Вечер медведя
Шрифт:
Эмма отвернулась.
Все они были меньше. Красивее. Тоньше. Вероятно, он предпочитал хрупких женщин. Она смотрела, как он улыбается им сверху вниз, весь такой крупный кахирский самец. С легким характером. Сильный. Храбрый. Заботливый.
Ее руки сжались в кулаки.
Что, если он приведет одну из них домой? Во рту появился горький привкус. В конце концов, это не ее дом. Райдер, вероятно, был бы рад разделить женщину со своим сородичем.
Когда женщина с рыжевато — каштановыми волосами погладила
Было ли это тем, что приходит с любовью? Нет…
Тем не менее, каждый раз, когда она смотрела на женщин вокруг Бена, ей хотелось… оттаскать их за волосы. Утащить их прочь. Загнать их поглубже в лес. У нее вырвалось низкое рычание.
— Эй, — тихо сказала Бри. — Это просто типичное порхание самок вокруг неженатых кахиров. Ничего существенного.
— Он не… он не мой. И не заинтересован. Или что — нибудь еще, — поспешно добавила Эмма.
— Угу, — голубые глаза Бри были полны сочувствия. — Во всяком случае, я слышала, как вы с Энджи разговаривали. Я готовлю все десерты в закусочной, так что, если ты захочешь научиться готовить угощения для своих парней, приходи ко мне.
— Серьезно? — прошептала Эмма, ошеломленная до бессвязности, слова Бри предлагали уроки, но ее улыбка предлагала дружбу. — Спасибо, — она тоже повернулась к Энджи. — Спасибо вам обеим. Я буду рада любым урокам, на которые у вас найдется время.
— Потрясающе. Мы с Энджи обе наслаждаемся компанией, когда готовим.
— Привет, Эмма, — подошла Вики, черноволосая женщина, связанная с Алеком и Калумом.
Наблюдая за ней, Эмма понюхала воздух.
Вики нахмурилась.
— Что? Неужели я забыла дезодорант?
— Прости. Просто… твоя поза выглядит так, будто ты готова к бою, только от тебя не пахнет злостью или страхом.
— Бард довольно наблюдательна. — Бри указала пальцем на Вики и рассмеялась. Заметив растерянный взгляд Эммы, она добавила, — Вики служила в армии — солдатом.
— Морской Пехотинец. Не солдат, — пробормотала Вики.
— Но ни один Даонаин не вступает в армию, — возразила Эмма. Им может стать плохо от одного только металла.
— Только не эта чертова армия. — Вики прервал смех Энджи.
— Она родилась человеком. Но получила Дар Смерти и стала котом — оборотнем, — объяснила Энджи.
— Действительно. О… замечательно. — О такой трансформации могла бы — и должна — быть история. Это была история, взывающая к тому, чтобы ее рассказали. Может, даже превратили в песню. — Могу я как — нибудь поговорить с тобой об этом?
— Теперь есть свет, которого я не видел целую вечность или две. — Голос был грубее лавины гравия. Подошел старый оборотень, лицо которого было покрыто шрамами от
— Эмма, это Джо Торсон. Он владелец городского книжного магазина. — Вики потерлась плечом о плечо мужчины в дружеском кошачьем приветствии. — Какой свет, Джо?
— Сияющее любопытство барда, почуявшего запах новой истории. Я скучал по этому зрелищу, — оборотень почтительно кивнул ей. — Мы рады видеть тебя в Колд — Крик, бард. Песни и истории — самые прочные нити в гобелене жизни — без них нити, связывающие нас вместе, начинают рваться.
От его грубого приветствия у нее защипало глаза. Не в силах вымолвить ни слова, она склонила голову в знак согласия.
Он залился лающим смехом.
— Застенчивый бард. Это настоящее чудо.
— Она… — Энджи остановилась, провожая взглядом Козантира, который шел через луг к деревьям. — Время для ритуала.
Желудок Эммы сжался, но она молча последовала за остальными через лес на небольшую поляну. Свежая земля отмечала новую могилу.
Козантир, одетый во все черное, заговорил первым.
— Даонаины, мы здесь, чтобы отметить кончину Уэсли Трамбле, кота — оборотня. Кто из нас помнит этого парня?
Шей заговорил из толпы:
— Он был молодым кахиром, еще новичком, приехавшим сюда научиться убивать адских псов.
— С территории Тонгасса. Они будут оплакивать его потерю, — грубый голос Зеба прозвучал еще резче.
— Добросердечный парень, храбрый и сильный. Пытался доказать свою ценность. — Печаль Бена и затянувшееся чувство вины омрачили его глубокий голос.
Ей хотелось подойти ближе, чтобы обнять его; хотелось, чтобы они были достаточно близкими друзьями, чтобы она осмелилась предложить ему утешение на публике.
— У него было чувство юмора, и он любил розыгрыши, — добавил Оуэн.
— Он нарвал мне цветов, — сказала одна женщина. — Он скучал по своей семье.
— Он ел скорее, как медведь, чем как кот, — сказала Энджи. — Мальчик мог проглотить целого цыпленка, не переводя дыхания.
Смех прокатился по поляне, прежде чем другие люди заговорили, рассказывая свои воспоминания о мужчине, формируя ощущение пустоты, оставленной его потерей.
Наконец, все высказались.
В наступившей тишине Козантир сказал:
— Наш юный кахир вернулся к Матери. — Он повысил голос. — Уэсли, да освежишь ты свой дух в Летних Землях. Знай, что твой народ будет скучать по тебе, пока ты снова не вернешься к нам. Клан скорбит.
Хор голосов отозвался, как ветер в кронах деревьев:
— Клан скорбит.
Медленно вздохнув, Калум оглядел толпу. Для нее.
Это был ее момент, если она решила воспользоваться им.
— Мастер — бард сказала, что у нее талант к сочинительству, так что, возможно… возможно, она сможет отдать должное молодому кахиру.