Вдвоём
Шрифт:
— Лучше тебе не знать, малыш… Свали в канаву, а то я тебя прямо тут угандошу… прости за мой французский.
— А?
— Святой Лука, — я возвела глаза к золотой лепнине, — император выдаёт меня замуж за дебила…
— Ах ты…
— Оливия, дорогая… — воскликнула Александрия, уже минут десять поглядывая на меня со своего постамента, которого тут вчера точно не было. — Подойди, детка.
«Детка… тоже мне. Да у тебя даже с Оливией разница не больше, чем в пять лет. Про себя настоящую вообще молчу».
Народ продолжал смотреть на выступление очередной фрейлины, которая жонглировала белоснежными пульсарами, как заправской клоун в цирке,
— Ваше Величество, — снова присела в реверансе, дожидаясь, когда мне позволят подняться.
— Оставь, дитя. Лучше скажи, тебе нравится мой подарок?
— Спасибо, Ваше Величество. Я даже предположить не могла, что удостоюсь такой чести.
Правительница осторожно посмотрела на своего мужа и, подбирая слова, обнадёжила меня:
— Я считаю, что дети не несут ответственности за грехи своих родителей.
«Макаренко номер два, ёлки-моталки. Тот тоже детей преступников социализировал. Эта, видимо, меня в свои подопечные решила записать… И зачем тебе это надо?»
— Вы согласны со мной?
«Вопрос с подвохом…»
Задумчиво склонив голову набок, сдержано улыбнулась:
— До тех пор, пока детей не пытаются обременить этой ответственностью — да. Однако даже животному сложно оставаться безучастным, когда по его следу пускают свору, объявив своей целью. — Животный мир Вилетты был идентичен нашему. Собственно, вся разница между Вилеттой и Землёй заключалась лишь в магическом биополе. На Вилетте — магия, у нас — технологии. В остальном — даже расположение материков и океанов — линия к линии. Ну, ещё разница в политическом строе отдельных государств. Здесь всё-таки преобладала монархия. Всё остальное — как под копирку. Именно поэтому позволила себе сравнение. — Знаете, какое животное самое опасное?
Императрица оживлённо заблестела глазами… как и её муженёк с моим опекуном и отцом Даррелла, прекратившего пререкаться с Кейном.
— Кабан?
— Крыса. Ммм… в сиротском приюте собственными глазами видела, как загнанная в угол крыса растерзала трёх гончих.
«Куда-то я не туда съехала…» — на меня смотрели так подозрительно, будто я сама в крысу сейчас собираюсь превратиться.
Пришлось кривить губы в неестественно улыбке.
— Впрочем, это не важно. Человек на то и человек, чтобы отличаться от животных разумностью и осторожностью. Да и прессинг сильного человека только закаляет на злобу врага.
— Вы относите себя к категории сильных? — Это был вопрос без иронии или ядовитого презрения. Искренний… даже с неуловимой верой. Императрица явно хотела меня в свои сторонники.
«Зачем?» — Тот вопрос, который я планировала разобрать по полочкам этой же ночью.
— Я выросла среди сильных и талантливых людей. Не могу быть слабой априори.
— Талантливых? — Влез в наш разговор сам Этан Тайрон, явно пытаясь увести жёнушку от опасной темы. Не знаю, что происходит между императором и императрицей, но оживление Александрии Этана прилично взволновало, хоть Тайрон и пытался этого не показать.
«Бабушка Оля очень старая. От неё такое даже при желании не ускользнёт. Опекун, вон, тоже весь дёрганный, как кобра перед прыжком.
— Раз вы сильная и талантливая, посоревнуйтесь с очаровательными фрейлинами Её Величества.
— В очаровании? — Решила поиздеваться над гадостным мудилой, повесившим всю семью бедной Оливки.
— В талантах, — огрызнулся Этан Тайрон, а за его спиной Кейн едва заметно мотнул головой,
«Иди на хер!»
— Если Её Величество позволит…
— Я тебе приказал! — Император потихоньку зверел, но улыбка и быстро поднимающаяся грудь Александрины говорила о том, что я сделала всё правильно. Блондинистая владычица уже губу раскатала, считая, что пары ласковых слов достаточно, чтобы сделать меня своей должницей.
— Как прикажете… — отвернувшись от четы правителей, быстрым шагом сократила расстояние до рояля и присела на холодный стул, УЖЕ зная, что буду петь!
«Сам нарвался! Да и песню эту я виртуозно исполняю!» — Мои любимки обожали, когда я играла «Нас бьют — мы летаем». Даже Вовочка, который у меня в молодости больше рэп слушать любил, уважал творчество NARGIZ, перепевшей одну из последних композиций Пугачёвой на УРА! Что говорить про меня — женщину, обожающую рок и метал?!
Когда грянули первые аккорды, я поняла, что такой экспрессии во мне ещё никогда не было. До этого момента я дарила людям силу, выпевая каждое слово. Сейчас я шла в бой! Собиралась одной песней показать, что со мной просто не будет ни во время ритуала, ни после него!
«Да я со своим проклятийным даром в Богиню превращусь, а не сдам ни одного сантиметрика воли и свободы!!!»
Глаза у народа по мере проигрыша становились всё круглее. Вряд ли придворные слышали когда-нибудь в исполнении рояля чистейший рок!
«Вон, Кейн вообще, кажется, сейчас в обморок упадёт…»
Переведя взгляд с опекуна на Этана Тайрона, запела:
— Ты плыл в небесах, но был спущен на землю; И раненый в сердце мечтаешь стать целью, Но эта уловка всем битым знакома — В любви без страховки живут миллионы. Миллионы…Кейн сполз по стеночке… Его состояние никто даже не замечал.
Отгоняя неловкость, гнула своё:
— Нас бьют — мы летаем, от боли всё выше, Крыло расправляя над собственной крышей. Нас бьют — мы летаем, смеемся и плачем, Внизу оставляя свои неудачи.Хрипловатый голос Оливии обалденно вписался в стиль. Рояль не пел, а орал. Казалось, пальцами я заколачиваю гвозди… в крышку гроба. В чью именно? Скоро узнаем!
— Пусть врут, что крепчаем от новых предательств; Подбитый изменой — не ждет доказательств; Кто крыльев лишился — боится влюбляться, Но должен над страхом потери подняться. Подняться…Императора я испепеляла улыбкой:
— Нас бьют — мы летаем, от боли всё выше, Крыло расправляя над собственной крышей. Нас бьют — мы летаем, смеемся и плачем, Внизу оставляя свои неудачи. Неудачи… Полёты, полёты судьбы в непогоду; Рискуют пилоты, чтоб вырвать свободу. Чтоб вырвать свободу!