Вдоводел
Шрифт:
— Для четырехмесячного у тебя слишком много комплексов, — пробормотал Рождественский Пастырь.
— Лучше запомните то, что я сказал.
— Я запомню. Но иной раз очень нелегко быть твоим другом — Все же лучше, чем быть моим врагом.
— Будем на это надеяться. — Рождественский Пастырь повернул к казино. — Вернемся, или ты хочешь сказать что-нибудь еще, не предназначенное для ушей Маркиза?
— Да нет, вроде бы все обговорили. — Внезапно Найтхаук остановился как вкопанный. — Одно
— Неужели?
Найтхаук кивнул.
— Мне понятно, как мы получим разрешение Маркиза на полет к Делуросу, как уговорим его лететь с нами. Но…
— Что — но?
— Что мы будем с ним делать после того, как вы ограбите ваши церкви, а я убью Вдоводела?
— Это уж зависит от тебя.
— Да, — задумчиво протянул Найтхаук. — Да, наверное, от меня. И, разумеется, если он не вернется, если погибнет на Делуросе или на обратном…
— О ней даже не думай, — оборвал его Рождественский Пастырь. — Если ты убьешь Маркиза, она сделает ноги прежде, чем ты обернешься к ней.
— Но я стану здесь боссом. У меня будет власть, возможность защитить ее. Она останется.
— Никогда.
— Поживем — увидим. Я молод. Если она останется, то получит все, что захочет.
— Другие могут обеспечить ее тем же и гораздо быстрее, — ответил Рождественский Пастырь. — У некоторых уже есть все, что ей нужно. И таких она чует за две тысячи световых лет.
— Вы когда-нибудь говорили с Мелисенд? — с жаром воскликнул Найтхаук. — Почему вы решили, что все о ней знаете?
— Опыт.
— С такими, как она, никакого опыта у вас быть не может. Она — единственная, второй такой больше нет!
— Если что и отличает ее от других, так это синяя кожа.
— Совсем не кожа, — Найтхаук понизил голос. — Она — само совершенство, — благоговейно прошептал он.
— Сынок, прислушайся к голосу священника, — вздохнул Рождественский Пастырь. — Даже Бог, и тот несовершенен.
— Да что вы знаете о Боге или женщинах? — возмутился Найтхаук. — Вы только грабите божьи церкви и такой старый и морщинистый, что ни одна женщина на вас даже не посмотрит.
— Парень, если бы я мог надеяться, что ты не превратишь меня в решето, я бы показал тебе, как быстро это совершенство запрыгнуло бы в мою постель. — Он вздохнул. — Ну ладно, хватит об этом. Мы решили, что будем делать, не так ли?
— Решили.
— Тогда пора собираться.
И Рождественский Пастырь зашагал к казино.
Глава 17
— Так где он? — вопрошал Найтхаук, вышагивая по рубке своего звездолета. Рождественский Пастырь сидел в пассажирском кресле. Святой Ролик устроился на навигационном компьютере, тихонько мурлыкая.
— Он придет, — заверил
— Вы уверены, что он купился на вашу сказочку?
— Уверен.
— Тогда почему его нет?
— Он — Маркиз Куинзберри, он правит одиннадцатью мирами. И может позволить себе опоздать на двадцать минут. Он знает, что без него мы никуда не улетим.
Найтхаук перестал кружить по рубке, остановился перед Рождественским Пастырем.
— А если он передумает? Мы уже настроились на отлет. Глупо как-то менять планы только потому, что не пришел Маркиз.
— Не знаю почему, но люди в возрасте, которым осталось не так уж много времени, умеют проявить терпение, тогда как молодые, вроде тебя, у кого впереди еще целое столетие, буквально выпрыгивают из штанов, если, не дай Бог, возникает какая-то задержка.
— Он верит, что кто-то из Службы безопасности Делуроса может ткнуть в него пальцем? — спросил Найтхаук, пропустив мимо ушей монолог Рождественского Пастыря.
— Да, верит.
— Если б я опасался, что кто-то может поставить крест на моей деятельности или сдать властям, я бы пришел раньше и уж наверняка бы не опаздывал.
— Может, именно поэтому парадом командует он, а не такие, как мы? — предположил Рождественский Пастырь. — Ты не будешь возражать, если я сменю тему?
— Говорите, о чем заблагорассудится, — бросил Найтхаук, возобновив хождение по рубке.
— Отлично. Сменю. Потому что волнуешься ты понапрасну. Маркиз объявится, можешь не сомневаться. Думать тебе следует о другом: как убить Вдоводела.
— Пистолетом, ножом, голыми руками, какая разница?
Рождественский Пастырь покачал головой.
— Ты плохо меня слушаешь. Очутившись рядом с камерой, где он лежит, ты, конечно, убьешь его любым из вышеперечисленных способов. Но Глубокий Сон могут позволить себе только очень, очень богатые люди. Вдоводел был всего лишь миллионером, но лежит он бок о бок с миллиардерами, создателями финансовых и промышленных империй, которые полны желания проснуться и вновь возглавить их. Как ты намерен пробиться через охранные кордоны? А охрана там серьезная, иначе спящие ежегодно не платили бы такие бешеные деньги.
— Способ найдется.
— А ты не задумывался над тем, что тебе, возможно, даже не удастся пройти таможенный контроль на Делуросе VIII? Им ведь достаточно сообщить, что паспорт Вдоводела утерян. Тебя задержат, как только ты предъявишь идентификационный диск, и будут держать, пока не появится человек, способный опознать Джефферсона Найтхаука. А я готов спорить, что человек этот появится с ружьем!
— Почему? — спросил Найтхаук. — Они же не знают, что я прилетел на Делурос, чтобы убить Вдоводела.