Вечер потрясения
Шрифт:
– Какого дьявола? – оператор "летающего радара" указал на отметку цели, мерцавшую на экране. – Сэр, один из "Фланкеров" изменил курс. О, черт, он идет прямо к эскадре!
– Боже, – выдохнул офицер, вдруг отчетливо понявший, что могли задумать русские летчики. – Проклятые безумцы! Связь с истребителями, немедленно! Уничтожьте русского любой ценой!
Пилот "Супер Хорнита" не позволил себе ни удивляться, ни думать слишком долго о происходящем. Тронув штурвал, он развернул свой истребитель наперерез русскому, и включил форсаж. Впрыснутое
– Я – Синий-один, вижу цель, – произнес летчик, когда в кольце прицела колиматорного индикатора возник силуэт чужой машины. – Готов к атаке!
– Огонь!
"Супер Хорнит", выполнив энергичный маневр, зашел противнику в хвост, оказавшись выше "Фланкера" а пару тысяч футов. Пилот покосился на индикатор топливомера, недовольно поморщился – истребитель находился в воздухе слишком долго, горючего оставалось только на одну атаку, и еще запас, чтобы вернуться на свой авианосец. Что ж, наверное, хватит и этого.
Самолеты шли след в след, не удаляясь друг от друга, но и не сближаясь – скорости оказались равны. Русский тоже летел на форсаже, стремительно сокращая расстояние, отделявшее его от эскадры. Машины разделяло чуть более десяти километров, вполне достаточно, чтобы тепловые головки наведения пары ракет AIM-9М "Сайдвиндер" захватили цель.
Кабина "Супер Хорнита" наполнилась пульсирующим визгом, и пилот, услышав звуковой сигнал, немедленно нажал кнопку пуска. Две ракеты "воздух-воздух", скользнув по рельсовым направляющим на законцовках крыльев, отделились от истребителя, умчавшись вслед русскому самолету. Летчик потянул штурвал, меняя курс и выходя из атаки – больше его участие не потребуется, "Сайдвиндеры" сами отыщут цель.
Несмотря на все ухищрения, огромный, по сравнению с "традиционным" противником – противокорабельными ракетами – "Сухой" был отлично виден для радаров. Луч радиолокационной станции подсветки целей крейсера "Нормандия" уткнулся в фюзеляж полого пикировавшего русского самолета, и руки операторов вооружения зависли над консолями, так что кончики пальцев нервно подрагивали на клавишах.
– Этот русский свихнулся, – потрясенно произнес капитан, будучи не в силах отвести свой взгляд от экрана отображении тактической обстановки. – Боже, он просто безумец!
У опытного офицера происходящее не укладывалось в голове. Но сомнений в том, что задумал противник, не было – пилот мчавшегося наперерез крейсеру самолета, впустую израсходовав свой запас ракет, принял решение, которого трудно было ожидать от опытного летчика. Настоящий профессионал, тот, в кого целая держава много лет вкладывала колоссальные средства, доводя до совершенства его боевые навыки, не мог, уподобившись какому-то обкурившемуся гашиша фанатику так бездарно распорядиться собой. Но сидевший за штурвалом русского истребителя полагал иначе.
– Чокнутый ублюдок хочет таранить нас, – нервно произнес капитан. – Будь я проклят, он врежется в корабль! Приказываю сбить "Фланкер"! – и истошно, вмиг утратив тень самообладания, завопил, так что его подчиненные,
– Пуск! – эхом отозвался один из офицеров, и пальцы разом вдавили несколько клавиш на консолях.
Из "сот" подпалубных пусковых установок вырвались сразу две ракеты "Стандарт", и, плавно отклоняясь от вертикали, развернулись навстречу приближавшемуся "Фланкеру".
Чтобы видеть цель, майору Сеченову, инстинктивно вжавшемуся в спинку кресла, как и его командиру, уже не требовались приборы. Без радаров и теплопеленгаторов, без лазерных дальномеров пилоты видели стремительно мчавшуюся навстречу им серую громаду ракетного крейсера, и видели, как от него вдруг протянулись нитки дымных следов зенитных ракет.
– Маневрируй, – предостерегающе закричал майор. – Ракеты! Уклоняйся же!!!
Пилот не подвел. Сейчас летчики не думали о том, чтобы просто увернуться от удара, спасая свои жизни. Нет, они уже приняли решение, вот только не хотели погибнуть, не доведя начатое до конца, лишь насмешив врага, так и не ощутившего бы дыхание смерти, вестниками и слугами которой стали два пилота.
Ракеты подходили с разных сторон, словно взяв свою жертву в клещи. "Сухой", чудом остававшийся покорным пилоту, дернулся в сторону, заставляя зенитные ракеты выполнить резкий маневр, и пилоты увидели, как оба "Стандарта" слившись воедино, взорвались, превратившись в сгусток пламени.
– Давай, – рычал Сеченов. – Вперед!!!
Никакая система наведения, никакая электроника, не в силах сравниться с живым человеком. самолет, сорок с лишним тонн стали, рвался к цели, продираясь сквозь огонь, и расстояние, разделявшее их, уже сжалось до считанных километров.
– А-а-а!!! – Кротов утробно рычал на одной ноте, до боли, до хруста в суставах стискивая ручку штурвала. Пилот видел свою добычу, на которую пикировал, словно ястреб из поднебесья.
Небо прямо по курсу расчертили следы стартующих зенитных ракет, со всех сторон устремившихся к одинокому самолету. Верещала система предупреждении о ракетной атаке, обнаружившая преследовавший "Сухого" управляемый реактивный снаряд AIM-9M, но все это существовало словно в ином измерении для двух человек, уже перешагнувших последний рубеж. Они не могли защищаться, нечем было сбить чужие ракеты, и кассеты автоматов постановки ложных целей опустели – все тепловые ракеты и дипольные отражатели экипаж истратил раньше, еще во время того воздушного боя над границей русских вод.
"Сайдвиндер", выпущенный американским истребителем вслед "Сухому" взорвался в паре метров от машины, но взрыв словно лишь подтолкнул превратившийся в живую бомбу самолет, только ускоряя его полет. Осколки пробили обшивку, левый двигатель выбросил длинный язык огня, внезапно захлебнувшись, но сила инерции была слишком велика, чтобы что-то изменить.
"Нормандия" сопротивлялась до последнего. Установленные на корме и носу орудийные башни развернулись, и жерла казавшихся обманчиво тонкими стволов уставились в правый борт, словно выискивая цель.