Вдребезги
Шрифт:
Подумав об этом, он достал сигареты. Дорогое удовольствие, но всё же не такое дорогое, как проститутки с обвисшими боками, задирающие ценники по три тысячи в час.
Стояла тишина, нарушаемая лишь шлёпаньем его собственных шагов, да небольшой головной болью, постукивающей где-то в висках свинцовыми бубенцами. Погода стояла, на удивление, хорошая, можно даже…
Кто-то бежит со всех ног. И из последних сил – дыхание его на пределе. А вот кто за ним бежит – ещё чувствует себя получше, шлёпает ногами быстрее
– Стой, сучёныш! – крикнул грубо преследователь, и теперь они перебегали дорогу под фонарным столбом. Убегающий подросток и рослый мужик с дубинкой в руке. – Стой!
Парень рванул куда-то через проходную, явно не зная, что теперь та закрыта – там установили решётку, чтобы не шастали тут всякие. Окраину чуть ли не всю признали аварийной, и местных жителей уже расселяли по другим улицам…
Они скрылись от взгляда Миши, и почти сразу же тревожно застучала решётка, по которой попытался вскарабкаться подросток, но человек с дубинкой его догнал. И уронил.
– Попался, сучёныш! – удовлетворительно сказал догоняющий. Теперь и он тяжело дышал. – Вставай!
Михаил аккуратно приблизился к углу и выглянул, силясь рассмотреть, что же там происходит. Сердце его забилось гораздо сильнее – он испугался, что человек с дубинкой сейчас развернётся, заорёт «Ещё один!», но всё равно смотрел. Подросток лежал у решётки, а преследователь стоял, оперившись руками на колени. Устал. Здоровый мужик с какой-то высокой шапкой на голове. То ли он его ударил, то ли тот сам свалился с решётки… Непонятно.
– Чё, побегать решили? – грубо спросил человек, выпрямившись. – Совсем охренели, малолетки…
Тут Михаил увидел, как с противоположной стороны – из такой же темноты – выскочил ещё кто-то. Тоже подросток, щуплый, одетый в куртку с капюшоном. В руках он держал то ли арматуру, то ли монтировку… Михаил подавил в себе желание закричать «Берегись!», и в следующую секунду он с размаху обрушил удар своего инструмента прямо на голову человеку. Тот закричал и повалился на колени, с головы его упала шапка.
В приступе паники преследователь пытался сдёрнуть у себя что-то с пояса, всё ещё
стоя на коленях между двумя подростками. Подоспевший на помощь нанёс ещё два быстрых удара – холодное «тук! тук!» отчётливо прорезало воздух. Человек свалился лицом вниз, больше не крича.
Лежавший подросток судорожно поднялся.
– Ты чё наделал, Костик? – выдавил испуганно он. – Ты зачем его убил?
– Пошли, – ответил Костик, скинув с себя капюшон и обнажив почти наголо бритую голову. – Пошли. Живо!
Костик схватил опешившего товарища, рывком поднял его на ноги, и потащил прочь. Миша затаил дыхание, вжавшись в стену. Он много всего повидал, но такого ещё не видел. Так он простоял довольно долго, размышляя, что же делать дальше. Из оцепенения его вывела сирена, зазвучавшая
Ноги Мишу понесли вперёд, он сам даже не понял, куда идёт. Он прижался к стене, как человек, идущий по карнизу, и медленно продвигался вперёд – к лежавшему полицейскому. Когда он подошёл ближе, то увидел, что голова пострадавшего вымазана чем-то тёмным, и это что-то тёмное стало образовывать небольшую лужу у его лба.
«Пистолет», – подумалось Мише, когда он увидел расстёгнутую кобуру. Вот что он пытался выхватить. Дубинка валялась рядом.
Не зная, что он делает, испытывая дичайший ужас, Михаил медленно наклонился над лежавшим человеком. Он был уверен, что тот сейчас рывком развернётся, уставившись бледным щетинистым лицом, залитым кровью, и схватит мертвецкой хваткой его за руку. И скажет «попался, сучёныш!».
Всё это настолько ярко и отчётливо представилось парню, что он замер. С невероятным усилием он выпрямил руку и вытащил пистолет из кобуры. Сначала он чуть его не выронил – руки стали скользкими и деревянными от пота и ужаса. Тяжёленький, не игрушечный.
Раньше он стрелял довольно хорошо. Хоть он и не был выдающимся спортсменом, но стрельбе он научился, и частенько ему снилось даже, как он стреляет по своим однокашникам… Ужас, чего только не привидится.
Что-то где-то упало. Резко и безжизненно.
Михаил тут же побежал прочь. Все обычно думают, что когда человек сильно напуган, то он замрёт на месте, но на самом деле его инстинкты тут же подскажут ему, как надо переставлять ноги и махать руками, чтобы побыстрее свалить. Как у косули, которую напугали гогочущие охотники.
«Беги, лес, беги», – подумал Миша.
Он бежал практически по абсолютной и безжизненной тьме, отчётливо слыша только лишь звук сирены. Он думал, что за ним несётся отряд «собровцев» в чёрных балаклавах, с чёрными пластиковыми щитами, изо всех сил пытающиеся удержать на месте рвущихся немецких овчарок, неотвратимо взявших след. Вот-вот они вцепятся в задницу ему.
Он перемахнул через какой-то ржавый забор и с размаху упал в лужу. Резко оглянулся и никого не увидел.
«Теперь я ещё и преступник», – подумал парень.
Зачем он это сделал, сказать он не мог. Он всё чаще делал что-то бесконтрольное, будто его кто заставлял это делать. Как там звали врача, сошедшего с ума на войне? Он ещё описывал, что с ним происходит. В голове крутилась лишь фамилия Блюмберг, но явно неправильная.
Кто-то нечленораздельно заорал в мегафон чуть ли не на соседней улице.
«Если они поймают их, то те сразу же скажут, что видели меня, – лихорадочно думал Миша. – Они так и скажут: это он размозжил башку монтировкой вашему коллеге. Нажмите, он всё расскажет».