Вдоль по памяти. Бирюзовое небо детства
Шрифт:
В третьем классе мне уже минуло девять лет. Вечерю к деду я готовился нести один, так как Тавик уехал ко второй бабушке в Баксаны. Вышел из дому как обычно. Ярко светила луна. На пути ни души. Несмотря на то, что горели уличные фонари, в центре села у клуба тарахтел бензиновый движок с динамой от кинопередвижки.
Я шел, увлеченно следя за своими тремя тенями одновременно. Когда я находился под одним из фонарей, то тень от него вправо была самой плотной и короткой. Тень от фонаря сзади едва угадывалась справа впереди и была очень длинной. Слева и сзади контурировалась моя тень от луны. На фоне освещенного
По мере моего движения короткая и четкая тень от фонаря сзади удлинялась и бледнела. Тень от встречного фонаря постепенно укорачивалась и становилась более насыщенной. Лунная тень по длине оставалась одинаковой, однако на середине расстояния между фонарями она была самой плотной. Там же становились одинаковыми по длине и плотности тени от переднего и заднего фонаря...
Не доходя Маркова моста я внезапно остановился. В десяти шагах от меня сидели, перекрывая дорогу, три собаки. Я оглянулся. На дороге никого. Впереди тоже пусто. Я крикнул псам: - "Пошел!". Вместо того, чтобы бежать, собаки сделали пару шагов ко мне и снова сели. Я решил купить свободу передвижения. Вытащил из горшка голубец и бросил в сторону от собак, почти до забора. За голубцом трусцой побежал только крайний пес, двое были на месте.
Я зачерпнул рукой побольше и веером рассыпал голубцы подальше от накатанной части дороги. Собаки бросились за голубцами. Я двинулся, надеясь оперативно обойти собак. Едва я сделал три-четыре шага, как все три собаки снова встали у меня на пути. Голубцы кончились. Я выбросил им жаркое, которое сам не любил. Картина повторилась. После угощения собаки вновь сели на дороге.
Я заглянул в сумку. Оставался холодец, колбаса и копчености. В углу сумки оказался завернутый в газету длинный пирог с повидлом. Размахнувшись, я бросил пирог прямо на дорогу, подальше за собаками. Они бросились за пирогом. Я тут же начал пятиться, не прерывая наблюдения. Собаки вернулись на место. Я продолжал пятиться долго. Собаки не двигались. Я повернулся к ним спиной и быстро зашагал, часто оглядываясь. Собаки оставались на месте. Я побежал.
Прибежав домой, я сбивчиво объяснил все маме. К моему возмущению и обиде она расхохоталась, говоря:
– Вы же сами собак приучили.
Пришел от соседей отец. Самым серьезным тоном уточнив, что из вечери я выбросил, а что оставил, захохотал вместе с мамой. Под конец засмеялся и я.
Оставшиеся два дня каникул после рождественских праздников были наполнены раздирающими мою душу противоречиями. Горбом насытился, походы на озера уже потеряли ощущение новизны, а больше и ходить особенно некуда. Фильмы можно смотреть и в учебное время. Да и чтению книг школа не мешала.
Изо дня в день нарастала потребность вдохнуть воздух свежевымытых коридоров и классов, приправленный запахом керосина, которым натирали полы и плинтуса. Нет-нет и в ушах возникал шум хлопающих классных дверей и нарастающий гул выплеснувшейся разом из классов разноголосой детворы.
С другой стороны - впереди целых 72 длинных дня самой длинной в году четверти. Предчувствие неотвратимой обязанности вставать каждый день рано, при этом еще и умываться, идти в школу, выполнять домашние задания, перерастало в глухую тоску по будущим каникулам.
Вот
И каникулы настали .
Лужи все пересчитали -
Сапоги не п одвели
В. Подвальная
Сегодня я в сети читал
Что в парке метеор упал.
Что где-то сладкие метели,
В глазури сахарные ели.
Но просто в это я не верю,
Сегодня - первое апреля!
Из интернета
Весной
Массовое таяние снега происходило, как правило, в первой декаде марта. По обе стороны улицы неслись, обгоняя друг друга, два мощных потока мутной воды, несущиеся вдоль села и соединяющиеся за Марковым мостом. Далее единым потоком вода неслась мимо старой мельницы, делая зигзаги, пролетая под старым деревянным мостом у двора Ставничей, переходя уже на левую сторону улицы.
Ниже поток мчался, с трудом втискиваясь под мостом на перекрестке у Довганей. Ниже этого моста поток разливался речкой по всей ширине улицы, делая ее на время непроходимой.
Затем по склону вправо вода стремительно уходила в лощину, пересекающую дворы глубокой канавой. В каждом дворе через канаву был перекинуты небольшие деревянные мостики, которые вода часто уносила и прибивала к заборам. Ниже дома моего одноклассника Мишки Бенги поток делал еще один зигзаг вправо и мчался дальше уже за хатой Карпа.
Там, за домами грязный поток выходил на нижнюю окраину села и вливался в речку. Речка, пересыхающая полностью летом, разливалась, доходя подчас до крайних дворов в нижней части села. Мутные потоки несли с собой на долину черный слой опавших осенью листьев и другой мусор, очищая и углубляя дно канав.
Я не зря привел такую подробную географию канав вдоль моего се ла. В восьмидесятые годы улица была покрыта асфальтом с учетом стока воды. Канавы превратились в кюветы. Марков мост отлили из бетона, он как будто просел вместе с охватывающим его косогором и кажется уже совсем низеньким, незначительным, особенно при взгляде со стороны нижней части села.
Мост возле Ставничей заб росили, а дорога переместилась влево, где в метрах тридцати ниже колхоз также построил каменный мост. А старый мост еще много лет спустя напоминал о себе черными дубовыми сваями, глубоко вкопанными в землю. Такая же черная единственная балка долго держалась на двух сваях. Затем она надломилась и со стороны старой мельницы остатки моста напоминали покосившуюся букву М.