Вдоль дороги

Валерий Нариманов

Вдоль дороги

Валерий Хакимович Нариманов родился в 1940 году. Окончил Томский политехнический институт. Кандидат технических наук. Работал преимущественно на предприятиях оборонной промышленности.

В литературных изданиях ранее не публиковался.

Небольшой городок на северном Кавказе. Ахмет - мужчина лет двадцати семи - тридцати, кавказец, встает утром, в майке, трусах идет умываться, завтракает. Потом идет в магазин, где подрабатывает грузчиком. Разгружает машину, выполняет другую работу. Вечером домой. Ужин, телевизор. Ложится спать. На следующее утро

все то же самое... Днем, когда Ахмет разгружал очередную машину, подошел Саид - старый знакомый со школьных времен. Особой дружбы между ними никогда не было, но когда-то были в одной компании, даже дома друг у друга бывали. Правда, было это очень давно, еще в детстве... Поздоровались.

– Давно что-то тебя не было видно, - заметил Ахмет.

– Я в Москве. Торгую.

– Ну и как? Идет торговля?

– Ничего. Жить можно... Ты сам как? На заводе больше не работаешь?

– Закрылся он. Теперь вот здесь. Подрабатываю. Другой работы, сам знаешь, в городе нет... Извини, мне закончить надо. Если не торопишься, подожди меня там, на лавочке. Минут через пятнадцать освобожусь, поговорим.

– Ладно, работай. Я пока перекурю.

Саид отошел, сел на лавочку, закурил. Разгрузив машину, подошел Ахмет, сел рядом.

– Ты все с матерью живешь?
– поинтересовался Саид.

– Нет. Один. Похоронил я мать. Полтора года назад.

– Извини, не знал.

– Ничего. Я уже привык. Твои как?

– Слава богу, живы. Скрипят потихоньку... Давно в магазине?

– Давно.

– Платят нормально?

– Еле концы с концами свожу,- поморщился Ахмет.
– А что делать? Хорошо, хоть это есть.

– Своим делом надо заниматься.

– Деньги для этого надо... Да и не знаю я, если честно, чем заниматься.

– Как чем?.. Торговать,- уверенно сказал Саид.
– Я последнее время у одного азербайджанца работал. Мотались мы с ним в Турцию. Там закупали товар, переправляли в Москву. В Москве у него несколько точек на рынках. Иногда часть товара оптом другим скидывал. Тоже выгодно. Правда, навар меньше, но зато быстро. Скинул, и можно снова в Турцию. Некоторые так и делают. Я вот тоже думаю сам этим заняться. Что брать, где брать, по какой цене, все это я знаю. В Москве тоже все знаю. И на рынках сам торговал, и людей знаю, кому можно оптом сдать... Напарник мне нужен. Одному тяжело, да и денег маловато. А если с напарником штуки по две скинуться, хорошо раскрутиться можно... У тебя нет никого знакомых, с кем можно было бы договориться? Но чтоб надежный человек был.

– Даже не знаю, что тебе сказать, - после некоторого раздумья ответил Ахмет.

– Может, ты сам? Это было бы лучше. Тебя я знаю.

– Денег нет.

– Займи у кого-нибудь. Две штуки - не так много.

– А штука - это что?
– не понял Ахмет.

– Штука? Тысяча это. Штука баксов - тысяча долларов.

– Не-ет. Что ты. Кто такие деньги даст? Да у меня и знакомых нет, у кого такие деньги.

– Жалко... А дело хорошее.

– Конечно, хорошее. Но...
– развел руками Ахмет.

Помолчали.

– Слушай, а может, тебе под залог квартиры взять?
– осенило Саида. Есть люди, дают деньги под залог. Я знаю таких людей. Можно договориться.

– Не

знаю. Я никогда об этом не думал.

– Подумай. Можно взять на месяц. Если все нормально, еще продлить. Месяца через два-три, самый тяжелый случай - через полгода, рассчитаешься и дальше на своих деньгах работать будешь. Подумай. Я к тебе потом зайду. Ты здесь каждый день?

– Эту неделю каждый день. Приходи лучше в обед. Или, если хочешь, вечером, часов в десять, домой.

– Договорились... Ну, пока... Я пойду. Дела.

Ахмет с Саидом в каком-то помещении. Ахмет подписывает бумаги. Ему отсчитывают доллары. Он кладет их в карман пиджака, и они с Саидом выходят на улицу. Ахмет тревожен, Саид весел.

– Ну вот, баксы в кармане.
– Саид довольно потер руки.
– Завтра и отчалим. Из вещей возьми две-три смены белья, пару рубашек, куртку, мелочевку всякую: бритву, мыло... в общем, знаешь. Еды дня на четыре-пять. Колбасу сухую, консервы. Яйца, картошку вареную можешь взять, но только дня на два. Испортятся. Я к тебе завтра зайду утром, часов в девять. Посмотрим, что ты взял, и на станцию... Да-а, чемодан не бери, лучше сумку или рюкзак. Удобней. Деньги положи в куртку. Парой булавок застегни, на всякий случай. На билеты и мелкие расходы - в карман брюк отложи... Ладно, до завтра.

На улице перед станцией на лавочке сидят Ахмет с Саидом и посторонняя женщина.

– Где здесь туалет, не знаешь?
– спросил приятеля Ахмет.

– Где-то в здании. Не помню. Спроси там у кого-нибудь.

Ахмет встает, с курткой в руках направляется к зданию станции.

– Ахмет, куртку оставь.

Ахмет отдал куртку Саиду, пошел в здание станции. Саид дождался, пока Ахмет скрылся внутри, взял свою сумку. Обратился к соседке:

– Присмотрите, пожалуйста, за сумкой. (Показал на сумку Ахмета.) Я отойду ненадолго.

С сумкой и курткой Ахмета Саид подошел к стоящей неподалеку машине, переговорил с водителем, сел в машину и уехал. Через некоторое время вернулся Ахмет. Возле лавки только его сумка. Саида нет.

– Вы случайно не знаете, куда ушел мужчина, который сидел здесь со мной?
– спросил Ахмет сидевшую с ними женщину.

– Уехал, - ответила соседка.
– Попросил меня присмотреть за сумкой, сказал, что ненадолго отойдет, и уехал на машине.

Ахмет в недоумении сел на лавку, стал ждать. Час, другой, третий. Соседка давно уже ушла. Другие люди садились, уходили, а он все сидел ждал. Ночью стало прохладно. Без куртки Ахмет озяб. Походил, размялся, чтобы хоть как-то согреться. Уже без всякой надежды Ахмет прождал еще полдня. Затем взял сумку, ушел.

Войдя в свою квартиру, Ахмет бросил на пол сумку, сел к столу, обхватив голову руками. Впервые он ощутил настоящий страх.

Сидеть одному было невыносимо. Ахмет пошел к Исмаилу - приятелю, с которым когда-то работал в одном цехе. Исмаил строгал доски в сарае. Поздоровались, присели на лавочку возле дома. Исмаил закурил, молча выслушал Ахмета.

– Эх, Ахмет. Какие могут быть дела с Саидом? Он же наркоман. Его домой не пускают. Все тащит. Здесь появляется раз в год или даже реже. Где он остальное время, никто не знает. Говорит, что в Москве... Кто его знает. Может, врет, а может, правда.