Вдыхая тень зверя
Шрифт:
– Что-о?! – Балыба аж задохнулся от такой наглости.
– Удостоверение, говорю, покажите, – невозмутимо повторил Руднев. – Оно же у вас Дзержинским подписано? Я хочу сверить подписи.
Чекист заглянул в бумагу
– Дайте ваше удостоверение, – в третий раз повелел Дмитрий Николаевич, и на этот раз Балыба вынул из кармана свой мандат.
Руднев бегло взглянул и объявил:
– Подпись поддельная, но сходство крайне велико. Не просто срисовали с образца – рука набита.
Трепалов тоже посмотрел в бумаги и недоверчиво спросил:
– Вы уверены? Я разницы не вижу.
– Уверяю вас, у меня в этом деле особый дар, – ответил Дмитрий Николаевич, возвращая Балыбе его удостоверение, и в свою очередь спросил, обращаясь уже ко всем сыщикам:
– Кто присутствовал при изъятии и сможет описать мне внешность мнимых чекистов? Я нарисую портреты. Посмотрим, может, удастся установить личности.
– Думаете, это имеет отношение к похищению венца? – уточнил Трепалов.
– Не знаю, но совпадение странное, – отозвался Дмитрий Николаевич. – В любом случае станем разматывать все ниточки.
– А ещё какие ниточки мотать будем? – живо спросил Александр Максимович.
–
Несколько голосов бодро поддержали предложение Семёна Гавриловича, однако большинству сыщиков версия с происками коварных германских буржуев очевидно не казалась убедительной.
– Я бы по скупщикам прошёлся и ломбардам подпольным, – предложил Маркизов, который до того помалкивал и всячески старался не встречаться с Дмитрием Николаевичем взглядом. – Четыре фунта золота одному блатокаю нынче уж не сплавишь, помельчал народ, коммерцию подрастерял. А если, говорите, камушки в короне редкой цены были, так тут и вовсе всего пару персонажей в Москве осталось с эдаким масштабом и специализацией.
– В этом нет смысла, – возразил Руднев и поморщился от резкости и очевидной неприязненности своего тона.
Не хотел Дмитрий Николаевич старое поминать, считая, что в сложившихся обстоятельствах это совсем неуместно, но сдержать обиды не сумел: очень уж остро и болезненно кололо его воспоминание о циничных обвинениях и унизительном допросе, учинённом бывшему графу бывшим титулярным советником.
Конец ознакомительного фрагмента.