Вечер потрясения
Шрифт:
– Вперед, – офицеры подгоняли своих бойцов и сами первыми шли в атаку, перешагивая через истерзанные пулями тела своих братьев, тех, что явились сюда раньше. – Живее!
Во тьме что-то вдруг шевельнулось, один из гвардейцев, оставляя за собой кровавые мазки, рванулся к пулемету, выбрасывая вперед руки. Ему не дали коснуться оружия – сразу три пехотинца, выскочив вперед, подбежав к смертельно раненому, но не сдавшемуся противнику, нажали на спусковые крючки, и по ушам стегнул грохот выстрелов. Три винтовки "Хеклер-Кох" НК-33K харкнули раскаленным металлом, и гвардеец, лишь
– Вперед, в атаку! – Аль Шаури призывно махнул пистолетом-пулеметом, увлекая за собой своих людей. – За мной!
Пехотинцы, ни на миг не расслабляясь – взгляд каждого был направлен туда же, куда и ствол винтовки – рысцой бросились дальше, ощущая близость заветной цели. И генерал Мустафа Аль Шаури шел первым из них, держа наизготовку пистолет-пулемет, едва успевший сделать десяток выстрелов за время стремительного боя, огненным валом катившегося по коридорам громады королевского дворца.
Эта схватка еще не закончилась, но цена победы уже казалась слишком высокой. Гвардейцы сопротивлялись отчаянно, за каждый шаг приходилось платить кровью своих товарищей, и все же бойцы Двенадцатой бронетанковой бригады шли вперед, сметая все заслоны шквалом огня. Оставалось всего несколько шагов, чтобы достигнуть цели, но эти шаги были самыми сложными.
Возглавляемый Аль Шаури отряд едва успел пройти полсотни метров по опустевшим залам, завернув за угол, когда из полутьмы загрохотали выстрелы. Генерал ощутил дуновение горячего воздуха, когда над головой, возле правого виска, со свистом пронеслись пули. Какой-то боец оттолкнул своего командира к стене, первым бросаясь на мерцавшие впереди вспышки выстрелов, и тотчас рухнул, как подкошенный, напоровшись на автоматную очередь. Но Аль Шаури уже вскинул оружие, нажимая на спуск, и "Хеклер-Кох" выплюнул порцию свинца, сбившую с ног одного из перекрывших путь гвардейцев. Королевский телохранитель, уже мертвый, отлетел назад, вздрагивая каждый раз, когда в его плоть вонзались девятимиллиметровые пули.
– Не останавливаться, – прорычал командующий Двенадцатой танковой бригадой, на ходу меняя почти опустевший магазин – генерал Аль Шаури не экономил патроны. – Цель близка! Король в опасности, и мы должны защитить его от предателей!
Огрызаясь, чем дальше, тем яростнее, гвардейцы отступали, но никто из них и не думал бежать. Из-за каждого угла, из-за каждой полуприкрытой двери, звучали выстрелы и летели гранаты, наполняя тесноту коридоров визгом осколков и пороховой гарью. Но остановить мятежников это уже не могло, и каждый убитый товарищи лишь добавлял решимости тем, кто еще был жив. Приказ и вера в свою правоту творили чудеса, и вскоре восставшие солдаты оказались на пороге королевских покоев.
Ахмед Аль Бекри не уставал благодарить Всевышнего, окончательно убедившись, что его служба, его преданность присяге, угодны небесам. Гвардеец, словно живой щит, приняв своим телом поток осколков разорвавшейся буквально в двух шагах гранаты, спас жизнь принцу, на удивление, не получившему ни царапины, когда все те, кто
Где-то неподалеку еще звучали выстрелы, и интенсивность их лишь нарастала, но принцу уже было ясно, что бой за дворец проигран. Гвардейцы сражались тем яростнее, чем меньше оставалось их в живых, но и мятежники во главе с Мустафой Аль Шаури, чувствуя, насколько близки они к цели, атаковали со все большим напором, один за другим сметая огнем жидкие заслоны телохранителей государя. Восставшие солдаты шли прямиком к покоям государя, и могли ворваться туда в любой миг. И все же время еще оставалось.
– Ваше величество, нужно бежать, – хрипло выдохнул Аль Бекри, рывком распахнув тяжелые двери и едва не сбив самого короля с ног. – Немедленно! Мятежники уже рядом, наша оборона прорвана!
– Ты говорил, что твои люди скоре умрут, чем отступят, – срываясь на визг, воскликнул разом побледневший Абдалла. – Что, их боевой дух оказался столь низок, что это и для тебя стало неожиданностью?
– Они и умирают там, за порогом, но силы не равны. Гвардейцы сделали все, что могли – выиграли время. Уходим скорее, отец, пока еще можем выбраться отсюда!
– Дайте мне оружие, – потребовал король. – Я должен сражаться плечом к плечу со своими гвардейцами!
Сам командующий по пути уже избавился от бесполезной винтовки – патроны кончились, и грозное оружие превратилось всего лишь в кусок пластмассы. Все, что осталось у Ахмеда – девятимиллиметровый "Браунинг" в поясной кобуре, слишком мало, чтобы полагаться на это, защищая жизнь своего государя.
– Бежим, Ваше величество! Вертолет уже готов, пилоты только ждут приказа! Помощь близка, через пару часов верные вам войска раздавят мятежников!
– Вертолет? Разве я отдал такой приказ?
Ахмед Аль Бекри, не обращая внимания на растерянный лепет утратившего на мгновение все свое величие короля, увлек того за собой, спеша добраться до винтокрылой машины, так предусмотрительно подготовленной прежде. Считанные минуты для того, чтобы взвиться в небо – и тогда мятежники, потеряв уже большую часть своих людей, останутся ни с чем. Восстание провалится, и те, кто еще жив, сочтут за лучшее сложить оружие сейчас же, не дожидаясь, когда их возьмут в кольцо.
Сжимая правой ладонью рифленый пластик рукояти тяжелого "Браунинга", а левой крепко – не вырвешься! – ухватив под локоть перепуганного монарха, командующий Национальной гвардией бежал по коридорам, вихрем взмывая на лестницы, а навстречу ему спешили, на бегу передергивая затворы, бросая друг другу набитые патронами магазины, его гвардейцы, те, кому предстояло сейчас умереть, своей гибелью выиграв драгоценные мгновения. Принц не уставал благодарить Бога за ниспосланную ему предусмотрительность – лопасти стоявшего на крыше дворца вертолета VH-60L уже начали свое вращение, закручивая воздух в тугие жгуты, а пилоты только ждали приказа.