Вдали от солнца
Шрифт:
– Посетительница к господину егермайстеру, - пояснил он двоим вооружённым людям.
– По вопросам стирки белья. Запись в регистрационном журнале сделана. Эта прачка у нас впервые, поэтому я сам провожу её в кабинет господина Манфреда.
– А мы совсем без разводящего останемся?
– Задал вопрос один из охранников.
– Нехорошо поступаешь, Эйкен. Не по-товарищески.
– Я здесь две смены подряд бегаю туда-сюда с высунутым языком, как дворовый пёс!
– Натурально возмутился Эйкен.
– Бранди давно уже меня отпустил. Я и задержался только потому, что приводил в порядок журнал регистрации. Присесть некогда было.
– Тебя, может, пожалеть, несчастного?
– Едва не сюсюкая, осведомился
– Напомнить о том, сколько времени мы с Мелланом здесь стоим?
– Все вопросы к Бранди, приятель.
– Снисходительным тоном ответил Эйкен.
– Я здесь ни при чём. Знаю только, что новый разводящий уже заступил, и вас обоих вот-вот должны сменить.
– Проваливай, любимчик начальства, - беззлобно произнёс Меллан.
– Если бы тебе при игре в кости так же везло, тогда мы бы тебя давно где-нибудь под забором закопали.
– Сегодня я вас точно обыграю!
– Зловещим голосом пообещал Эйкен.
– Запомните мои слова!
– Ну-ну!
– Громко рассмеялись оба охранника.
– Ждем, не дождёмся.
"Вот, значит, куда он денежки просаживает, - неодобрительно подумала Грета.
– То-то смотрел на них долго, прощался. Знал, что спустит в кости".
Стражник долго вёл "прачку" какими-то узкими коридорами, старательно избегая мест, где им могли повстречаться другие люди. Повадками он напоминал тех жуликоватых личностей, что шныряют по городу в поисках поживы. Подойдя к одной из дверей, Эйкен приложил к ней ухо, прислушался. Постучал громко и уверенно, не дождавшись ответа, заглянул в помещение через замочную скважину и только после этого распахнул дверь. По тому, как выглядела обстановка комнаты, женщина сделала вывод, что здесь время от времени бывает много различных людей, но надолго они в комнате не задерживаются. Стражник обогнул уставленный пивными кружками стол, остановился между двух небрежно застеленных кроватей и отворил дверцу встроенного в стену шкафа.
– Забирайся сюда.
– Приказал Эйкен.
– И что бы ни случилось, не высовывайся до тех пор, пока я не вернусь.
Грета опасливо заглянула в тёмное нутро шкафа, и по её плечам пробежала нервная дрожь, что не укрылось от взгляда стражника.
– Ты темноты боишься?
– Удивился он.
– А с виду - совсем взрослая девочка...
– По-твоему, я шкаф ни разу не видела? Вдруг тебя долго не будет? Мне там воздуха хватит?
– Не беспокойся. За стопкой одеял вполне просторно. Загляни туда. Видишь, я тебя не обманываю. Да, вот ещё что. По понятным причинам, не стоит издавать никаких громких звуков.
" А если меня найдёт кто-нибудь другой?" - Хотела спросить Грета, но в этот миг за её спиной заскрипела закрываемая дверца шкафа.
Стук был очень тихий, скорее, это был даже не стук, а тихое царапанье по дверце шкафа. Женщина прислушалась, и когда звук повторился, спросила:
– Кто там?
– Ты здесь...
– По ту сторону раздался вздох облегчения.
– Поторапливайся, нужно уходить.
– Ладвиг?!!
– Вскрикнула Грета, испуганно зажала себе рот и уже гораздо тише спросила: - Как вы меня нашли?
– Долго объяснять. Ты идёшь?
– Конечно.
– Она попыталась встать и не смогла этого сделать.
– Господин Ладвиг, помогите мне, пожалуйста!
Заскрипела дверца шкафа, Грета почувствовала на своём плече руку, а потом ей в уши ворвался гневный шёпот:
– Просыпайся! Живее!
– Что такое... А где...
– Пришло время объяснить начальству, что ты здесь делаешь, - сказал Эйкен, буквально выволакивая женщину из шкафа.
– Не сболтни ничего лишнего, иначе у нас обоих будут большие неприятности.
Стражник притиснул Грету к стене и стал ловко распускать шнуровку на корсаже её платья. Встретившись взглядом с её расширившимися от нехороших
– Тихо! Не вздумай вырываться. С тобой всё будет в порядке.
После этих слов Эйкен принялся задирать подол платья, но испугалась Грета совершенно от другого. Дверь в комнату отворилась, и на пороге возник высокий, немного грузноватый мужчина средних лет. По вмиг нахмурившемуся лицу было заметно, что увиденное не добавило незнакомцу хорошего настроения.
– Прошу прощения.
– Сказал он строгим голосом.
– Обстоятельства вынуждают меня вмешаться.
* * *
– Поступим так.
– Сказал Тау.
– Сейчас я покину этот подвал, а ты должен мысленно представить, что тебя уносит вслед за мной порывом ветра. Сможешь?
– Смогу. Это нетрудно.
– Хорошо. Придётся действовать быстро. Ветер уже дует тебе в спину, норовит сбить с ног. Чувствуешь?
– Да, - ответил охотник и в тот же миг ощутил мягкий толчок, заставивший его сдвинуться с места. Опасаясь столкновения с потолком, Дигахали вскинул руку, с изумлением замечая, как она без всякого сопротивления входит в камень, будто в воду.
– Привыкнешь.
– Засмеялся Тау.
– То, что ты видишь вокруг, не является настоящим миром. Это, всего лишь твои воспоминания о нём.
– У меня хорошая память, - недоверчиво произнёс охотник, - но каждый бугорок и трещинку на этих камнях я запомнить не в состоянии. Это не под силу никому.
– Люди не представляют всех возможностей своей памяти и не умеют использовать её по максимуму. В повседневной жизни это и не требуется. Ветер крепчает, Дигахали. Не отставай!
Он раскинул руки в стороны и, вращаясь вокруг своей оси, погрузился в каменный потолок. Охотник понял, что следует прекратить сопротивляться давлению ветра, когда мимо него мелькнули пятки Тау. Чувствуя себя легчайшей пушинкой, Дигахали устремился следом, перед его глазами промелькнуло несколько разноцветных пятен, а затем над головой раскинулось небо. Был уже вечер, коснувшееся линии горизонта солнце напоминало раскалённые угли огромного костра. Серые облака, похожие на слой пепла, ещё больше усиливали это сравнение. Дигахали поискал взглядом Тау и увидел его высоко над собой.
– Ты справился - Послышалось сверху.
– Чтобы не потеряться, постоянно держи меня в поле зрения.
Чтобы приблизиться, охотнику достаточно было просто подумать об этом, и через несколько мгновений уже летел рядом с Тау.
– Как тебе вид на Энгельбрук с высоты птичьего полёта, Дигахали? Я предоставлю тебе часть своих воспоминаний, чтобы ты смог увидеть столицу во всей её красе.
До этого момента охотник наблюдал только крыши строений, да и то, наполовину скрытые густым туманом. После слов Тау белая пелена рассеялась, и Дигахали смог рассмотреть город йонейга целиком, словно покрытый затейливым орнаментом тотемный столб. В отличие от детей леса, белые люди были искусны в обработке камня и строительстве больших зданий. Для жизни в лесу таких навыков не требовалось, поэтому Дигахали всегда сдержанно оценивал это умение белых людей. Глядя на проплывавший внизу город, он не удержался от восторженного восклицания, и тут же устыдился своего поступка. Ни единого повода для радости не было. Дигахали ещё раз напомнил себе, что умер позорной для мужчины смертью, и должен сейчас думать о том, как всё это воспримут Предки. Ко всему прочему, став бестелесным духом, охотник не мог сделать подношения, чтобы умилостивить Предков, которые, наверняка уже прогневались. Не попав после смерти в Обитель, куда возносятся души Куниц, он только усугубил своё положение, и теперь пытался найти, хоть какой-нибудь выход из ситуации. Для этого собственных знаний было явно недостаточно. Накопив достаточное количество вопросов, Дигахали обратился за разъяснениями к Тау: