Вечер потрясения
Шрифт:
– О, дьявол! – Пилот почувствовал, как все тело покрылось липким холодным потом. Он едва не погиб сейчас, и самое мерзкое, что враг, увлеченно расстреливавший какую-то отстоящую отсюда на сотни миль цель, навряд ли хотел смерти летчика, попросту не принимая его в расчет.
Ракета, оставляя за собой дымный след, прошла в полусотне футов слева от выровнявшегося после отчаянного маневра "Файтинг Фалкона", и пилот истребителя, подчиняясь инстинктам, движимый скорее не расчетом, а отчаянием, направил на нее свои "Сайдвиндеры", немедленно, как только тепловые головки наведения увидели цель, нажав кнопку пуска.
Управляемые ракеты дымными стрелами
– Черт, – выругался на весь эфир летчик, провожая взглядом растворявшуюся в небе цель, поразить которую он так и не сумел. – О, черт!
Ракеты, перемигиваясь полыхавшими позади каждой из них огненными факелами, ровным строем уходили на запад. А не так далеко на земле, командир ракетной бригады, не желая рисковать, приказал сниматься с позиций. В любой момент могли налететь вражеские самолеты, и тогда любая надежда на реванш в прямом смысле сгорит синим пламенем вместе с пусковым установками и запасными ракетами, для которых еще могли отыскаться достойные цели по другую сторону границы.
Самоходные пусковые установки мчались по разбитому шоссе на предельной скорости, проявляя чудеса подвижности, казалось, немыслимой для громоздких восьмиосных машин. Теперь залог успеха бригады крылся в скорости – противник, конечно, станет искать их, обратив всю свою мощь, но он будет искать не там, впустую растрачивая свои силы и позволяя отважному полковнику и его людям выиграть драгоценное время. Война еще не закончилась.
Взмывшие высоко в небо ракеты обнаружили одновременно спутник системы предупреждения о ракетном нападении "Имеюс", пролетавший над центральной частью Атлантики, и самолет дальнего радиолокационного обнаружения Е-3А "Сентри", два часа назад занявший позицию над Рижским заливом и оттуда прощупывая воздушное пространство всей Прибалтики и России едва ли не до Петербурга. Рой смертоносных "роботов" был, несмотря на все ухищрения их создателей, слишком приметной целью, чтобы не увидеть ее даже с расстояния несколько сотен километров. Но не пресловутая "малозаметность" была главным козырем "Искандеров", а то, что удар, нанесенный практически в упор, можно было заметить, но вот отразить его казалось невыполнимой задачей.
В укрытом глубоко под горами Шайенн бункере системы противовоздушной обороны НОРАД с ужасом наблюдали, как компьютеры вычерчивают траектории движения целей, появившихся слишком неожиданно, чтобы предпринять хоть что-то. Данные с сателлита оказались достаточными, чтобы наверняка утверждать – целью атаки был Таллинн. Но пока срочное донесение мчалось через океан, в эстонской столице уже взвыли сирены воздушной тревоги – АВАКС, с которого стартовавшие "Искандеры" заметили всего через сорок секунд после запуска, передавал данные сразу на землю, минуя посредников. И пока с орбиты еще наблюдали,
– Ракетная атака, – кричали командиры расчетов зенитно-ракетных комплексов "Пэтриот", едва успевших выгрузиться на летное поле таллиннского аэродрома и уже вступавших в бой. – Сектор три! Боевая готовность!
В угрожаемом направлении разворачивались фасеточные пластины фазированных антенных решеток многофункциональных радаров AN/MPQ-53, вонзая в небосвод свои лучи, интенсивно шарившие по облакам в поисках целей. Разворачивались и коробчатые пусковые установки, хранившие в счетверенных герметично запечатанных контейнерах зенитные управляемые ракеты MIM-104.
Расчеты застыли на своих постах, готовые по первому приказу жать кнопки запуска ракета. А многочисленные техники и пилоты, оказавшиеся в эти минуты на земле, метались, едва не затаптывая друг друга, в поисках любого укрытия, где можно было бы переждать грядущую бурю. И точно так же, в панике, не разбирая дороги, бежали застигнутые давно забытым воем сирен на улицах и в своих домах горожане, охваченные неодолимым ужасом.
– Цель обнаружена, – докладывали операторы радиолокационных станций, нащупавших таки в поднебесье мчавшиеся с востока ракеты. – Сто миль. Высота – тридцать! Да они быстры, точно взбесившиеся дьяволы!
Отсюда, с земли, могли без помех видеть баллистические ракеты проклятых русских, заходившие на цель широким фронтом, и пока еще могли верить, что атаку удастся отразить. Среди бойцов, готовых вести огонь по врагу, уже не было тех, кто в далеком девяносто первом над саудовской пустыней снайперскими выстрелами сбивал запущенные отчаявшимся Хусейном "Скады", но все помнили, какие чудеса творил в те времена "Пэтриот", и сейчас надеялись, что все повторится.
– Цели маневрируют, – удивленно переглядывались прильнувшие к мониторам операторы радиолокационных станций. На мерцавших зеленоватым светом экранах отметки русских ракет неожиданно начали какой-то дикий танец, словно пытаясь сорвать захват. – Они выполняют противозенитные маневры! Что за черт?
Этот бой проходил на скоростях, за которыми не мог бы поспеть и самый тренированный, обладающий самой острой реакцией солдат-человек. В схватку вступили роботы, и те, кто атаковал, оказались в выигрышном положении. Расчеты зенитных комплексов едва успели увидеть цели, а русские ракеты уже находились менее чем в сотне километров от города, буквально пожирая расстояние. Время таяло, но еще можно было что-то предпринять, и офицеры отдали единственно возможный приказ.
– Готовность десять секунд, – звучали приказы командира батареи, вставшей на защиту воздушных рубежей Таллинна. – Цели в зоне поражения! Огонь!
Полдюжины управляемых ракет с шелестом, выбрасывая языки дыма и пламени, взмыли в небо над столичным аэродромом, ринувшись навстречу приближавшимся "Искандерам". И одновременно над таллиннским морским портом взвились еще четыре ракеты "земля-воздух" – командир зенитной батареи, прикрывавшей высадку еще продолжавших пребывать на эстонскую землю тыловых подразделений Третьей механизированной, получив извести о контратаке русских, не стал мешкать, немедленно отдав приказ, и над городом раскрылся зонтик из ракет, призванных остановить вражеский удар. Управляемые снаряды MIM-104 мчались впятеро быстрее звука, скользя вдоль лучей радаров, непрерывно подсвечивавших стремительно приближавшиеся к городу цели.