Вдовы

Макбейн Эд

В.: Вы сказали, что отправились туда и поджидали Шумахера у его дома?..

О.: Да. И застрелила его.

В.: Сколько раз вы в него выстрелили? Помните?

О.: Четыре раза.

В.: Вы и собаку убили?

О.: Да, очень жалею об этом. Но это был ее подарок, знаете.

В.: Кого? Чей подарок?

О.: Маргарет. Его жены. О,

я все о ней знала, естественно. Мы с ним часто о ней говорили.

В.: Вы и ее убили? Тоже?

О.: Да.

В.: Почему?

О.: Всех их.

В.: Не поняла. Кого?

О.: Всех женщин, с которыми он имел дело.

В.: Вы говорите...

О.: Да, да, всех их. Вы завещание видели? Ну, надо же, какое оскорбление?!

В.: Нет, не видела, скажите же, что...

О.: А вам надо было бы в него заглянуть. Меня еще так в жизни не оскорбляли! Десять тысяч в зубы. Пощечина! А как еще это назвать? Мы так много значили друг для друга, столько проделали всего вместе. И что же? Такую же сумму завещал паршивому ветврачу! Боже, от всего можно в бешенство прийти...

А что он остальным оставил — другой вопрос. Сколько он своей любименькой Маргарет завещал или первой жене. А та, кстати, шлялась с ним по барам, цепляла для него шлюх... Он мне как-то рассказывал, что один раз они притащили на квартиру даже трех, трех черных шлюх... Это было, когда его дражайшие дочечки отдыхали летом на озере... Заодно и о них. Эти-то каковы! Одна замужем за нищим дантистом, а другая — хипповая дура. Так ей он еще и дом подарил в Вермонте, а? О Боже, как я была взбешена. Он меня что, совсем за дурочку держал? Но я далеко не дура, знайте это. Я ему показала.

В.: Как вы ему показали?

О.: Вышла на охоту за всеми. Хотела на всех лапу наложить. Чтобы показать ему.

В.: Когда вы говорите «на всех»...

О.: А на всех. Да. И на Маргарет, и первую жену, и двух дражайших дочечек... Всех! А вы-то как думали? Его бабы. Его проклятые бабы.

В.: Вы действительно убили Глорию Сэндерс?

О.: Да, убила. Уже сказала же. Разве нет?

В.: Но до тех пор, пока...

О.: Да я, я. Я это сделала. И ни капельки не жалею. Ни о ком. Разве что... Ну, может быть...

В.: Что именно?

О.: Ничего. Забудьте.

В.: Пожалуйста, скажите мне.

О.: Мне кажется... Мне жаль, что я причинила боль...

В.: Кому?

О.: Артуру.

В.: Почему?

О.: Он

был шикарный мужик...

Раздался стук в дверь.

— Занято! — заорал Бернс.

— Извините, сэр, но...

— Я же сказал: здесь за-ня-то!

Дверь потихоньку отворилась. Мисколо из канцелярии просунул голову в помещение.

— Простите, сэр, — проговорил он. — Неотложное дело.

— Что там еще? — рявкнул Бернс.

— Это тебя, Стив, — сказал Мисколо. — Детектив Уэйд из Сорок пятого...

Глава 12

Автомобили разрывали ночной воздух, словно поднявшиеся на поверхность подлодки. Два больших седана, по пять детективов в каждом. На всех были бронежилеты. Карелла ехал в передней машине с Уэйдом, Бентом и двумя сыщиками; один представился как Тонто, другой — как Одинокий Охотник. Но Тонто, например, уж никак не выглядел индейцем. Вместе со всеми Карелла направлялся к 45-му участку, сидя на заднем сиденье с Уэйдом и Бентом. Все они были здоровущие мужики, а жилеты делали их еще крупнее. Казалось, авто вот-вот готово было лопнуть.

— Того, что стрелял, зовут Сонни Коул, — сказал Уэйд. — У него наверняка девятимиллиметровый ствол; а судя по описанию девки, нам предстоит встретиться с «узи».

— О'кей, — Карелла кивнул. — Сонни Коул. Это он убил отца.

— Другого зовут Диз Уиттейкер. Думается мне, правильное его имя Десмонд. Мы их сейчас только что проверили по всем компьютерам. Вышло, что Диз командует операциями. Его мозги.

— Да уж, мозги так мозги, — кисло произнес Бент.

— Это он руководил нападением на пекарню твоего отца, а в прошлый четверг ночью провел нас за нос, когда мы чуть их не схватили.

— Напали на лавку со спиртным, — напомнил Бент. — Вот как они держатся на «наркоте», устраивают нешумные ограбления.

Уэйд внимательно посмотрел на него.

А Карелла думал об этих «нешумных ограблениях». Надо же. Отца убили из-за двенадцати тысяч долларов. Он предвкушал удовольствие от встречи с этими поганцами. Да, он сам «снимет большой кайф» от этого.

— Девчонка живет с ними уже пару недель, они ее подцепили как-то ночью у кладбища Святого Августина. Она — проститутка, — сказал Уэйд.

— И тоже сидит на крэке, — добавил Бент.

— Куда ни кинь, — глубокомысленно заявил Уэйд, — всюду клин.

— Их дом на Тэлли-роуд, это в Сорок шестом участке; в основном там черные и испаноязычные. А эти там снимают комнату на втором этаже. В доме еще две семьи, одна сторона снесена бульдозером, собираются что-то строить.

— Значит, они смогут увидеть нас за целую милю.

— Ну и что же, — сказал Бент. — Это — жизнь.

Дом представлял собой двухэтажное строение с деревянной крышей. По обе стороны — кучи песка; создавалось впечатление, что его построили посреди пустыни. Невдалеке высился дешевый муниципальный дом; выглядел он так, будто его недавно взяла штурмом армия мародеров: повсюду хулиганские надписи, скамейки перевернуты, окна разбиты...