Вдова на выданье
Шрифт:
Пока я предавалась своим размышлениям, уважаемый Николас перешёл ко второй моей просьбе.
– Вот тут, Кати, боюсь, что не могу тебя чем-то порадовать. Про эту, как ты говоришь, мутную личность, мало что известно. Но одно могу сказать твёрдо, с этим человеком лучше не связываться. Не знаю точно, что у них было общего с твоим супругом, но тот парень явно связан с преступниками.
Я кивнула и рассказала о сегодняшней встрече с господином, «не помню, как его зовут». Впрочем, если судить по тому, как он мне представился, то этот человек должен быть благородных
– И у него ещё каурая двойка в экипаже? – задал уточняющий вопрос поверенный.
Ну, как тут мне не задуматься? Нет, я, безусловно, как все девушки из приличных семей (мы все помним, что мой отец не босяк какой-нибудь) занималась верховой ездой, игрой на фортепиано, и знала три иностранных языка, но лошадей мне приводили уже осёдланными, без указания масти. Так что, в данном случае, мне оставалось только сообщить, что по крайней взволнованности своей, я не обратила внимания на лошадей, а конкретно на то, каурой, пегой или рябой они масти.
– Господин Освальд Эванс! – хмыкнул стряпчий – Наследство, и немалое, оставшееся ему от родителей, он весьма быстро промотал, после попал в дурную компанию, и больше достоверно мне о нём ничего не известно…
Я вздохнула – ну что ж, я на большее и не рассчитывала, если честно. Однако, уважаемого Николаса случайная встреча на дороге с господином Эвансом взволновала не меньше моего.
– Девочка моя, я думаю, что тебе не стоит затягивать с переездом в провинцию. Поживёшь там пару лет, присмотришься к делам, а там, глядишь, и утрясётся всё. А за городским домом я присмотрю, даже не сомневайся.
Я согласно кивнула головой. Идея, и в самом деле, весьма недурна. Теперь, что касается моего дома…
– Уважаемый Николас, я бы хотела сдавать в аренду мой дом. Но мне совершенно не известна ни его рыночная стоимость, ни вообще, возможность такой аренды.
– Сдавать в аренду? – поверенный с сомнением хмыкнул – Можно, конечно… только для чего тебе это? Поместье у тебя, хоть и небольшое, но, как ты помнишь, оно не бедствует. Во всяком случае, вам всегда хватало.
И что я тут должна была сказать? Что, судя по всему, покойный супруг неоднократно тянул оттуда деньги? И что я, то есть Катерина, ни в малейшей степени не интересовалась делами поместья? Да и когда ей было интересоваться, если промежуток между обедом и ужином такой незначительный?
Впрочем, это всё нюансы. Главное – то, что я уговорила, таки заниматься стряпчего делами городского дома в моё отсутствие. Он согласился, конечно, но когда я уходила, то заметила в его блеклых голубых глазах волнение и тревогу. Ещё бы! Я сама волнуюсь, даже не представляю, как быть, если кто-нибудь из людей, живущих в поместье, помнит «прошлую» Катерину и признает во мне самозванку?
Впрочем, буду решать проблемы по мере их поступления! Так что я, вернувшись от уважаемого Бруна, сообщила обслуге о своём решении покинуть столичную суету и уехать в поместье. Большинство покивали головами – и то дело, глядишь, в заботах горе-то
Я не стала их разубеждать, добавила только, что дом стоять пустым не будет, а будет сдаваться в аренду. Первой выступила кухарка.
– Вы уж простите меня, госпожа Катерина, только я здесь останусь. Куда мне, на старость глядя, в путешествия собираться? И внуки у меня, опять же, рядом.
Кухарку поддержал дед садовник, и, как ни странно, Маргарита.
– С вашего позволения, госпожа, я бы тоже осталась тут. У арендаторов, чай, и нам работа сыщется. Да и мы за домом приглядим.
Я молча кивнула, рассчиталась с ними в полном объёме и поблагодарила за службу. Агата же, смущаясь и краснея, попросилась со мной. Как и Дарий. Я была только рада.
И начались сборы… они были вдумчивыми, масштабными и всепоглощающими. Разумеется, что первым делом мы решили забрать с собой всё то, что я приобрела тогда в цветочном магазине. Кули с покупками так и стояли в углу холла. Я решила, было их распаковать, да потом передумала – так и повезём, укутанными. Там всё сгодится!
– Госпожа, а эту статуэтку мы брать с собою будем?
– Агата приволокла мне тяжёлую бронзовую штуку со стола Тобиаса.
Конечно, нет! Она же весит, как сама Агата, и к тому же, имеет сомнительную художественную ценность.
– Думаю, что нет, Агата. Я предлагаю все предметы искусства, и даже столовое серебро, от греха подальше, положить в сундуки и спрятать на чердаке. Ничего с ними там не случится, а нам они могут ещё пригодиться.
На том и порешали. Вообще, я старалась брать с собой только самое необходимое, но, поколебавшись, забрала все платья, украшения, и даже ту обувь, в которой было невозможно ходить. Зачем? Знаете такое расхожее выражение: «Потому что в России живём, детка»? Вот поэтому. Можно назвать это социально-анатомической чуйкой.
Одним словом, спустя две недели мы распрощались с домашними, наобнимались с уважаемым Бруном, пообещав непременно писать ему, а он соответственно – слать деньги, и тяжело выкатились за пределы нашего сада.
– У нас ещё холода и снег по колено – прильнув носом к стеклу возка, шептала Агата - а в Южных губерниях, поди, уже скоро весна!
Я ничего не ответила, сама волнуясь по поводу того, что это за место, куда мы едем, да и вообще… столько всего произошло с момента моего «попадантства», что я даже не…
Что именно «я даже не…», я не успела додумать, поскольку возок ощутимо тряхнуло на дороге, сидящий вместо извозчика Дарий повернулся и крикнул, что впереди плохая дорога. Я едва не всплакнула. До чего это щемящее чувство – ностальгия по родной Отчизне!
Но долго предаваться своим мыслям мне не пришлось – хоть и не слишком было холодно, но ветрено и промозгло, так что Дарию приходилось несладко, и мы частенько останавливались в маленьких тавернах у дороги. Мы могли дать отдых лошадям и отдохнуть самим, размяться, так уж точно. Но, памятуя наказы Бруна, старались там не есть, и не оставаться на ночёвку. Как я полагала, опасения были не напрасны.