ВЧК-ОГПУ в борьбе с коррупцией в годы новой экономической политики (1921-1928 гг.)
Шрифт:
Указанные положения необходимо неустанно продолжать.
Судебные органы и прокурорский надзор вносят излишний формализм при разработке дел; доискиваются формальных поводов к предъявлению обвинения, упуская сущность, важность и объективные доказательства преступления. Раскрытые преступления теряют общественное значение и интерес, т. к. проходит неимоверно длительный период между моментом раскрытия преступления и заслушивания дел в судорганах (обычно 7–8 месяцев, а иногда около года дела находятся в судорганах до слушания). Формальный подход к разбору дел и применение амнистий создают слабую наказуемость. Необходимо, не нарушая существующих кодексов, устранить
Стремление, главным образом спецов, создать убыточность предприятий с целью передать их бывшим владельцам или сдать в концессию на невыгодных для нас условиях; умышленное разбазаривание материальных ресурсов и т. п.
Для примера дела Богородского кожтреста, Днепровского завода (ведется на Украине).
Использование капиталистическими группами служащих госучреждений в целях собирания секретных сведений и материалов экономического характера, позволяющих капиталистам нащупывать наши слабые стороны и ставить нам тяжелые условия при разрешении, главным образом, концессионных вопросов.
Для примера дела: Лессига и др., Животовского, Рабиновича.
Нарушение монополии внешней торговли. Нелегальная деятельность иностранных фирм. Финансирование частных русских фирм, подкупы и пр.
Для примера дела: Кишпрода, Хасанова и др., сотрудников Госторга и др.
Бесхозяйственность в целях личной заинтересованности. Участие госслужащих в качестве пайщиков в частных предприятиях. Перекачивание товаров в частные руки через посредство других госорганов. Заинтересованность служащих госорганов в сделках с частными лицами. Отпуск частным лицам ходовых ассортиментов товаров. Долгосрочный кредит. Кредитование без всякого обеспечения. Взяточничество. Подлоги. Выдача фиктивных товарных документов (дубликаты) и залог их в банках и т. п.
Для примера дела: «Николеса», Бендерова и др., Бакулина и др., «Мосдомтопа», Укргоспосредника, Консервтреста, Ильинского агентства Госбанка и ж. д. агентов.
ЦА ФСБ России. Ф. 2. Оп. 2. Д. 730. С. 40–42
Извлечение
При сем письмо ко мне Бухарина, которое после прочтения прошу мне вернуть. Такие настроения в руководящих кругах ЦК нам необходимо учесть и призадуматься. Было бы величайшей ошибкой политической, если бы партия по принципиальному вопросу о ГПУ сдала бы и дала бы «весну» обывателям: как линию, как политику, как декларацию. Это означало бы уступать НЭПманству, обывательству, клонящемуся к отрицанию большевизма, это была бы победа троцкизма и сдача позиций. Для противодействия таким настроениям нам необходимо пересмотреть нашу практику, наши методы и устранить все то, что может питать такие настроения. Это значит: мы (ГПУ) должны, может быть, стать потише, скромнее, прибегать к обыскам и арестам более осторожно, с более доказательными данными; некоторые категории арестов (НЭПманство, преступления по должностям) ограничить и производить под нажимом или при условии организации за нас общественного партийного мнения; больше информировать МК о всех делах, втягивая плотнее парторганизацию в эти дела…
Ф. Дзержинский
Ф. Э. Дзержинский — председатель ВЧК — ОГПУ:
Сб. документов (1917–1926 гг.).
1925 год
Настоящее дело по составу имеющихся преступлений разделяется на две основные части:
а) систематические хищения в крупном размере, производившиеся с 1918–1925 г., и
б) взяточничество должностных лиц за этот же период времени.
В основе упомянутых преступлений лежат следующие дефекты:
а) Полнейшая неразбериха, непродуманность и несогласованность в организационном построении всего порта в целом и отдельных его частях. Касаясь организационной стороны порта и его хозяйственной жизни, следствие констатирует чрезвычайную бесхозяйственность ведения дела, выражающуюся в отсутствии общего плана работ в целом и отдельных положений, определяющих права и обязанности частей порта и сферу их компетенции. Иллюстрацией к сказанному является хотя бы тот факт, что кредиты, отпускаемые Высшим морским командованием порту, не обосновывались строго проверенными сметами, в результате чего отпускаемые деньги расходуются не по назначению, что вошло в обычную практику и за истекший 1924 год достигает 70–80 %, а по некоторым статьям и все 100 %. Подобные примеры многочисленны. Но главным больным местом в области хозяйства военного порта — многоподчиненность разным инстанциям, как-то: Мортехозупру (ныне Техупру), командованию Балтфлота и Главвоенпорту (Кронпорт). Все названные организации, не будучи тесно связанными между собою единым твердым планом в деле снабжения Л ВП, проявляя свои административные права в порту, вносили и вносят окончательную путаницу дезорганизацию в деле снабжения порта.
б) Преступная бесхозяйственность администрации ЛВП, ярким выражением которой служат: полное отсутствие учета материалов и имущества порта, значительная часть которого не учтена до сих пор, отсутствие контроля и ревизии, как со стороны Высшего морского командования, так и со стороны специальных контрольных органов. Если таковые происходили, то отличались крайней поверхностью и не давали никаких положительных результатов. Печальным примером такого хозяйствования может служить хотя бы транспортная часть, в которой совершенно отсутствуют книги и отчетность по экспедиторским операциям и все дело о приеме грузов носит до сих пор явно непродуманный и организованный домашний характер. Подобные ненормальности, существующие в порту, и вызвали массовые хищения, в результате которых 50–60 % прибывшего в адрес порта груза было похищено и продано НЭПу.
Способы, практиковавшиеся хищниками, были разнообразны, так, например: материалы, хранившиеся в порту, тут же на месте продавались работающим в Порту контрагентам, которыми и употреблялись в дело, как купленные на стороне. Таким образом, ЛВП приходилось нести ущерб не только от самого хищения, но и от оплаты подрядчикам за похищенное.
Особо приходится отметить хищения жидкого и твердого топлива, достигшие колоссальных размеров, в которых участвовали штаб Балтфлота, в лице флагмеха и его помощника, командиры транспортов, пом. командиров ЛВП и весь товарно-топливный отдел. Общая сумма похищенного пока не установлена. В настоящее время следствием обнаружено и возвращено ЛВП похищенного имущества приблизительно на 100 000 руб. зол(отом).
Другим следствием, вытекавшим из вышеуказанных ненормальностей, является взяточничество должностных лиц, безнаказанно процветавшее до 1925 г. Брали и за услуги, и взаймы, и просто из «любезности», как с отдельных подрядчиков, так и с представителей госучреждений. Особенное рвение в этом отношении проявил строительный отдел в целом; в течение 7 лет Революции высшая администрация ЛВП состояла на постоянном иждивении у подрядчиков по ремонтно-строительным работам. Последние с каждой получаемой из ЛВП суммы отчисляли в пользу иждивенцев 10 %, что, по подсчетам следствия, составляет свыше 300 000 руб. зол(отом).