Вечер потрясения

Завадский Андрей Сергеевич

Нанесенный с двух сторон удар смял заслоны гвардейцев, оказавшихся между молотом и наковальней. Защитники столицы, не желавшие прибегнуть к спасительному отступлению, гибли под кинжальным огнем, вяло огрызаясь залпами противотанковых гранатометов. Еще несколько минут – и остававшиеся верными своему королю бойцы обратились в бегство, подстегиваемые огнем мятежников, без задержки ринувшихся дальше, к желанной цели, которая теперь стала еще ближе.

– Отступаем, – приказал командующий Национальной гвардией, когда ему доложили о прорыве. – Нам их не сдержать. Всем, кто еще способен сражаться, приказываю отходить ко дворцу. Там мы

встанем, и будем сражаться насмерть!

Оставляя за собой горящие остовы боевых машин, своих и чужих, Двенадцатая танковая бригада продолжила наступление, кратчайшим путем, по главным улицам Эр-Рияда, ринувшись к превращавшемуся в цитадель дворцу короля Абдаллы. А следом за ними, по вновь погрузившимся в напряженную тишину автострадам, усеянным трупами, мчался кортеж заговорщиков, которым не терпелось увидеть свою победу.

Владыка Саудовской Аравии, еще считанные минуты назад упивавшийся своей практически безграничной властью на полуострове, метался по своим покоям, вздрагивая всякий раз, когда сквозь толщу стен проникал грохот взрывов, с каждым разом звучавших все громче и отчетливее. Король чувствовал себя загнанным в западню зверем, слышащим шаги и тяжелое дыхание охотника, но не способным бежать из хитроумной ловушки, в которую сам загнал себя, польстившись приманкой.

Не находя себе места, король Абдалла метался из угла в угол, вполголоса вновь и вновь произнося отчаянные молитвы, вернее, мольбы о помощи, но уже не веря, что Всевышний еще слышит его. Из-за плотно затворенных дверей доносились отрывистые команды и звук шагов – гвардейцы готовились встретить мятежников на пороге дворца, своими телами, если придется, защищая государя. Король не сомневался в их преданности, он знал, что эти молодые люди, набранные из самых верных племен, готовы умереть за своего владыку, но сейчас и этого было мало.

– Ваше величество, – в покои с шумом и топотом не вошел – ворвался Ахмед Аль Бекри, сейчас полностью снаряженный, в покрытом пятнами копоти обмундировании. – Ваше величество, мои люди вступили в бой с бунтовщиками на северной окраине города, и, уничтожив несколько десятков боевых машин противника, организованно отступили ко дворцу. Здесь мы займем оборону и встретим мятежников во всеоружии, мой король! Они не сделают дальше ни шага!

– Они уже вошли в город, значит, смогут ворваться и во дворец! Как долго наши гвардейцы смогут сопротивляться, Ахмед? Там целая бригада, десятки танков!

В голосе короля, только сейчас осознавшего всю хрупкость человеческой жизни и бессмысленность власти, звучали истеричные нотки. Страх лишал мудрого и расчетливого правителя воли, заставляя его дрожать, покрываясь холодным липким потом при мысли, что мятежники уже в считанных кварталах отсюда и не намерены останавливаться.

– Мои люди будут сражаться достаточно долго, чтобы к нам подошла подмога, – уверенно ответил принц. – К Эр-Рияду уже выступили две бригады гвардейцев и Одиннадцатая механизированная бригада от йеменской границы. Ждать остается совсем недолго, скоро мятежники окажутся в кольце, и мы просто уничтожим их всех, до единого, отец!

Командующий Национальной гвардией одновременно был и прав, и неправ, и он сам прекрасно сознавал это. Да, спустя несколько часов город будет наводнен верными королю войсками, и горстка бунтовщиков будет просто раздавлена. Но мятежники окажутся у стен дворца спустя минуты, и правитель

королевства просто может не дожить до того мгновения, когда чаша весов склонится на его сторону. В прочем, здесь уже все зависело от гвардейцев, а в своих людях принц не испытывал ни тени сомнений.

От орудийных залпов над Эр-Риядом дрожали стены домов и сбивались с привычного ритма сердца. Звук выстрелов, сменивший привычный гомон толпы и шум моторов, сплетавшийся с протяжными призывами муэдзинов, был слышен за многие километры, и те, до кого доносились приглушенные раскаты, уже не могли сохранять спокойствие. Глава дипломатической миссии Соединенных Штатов с тревогой смотрел в окно, из которого открывался прекрасный вид на центральную часть столицы Саудовской Аравии. Несмотря на то, что даже отсюда, из этого престижного района, не был виден королевский дворец, громадный комплекс, в котором находилось одновременно несколько тысяч человек, охрана, прислуга, чиновники, никогда не оставлявшие своего государя, до посольства отчетливо долетали звуки артиллерийской канонады.

– Черт возьми, – с испуганными нотками произнес посол, не оставлявший свой "наблюдательный пункт" ни на секунду, словно первым хотел обнаружить опасность. – Что за чертовщина творится в этом городе?

– Явно затевается что-то серьезное, – заметил помощник, нервно перекладывавший бумаги с одного края стола на другой, просто для того, чтобы хоть как-то отвлечься от тревожных мыслей. – Бьют из тяжелых орудий. Настоящая война!

– В таком случае, здесь самое место для солдат, а я в армию не вступал! Пора задуматься о том, как поскорее унести свои задницы из этого осиного гнезда!

Выстрелы, следовавшие так часто, что гулкие раскаты сливались в не смолкавший рев, становившийся то тише, то громче, словно приближаясь к посольству – в эти секунды глава американской мисси ощущал, как рубашка, пропитавшись холодным потом, липнет к спине – звучали уже несколько минут. В каких-то сотнях метров шел ожесточенный бой, и, самое скверное, здесь, в посольстве, никто толком не знал, кто с кем воюет, и, тем более, на чьей стороне сегодня оказалась удача. Следовало ожидать самого худшего, и посол был вполне готов к любым неприятностям.

Сотрудники посольства, уже ничего не говоря друг другу, оба прильнули к широкому окну, наполнявшему помещение светом и заодно дававшему отличный обзор, но деликатный стук в дверь, показавшийся громом средь бела дня, заставил изрядно напуганных дипломатов обернуться, нервно вздрогнув от неожиданности.

– Сэр, – на пороге кабинета, наполненного приятной прохладой благодаря кондиционеру, не выключавшемуся ни на минуту, появился секретарь. – Лейтенант Мастерс, сэр.

– Да, я жду его, – кивнул посол, и секретарь тотчас исчез, пропуская вперед командира взвода морских пехотинцев, охранявших посольство. – Прошу, лейтенант.

Офицер уже успел сменить повседневную форму на боевую экипировку, как и все его бойцы, спешившие занять позиции по периметру превращавшегося в осажденную крепость посольства. Поверх пустынного камуфляжа лейтенант уже натянул легкий кевларовый бронежилет, рассовав по нагрудным карманам запасные магазины к своей винтовке и навешав всюду ручных гранат. Окинув взглядом мощную фигуру морпеха, посол тотчас заметил кобуру с девятимиллиметровым пистолетом "Беретта" М9 на поясе, вне всяких сомнений, заряженным и готовым к бою.