Вдова узурпатора
Шрифт:
— Свет! — яростно ревет Плейте. — Включите свет!
Совершенно неожиданно из-под купола храма ударяет яркий, луч прожектора. Он освещает попадавших в ужасе придворных, застывшего верховного жреца, взбешенного Алакса Плейте с пистолетом в руке и троих растерянных людей у самого выхода: Эстареди, Клюса Диано Лу и Отти Афараса между ними.
— Я вам сразу говорил, святой отец: поставьте прожектора, а вы еще выпендривались!
Столь непочтительные слова, брошенные при всех, заставили Малу поежиться. Вбежавшие в храм солдаты быстро отобрали у Афараса старенький револьвер и хотели уже вывести
— Я хочу, чтобы он присутствовал на церемонии. И мальчишку тоже! С другой стороны.
Но, Ваше Величество, это святотатство!.. Священная жертва должна в одиночестве и…
Пущенный маленькой рукой таракан шлепнул жреца по лысине, скользнул по шее и упал на складку хитона.
Почтенный старец заверещал подстреленным зайцем.
— Делайте, что я сказал! — вновь повысил голос король. — Да рот ему заткните, чтоб молчал!
Солдат послушно потянулся к жрецу, Малу сразу смолк и отпрыгнул.
— Не этому, болван!
Афараса и Клюссиди поставили с двух сторон священного столба и прикрутили толстенной веревкой, безжалостно придавив поломанные ребра Афараса.
Прежде, чем солдаты успели заткнуть рты обоим, Клюс успел шепнуть: «Ты здорово стреляешь, приятель!»
Плейте снял с Эстареди черный плащ и подвел ее к жрецу:
— Кончайте скорее, падре!
Верховный жрец Малу, которого оскорбили уже дважды, назвав титулами чуждых религий, посмотрел на короля с недоброй усмешкой:
— Успеете, Ваше Величество. Пусть выключат свет.
По знаку короля прожектор погасили. Прошло несколько минут, пока глаза привыкли к темноте.
Вернее, к полутьме, потому что стоявшая над куполом Луна уже направила лучи на серебряный диск, и фигура богини выдвинулась из стены, став необычайно рельефной.
— Именем Светлой Луны я объявляю вас мужем и женой, — провозгласил Малу. — Эстареди Диано Лу, обойди вокруг священного столба.
Эстареди едва держалась на ногах, и потому Плейте сам обвел ее вокруг священного столба, на вершине которого был укреплен серебряный Диск Луны.
— Ты просишь Светлую Луну, — проговорил Малу.
— Я прощу Светлую Луну, — эхом отозвалась Эста.
— Наречь тебя королевой.
— Наречь меня королевой.
Вероятно, крошечное облако закрыло на мгновение ночное светило, потому что свет внезапно померк, а потом вновь засиял ярко. Настолько ярко, что стала видна каждая складка на каменном одеянии богини.
Плейте вдруг показалось, что богиня смотрит прямо на него. Каменный лик взирал с высоты на горстку смертных, и на губах богини Луны играла странная усмешка. Королю отчего-то стало не по себе под немигающим взглядом богини, он крепче сжал руку королевы и напомнил себе о победе. Он победил. Он король. Он владеет королевской силой, но и без нее ни один человек не выстоит против Алакса Плейте. Он может убить щелчком пальцев, ладонью перешибить доску, с завязанными глазами попасть в мишень, по канату перейти пропасть… Он может все, на что способен человек. Он заслужил право быть королем, он будет править достойно. Миру пора узнать сильных.
Лунный свет наполнил храм каким-то зыбким туманом.
Белое марево заволокло подножие столба,
Он повторял это как молитву и все-таки боялся.
За спиной Клюса извивался в путах Афарас. Ярость заставила его позабыть о боли, он чувствовал приближение развязки.
Эстареди застыла перед столбом, не в силах отвести взгляд от лица брата. По лицу девушки катились слезы, но она их не замечала.
Жрец Малу потихоньку пятился от священного столба, бормоча заклинания и вычерчивая перед собой в воздухе защитные знаки.
И вдруг наступила Тьма. Гигантская тень закрыла отверстие в куполе, и храм погрузился во мрак. Остро запахло гнилью. Ледяной холод сковал людей, проникая в самую глубину их сердец, замораживая кровь. Никто не знает, сколько это длилось, только тень вдруг исчезла, и спокойный лунный свет вновь озарил храм.
С пронзительным криком Эстареди бросилась к брату, вцепилась в него, начала трясти… Жрец Малу обвел глазами храм и остановил взгляд на распростертой у подножия столба фигуре. Несколько секунд жрец всматривался и вдруг грозно возвысил голос: «Тихо!»
Эстареди невольно смолкла и оглянулась.
— Король умер! — торжественно провозгласил жрец.
Эста еще раз посмотрела на брата, увидела мокрые полоски на щеках, кляп во рту, жалобно моргающие глаза и села на утоптанную землю. «Получилось, — прошептала она. — Клюс остался жить.»
— Король умер! — повторил Малу. — Да здравствует королева!
— Ура королеве! — тонким голосом прокричал Дано Ит. — Ура королеве! — взревели придворные.
Плечи Эстареди дрогнули, она закрыла лицо руками и не то заплакала, не то засмеялась, трудно разобрать в темноте.
21
— Вы закончили?
— Теперь, да.
— Свою вину признаете?
— Нет.
— Вызывать свидетелей обвинения?
— Не стоит. И без них разберемся. В документе, который подсунул на подпись Клюсу Малу, нигде не значилось имя Священной Жертвы! «Король Анэмора добровольно избирает смерть на Празднике Луны для сохранения благополучия своих подданных… Правящий король Анэмора обязуется уйти в небытие под священную власть богини Луны…» Клюссиди Диано Лу начертал своей царственной ручкой загогулину, и жрецы записали в жертвенных списках: «Следующим Спящим избран король Анэмора». При чем здесь я?! Я сам упустил из виду эту деталь. Все гонялись за Диском, чтобы обрести власть после смерти короля, но никому кроме Эсты не пришло в голову попробовать заменить его за престоле и тем самым спасти. Девчонка просто привязана к брату, вот и все.
— Допустим. Кто подослал к Диано Лу нелюдя и велел ему вести их к Филиппу?
— Я?! Неправда. Жрецы гоняли Эми, как мышь, и он просто забился в ближайшую щель. Он страшно боялся ходячих трупов, бедный малыш…
— Подсудимый! Вы оскорбляете силы Тьмы, унижая достоинство их слуг!
— Виноват. Я просто хотел сказать, что Эми не любил Спящих. Безусловно, Спящий обязан был возвратить Диск в храм Луны, если его за тем послали, но при чем здесь я? Главный маг Анэмора велел своему помощнику упрятать Диск подальше, ну и что? Это дела живых, их заботы.