятая.
Смена имиджа. Следующая авантюра. Душевный разговор.
Пока ребята разбирались с Ваниной причёской, я отправилась на пляж. Заняв четыре лежака, я со спокойной душой устроилась на одном из них.
Солнышко мягко покусывало, белая аристократическая кожа загорала быстро. Кроме меня так же хорошо загорал Ваня. Ира и Гриша были очень белыми, и их кожа краснела, но сильно не подрумянивалась. Подставив лицо солнечным лучам, я задремала. Вдруг на меня упала тень.
Я сняла солнечные очки и посмотрела на стоявших передо мной людей. Это были Надя, Вика и Эдик.
Вика, втянув живот и расправив плечи, елейным голосом произнесла:
– Мило-о-очка, - протянула она, - здесь не занято?
– Полотенца и вещи не видишь?
– Ах, так это твои!
Я удивлённо посмотрела на неё, и подумала: «Ну и дура».
Надя разглядывала пляж в поиске мест, Эдик мялся и неловко поглядывал в нашу сторону.
Я дождалась, пока эта странная компания уйдёт, и снова легла.
– Где же Инна? Мальчики, вы не видите?
– я услышала голос Ирки.
Пришлось мне снова сесть. Я помахала ребятам, и с удобством устроилась на своём лежаке.
Ребята расположились рядом со мной. Я с интересом покосилась на Ваню, чтобы рассмотреть его новую причёску. Виски на его голове были коротко подстрижены, на макушке оставлены пряди подлиннее. Смотрелось хорошо.
Ирка рассказывала о том, как они торговались за прическу, как ждали друга и как позже расстались с турком-парикмахером очень довольные друг другом.
Мы наслаждались прекрасной погодой и тихо переговаривались друг с другом. Вдруг со стороны стоянки катеров раздался зычный крик: