Вдогонку за судьбой
Шрифт:
Он остановился в дверях, чтобы дать ей хорошенько полюбоваться на неровный алый порез вдоль челюсти, след попытки сбрить двухдневную щетину. На секунду какая-то тень мелькнула в ее взгляде. Хок не понял, то ли это было сожаление, то ли глубокое удовлетворение. Ему было, в общем-то, безразлично, хотя такие мелкие гадости приводят иногда к крайне неприятным последствиям. Если она попробует выкинуть нечто подобное с кем-нибудь менее… терпимым, ответная реакция может оказаться весьма резкой.
А пока… его больше расстроила горячая вода – точнее ее отсутствие, чем затупленная
Так что тут виноват прежде всего он сам.
– Хорошо помылся? – вежливо спросила Анджела.
Хок так удивился, что она заговорила с ним по собственной инициативе, что решил зачислить холодный душ тоже в список собственных ошибок. Ведь он обратил внимание на то, что она провела в ванной слишком много времени. Он должен был заподозрить неладное.
Сунув руки в карманы джинсов, он дружелюбно кивнул:
– Да, спасибо. Пьешь кофе?
– Шоколад. – Она прищурила глаза, и голос ее почему-то звучал тихо и неуверенно. – Я не пью кофе на ночь.
Это было произнесено так, словно она не знала, что в шоколаде тоже полно кофеина. Хок просто кивнул в ответ и прошел на кухню, где нашел банку «кофе без кофеина». Он включил электрический чайник и осмотрел холодильник и шкафчики в поисках еды. Решив ограничиться хлебом с сыром, он поинтересовался у Анджелы, не хочет ли она поужинать.
– Может быть, попозже, – отозвалась она, предоставив ему догадываться, до которого часа собиралась не спать.
Хотя Хок проспал почти весь день, ему хотелось бы снова войти в обычный ритм жизни. Завтра ему понадобится ясная голова, и для этого необходимо было как следует отдохнуть. Шесть часов спокойного сна были бы очень кстати.
Он отрезал несколько кусков сыра и хлеба, положил их на тарелку, а остальное убрал. Затем залил кипятком кофе и долго мешал, чтобы все растворилось.
– Надеюсь, ты не будешь возражать, – сказал он, – мне хотелось бы не позже, чем через час, лечь в постель.
– А если буду возражать? – Она следила взглядом, как Хок появился из кухни, захватив с собой кружку и тарелку, поставил их на столик перед диваном и уселся.
Прожевывая еду, он тщательно обдумал свой ответ.
– Чем скорее мы перейдем на нормальный режим дня, тем лучше справимся с тем, что нам предстоит.
Хок замолчал, ожидая возражений или новых колкостей, но в ответ неожиданно раздался смех, мелодичный и необыкновенно чувственный.
Он едва не подавился хлебом.
– Не знаю, в каком мире ты живешь, Хок, но у меня нет никакого режима дня. Два или три месяца подряд я работаю по шестнадцать часов в сутки, выкладываюсь полностью, пока длится конференция или какой-нибудь очередной съезд. Затем наступает пауза, и я отдыхаю до следующей конференции. Так что я сплю и ем беспорядочно. Это мой режим.
– Прошлой ночью ты сказала, что занимаешься организацией всяких мероприятий. И что работаешь самостоятельно. – Хок кончил есть и откинулся на подушки дивана. – Сейчас ты прервала свою работу или находилась в простое?
– Зачем тебе знать? –
– Потому что если тебя где-то ждут, кто-то рано или поздно начнет тебя разыскивать, – честно признался Хок, – или задавать ненужные вопросы.
Анджела заколебалась, явно решая, что ей выгоднее ответить, и он прервал ее размышления до того, как она приняла решение.
– Почему бы мне не облегчить тебе задачу и не рассказывать то, что я знаю прежде, чем ты ответишь на мой вопрос?
Она небрежно пожала плечами, но эта беспечная поза сменилась напряженной после первых же его слов.
– Твоя секретарша ближайшие две недели не ждет тебя в офисе… Домовладелец будет получать твою почту, не удивляясь твоему отсутствию, думая, что ты в очередной деловой поездке…
– Откуда… – начала было Анджела, но тут же смолкла, потому что он продолжал:
– В багажнике твоего серебристого «Мерседеса» лежит портативный компьютер, там же гора пакетов с полуфабрикатами, на пассажирском сиденье коробка с шоколадом «Годива». В бумажнике у тебя кредитные карточки всех крупных универсальных магазинов, до конца действия водительских прав осталось полгода. Да, еще у тебя есть оформленная по всем правилам донорская карточка, по которой все свое тело, кроме глаз, ты завещаешь науке. – Хок с любопытством заглянул ей в лицо. – Кстати, почему кроме глаз?
Недоумение в глазах Анджелы сменилось смущением.
– Это из-за фильма ужасов, который я смотрела много лет назад. А откуда ты все это знаешь обо мне? – спросила она.
– Все это знает Сэмми. А я купил у него эту информацию, – пояснил Хок.
– Но откуда он все это знает?
Хок пожал плечами.
– Это часть тех услуг, которые он может предоставить за деньги. Раз о тебе не было заявлено в полицию как о пропавшей, значит, можно полагать, что люди Константина навели порядок в гараже. Мужчина, с которым я дрался, был из его людей.
Глаза ее расширились при воспоминании о пережитом ужасе.
– Он залил кровью все вокруг, – с отвращением произнесла Анджела.
– Это из-за разбитого носа. Болезненно, но не смертельно. – Хок закинул руки за голову, а затем раскинул их по спинке дивана. – Он скорее всего описал им твою внешность, после чего было проще простого обнаружить твой автомобиль. Ты оставила открытой его дверцу, когда вылезла посмотреть, что происходит в гараже.
Она молча кивнула, и Хок продолжал:
– Люди Константина знают, что ты со мной. Сейчас они ищут нас обоих, Ангел, и, поверь мне, они не остановятся ни перед чем, перевернут все, чтобы напасть на наш след.
Хок ожидал многочисленных вопросов, но Анджела в который раз его удивила.
– Кто этот Константин, о котором ты постоянно упоминаешь и почему его интересует, с тобой я или нет? Я ему ничего никогда не сделала.
– Но он-то этого не знает. – Хок наклонился вперед и оперся руками на колени. Ответ его не объяснял первую часть вопроса, но объяснил вторую. – Константин пришел к тому же поспешному выводу, что и я прошлым вечером. Только он полагает, что ты на моей стороне, а я считал, что на его.