Вдали от солнца
Шрифт:
– Умоляю вас, господин советник третьего класса, скажите, в какой тюрьме мне искать Ладвига? Я попытаюсь добиться свидания с ним.
– Там не разрешены свидания. Ни с родственниками, ни с членами семьи.
– Даже если я не смогу его увидеть, - вздохнула Грета, - то буду, хотя бы знать, где он.
Колман покрутил в руках флакончик с духами, осторожно поставил его на стол.
– Сообщить вам название этого места я не имею права, но могу намекнуть.
– Советник взял со стола обрывок порванного заявления, перевернул листок
– Здесь подсказка. Держите. Это всё, чем я могу вам помочь.
Выйдя из кабинета, Грета оглянулась по сторонам и только после этого развернула листок. Она ожидала увидеть нечто вроде карты или схемы проезда, позволяющей найти место, где держат взаперти Ладвига. К её удивлению, подсказка, которой Колман придавал такое значение, мало чем отличалась от незатейливого детского рисунка. О назначении большого неровного овала женщина догадалась благодаря схематичному изображению волн. Похоже, имелся в виду какой-то водоём, в центре которого можно было разглядеть коряво нарисованную рыбу с широкими зубчатыми плавниками и таким же хвостом.
"Странная рыбина, - задумалась Грета.
– Я много разной рыбы покупала на городском рынке, но таких мне видеть не приходилось. И что советник хотел этим сказать? Неужели Ладвига отправили трудиться в составе рыболовецкой артели?".
Поверить в такое не смог бы даже очень наивный человек. Скрытый смысл, который содержал в себе рисунок, всё время ускользал от понимания Греты и она начала потихоньку ругать Колмана, загадавшего ей слишком сложную загадку. Предусмотрительный советник обставил дело так, что его трудно было бы обвинить в разглашении государственных секретов, но сообразительность посетительницы он, похоже, переоценил.
Разочаровавшись в подсказке, она принялась вертеть клочок бумаги из стороны в сторону, и только тогда догадалась, что там изображена не рыбина, а что-то вроде башни вместе с участком крепостной стены.
"Тюремная крепость посреди водоёма, который гораздо больше, чем просто ров с водой.
– Подвела итог Грета.
– Пока мне это ни о чём не говорит. Нужно осторожно поспрашивать в городе. Не может быть, чтобы никому не удалось понять, что означает этот странный рисунок".
* * *
Потребность в действии, словно набегавшая на берег волна, разбивалась о твердокаменное намерение организма пребывать в полном покое. Ладвиг испытывал острое желание подняться, а его избитое тело успешно саботировало любые приказы сознания. Сержант не мог сопротивляться силе, пытавшейся заставить его действовать, но послушным исполнителем чужой воли быть не хотел. В этот раз ночные гости потрудились над ним основательно, сделав всё возможное, чтобы любое, даже самое простое движение вызывало боль.
Именно боль помогала справиться с непрерывным воздействием, которое оказывал на Ладвига демон. Как только
Показательный поединок между Хилдебрандом и Эйлертом стал украшением турнира в честь бракосочетания виконта Герарда. Ладвигу неоднократно приходилось видеть их тренировки, но и он был очарован мастерством, которое продемонстрировал господин вместе со своим оруженосцем. Все движения бойцы заранее отрабатывали до мелочей, каждый их шаг, каждый взмах полутораручных мечей был следствием долгой и упорной работы. Во время выступления в рядах зрителей ни раздалось ни звука, и было хорошо слышно, как тихонько позванивают на бойцах лёгкие кольчужные доспехи.
Хилдебранд завершил поединок своим фирменным ударом. В завершающей фазе его меч слегка коснулся груди оруженосца, и тот опустил руки в знак того, что побеждён. Зрители устроили овацию, под ноги бойцам стали бросать деньги, но ни Хилдебранд, ни Эйлерт не стали их подбирать. Рыцарь подошёл к специально выстроенной ложе для устроителей турнира, где и получил награду из рук графа Дедрика.
– Вы затмили всех остальных участников, мой господин, - восхищенно произнес Ладвиг, помогая Хилдебранду снять доспехи.
– Тем, кто станет выступать следом за вами, будет сложно чем-то удивить публику.
– После нас с Эйлертом заявлен Селвин.
– Ответил рыцарь.
– Он так замечательно управляется с цвейхандером, что зрителям скучать не придётся.
– Вы мною довольны, мастер?
– Спросил оруженосец.
– Ты превосходно отработал, хотя ещё далёк от своей лучшей формы, Эйлерт. У меня нет претензий.
– Сказал Хилдебранд и обратился к пажу: - Дойди до ложи устроителей, Ладвиг. Тебе передадут монеты, которые бросили нам зрители. Возьми их, не пересчитывая, иначе это будет выглядеть, как оскорбление.
– Значит, вы сражались за деньги, мой господин?
– Удивился Ладвиг, перед мысленным взором которого всплыл образ кланяющегося Хофнара.
– Нет. Искусство нельзя разменивать на мелкую монету, иначе оно превращается в обычное ремесло. Эти деньги - знак признательности зрителей, а не плата за наше выступление. Бросать монеты, или нет, всегда решают сами люди. Когда устроители турнира приглашают рыцаря для проведения показательного боя, они компенсируют ему расходы на проезд, экипировку и снаряжение. Это обычная практика и ни у кого она не вызывает вопросов. Мы с Эйлертом не наёмники, мы те, кто двигает вперёд искусство фехтования.