Вечерние огни

Фет Афанасий Афанасьевич

220

ХIII. На пятидесятилетие музы. 29 января 1889 года (Стр. 328)

Впервые — на отдельном листке, отпечатанном в типографии А. И. Мамонтова и К° (имеются экземпляры в ГВЛ, ф. 315.13.33; в ПД, ф. 137.75; в ЦГАЛИ), под заглавием "На пятидесятилетие моей музы" и с датой "28 января 1889 г.", являющейся не датой написания, как указано в Изд. 1959 г. (стр. 790), а датой, когда печатался юбилейный листок. Авторизованный текст — в письме к Полонскому от 16 января 1889 г. (ПД).

24 января 1889 г. Полонский отвечал: "Твое стихотворение по поводу твоего юбилея очень хорошо. И так как, смею думать, за твоим юбилейным обедом будут только истинные поклонники твоего таланта, то ты смело можешь им преподнести и свои стихи или послать их тем, от кого будут телеграммы — вместо того, чтобы такое заявление благодарности печатать в газетах" (ПД). Фет последовал совету Полонского. Всем присутствующим на юбилее раздавались печатные экземпляры стихотворения (см. комментарий к предыдущему стих.). В настоящее время сохранилось несколько экземпляров

с дарственными надписями, например, В. К. Вульферту (ЦГАЛИ), К. Р. (ПД).

Страхову была послана в не дошедшем до нас письме, по-видимому, та же ранняя редакция стихотворения, что и Полонскому (см. "Другие редакции и варианты"). Это видно из письма Страхова Фету от 18 января 1889 г., в котором он не только отмечает отдельные неудавшиеся, по его мнению, строки, но и предлагает (переписанный на отдельном листе) свой вариант этого стихотворения, "…погрузясь в чтение вашего стихотворения, — писал Страхов, — я с моей смутной головой предался странному и непозволительному занятию: я стал выправлять ваши стихи <…> Посмотрите теперь, что из этого вышло, и не сердитесь на мою дерзость, а просто бросьте прилагаемый листок в печь. В третьем вашем стихе вдруг мне показалось вставкой; рой — понесли — хоть и не вполне правильно, но очень терпимо. Божиим противоречит моим, хотя это противоречие и совершенно фетовское. Ну — вы сами увидите, что там сделано и почему" (ПД). Интересно, что Фет полностью принял редакцию Страхова и окончательный текст 3, 4, 10 и 15 строк взят им из страховского варианта стихотворения.

221

XIV. "Чуя внушенный другими ответ…" (Стр. 330)

Впервые — МИГ, 1890 от 20 мая, № 43, стр. 170. В ВО1 вошло с изменениями. Авторизованный текст — в письмах к Полонскому от 31 января и К. Р. от 4 марта 1890 г. (ПД).

Написано как ответ на "Крейцерову сонату" Л. Н. Толстого. Посылая его Полонскому, Фет объяснял: "Прекрасно в одном из писем ко мне говорит Толстой: "Нельзя уговорить камень, чтобы он падал кверху, а не книзу, куда его тянет". Между тем плохо понявший Шопенгауэра Лев Никол<аевич> в последнее время, и преимущественно в "Крейцеровой сонате", старается уговорить камень лететь вопреки закона тяготения <…> Хотя я никогда ни на какие темы не пишу, но мне кажется, что следующие, написанные мною вчера, стихи могли бы быть фактическим с моей стороны возражением на протест и вражду, объявленную Толстым взаимному <в>лечению полов в его "Крейцеровой сонате" (ПД). Полонский ответил 4 февраля: "Твои стихи — и поэтичны и правдивы. Первый куплет — чудо!.. Второй несколько неясен… Слово этот я отношу к слову "румянец" — этот румянец — то же, что цветов обмирающих зов, — но шёпот и клич — как отнести к тому же румянцу? а повторение слова этот невольно относишь к слову "румянец"… Так и хочется кончить восклицанием… "Все говорит мне: я твой, ты — мой!.." (ПД). 1 февраля 1890 г. Фет писал Полонскому: "На первых порах, прочитавши вчера последнее письмо твое, я было испугался, подумав, что ты спятил с ума <…> каким образом тебе померещилось тождество женского румянца с вечерним обмиранием, цветов, ручьем и соловьем? В грамматическом отношении ничего не может быть яснее фразы: гораздо понятнее всякого запрета для меня твой внезапный румянец, благоухание вечерних цветов, ночь, ручей и соловей. Что же за притча? — подумал я, — такое затмение нашло на него недаром, и в стихотворении наверное есть вывих, которого я сам не заметил. И вдруг словно меня кто за икру укусил. Вывих в том, что во втором куплете говорится о серебристом покрове ночи, являющемся окружающим румянец первого куплета, и вот тут-то вся беда и вся несообразность. Ночью даже при лунном свете никакого румянца не видать. Поэтому надо <…> оставя нетронутым первый куплет, показать во втором, что речь идет о вечере в конце мая, когда все сказанное совместимо. И поэтому благодаря твоей поэтической чуткости, второй куплет явится в следующем виде…" (ПД). Далее идет строфа в том виде, в каком она была опубликована в ВО1.

222

XV. Угасшим звездам (Стр. 331)

Впервые — ВО1, стр. 23. Б. Садовской приводит вариант, по не дошедшей до нас тетради.

223

XVI. На бракосочетание их императорских высочеств в. к. Павла Александровича и в. к. Александры Георгиевны (Стр. 332)

Впервые — ВО4, стр. 24-25. Авторизованный текст в письме Фета к К. Р. от 10 мая 1889 г. с заглавием: "На бракосочетание его имп. высочества вел. кн. Павла Александровича с ее королевским высочеством Александрой Георгиевной 4 июня 1889 года" и в письме к Полонскому от 2 июля 1889 г. (ПД), в котором Фет писал: "В ответ на внимание Августейших Особ мне сильно хотелось написать поздравление его высочества Павла Александровича с бракосочетанием <…> Высоконовобрачный в день бракосочетания благодарил самой любезной телеграммой. Как ни трудны для меня стихотворения на известный случай, — это все-таки остается единственной монетой, которою наш брат платит за внимание" (ПД). 7 июля Полонский одобрительно отозвался о стихах и 14 июля 1889 г. Фет писал ему: "Стихотворение на случай есть задача возрастить цветы на камне. По-моему, за исключением одного Пушкина, только древние умели браться за подобные стихотворения, и мне кажется, не возись я с Горацием и особенно с Марциалом, мне никогда бы не сладить с эпиталамой Павлу Александровичу" (ПД).

Об этом же стихотворении см. переписку Фета с К. Р. (ПД) в сентябре — октябре 1890 г., когда поэт готовил к изданию IV выпуск ВО. В ответ на письмо К. Р. от 11 октября, в котором он замечал, что "рифмы "Павел" и "правил" меня несколько поразили; это собственное имя в стихах, да еще на конце строки действует неприятно", Фет написал 14 октября 1890 г. пространное объяснение: "…И у древних поэтов, не знавших рифм, поставление данного слова на цезуре было наисильнейшим средством ударить на него. Этот естественный прием сохранился и в наших рифмованных стихах, усиливаясь еще перестановкою слова под рифму. То и другое сообщает всепобедную власть стихам Тютчева: "Ах, и не в эту землю я сложил // Все, чем я жил, и чем я дорожил". Постановка собственного имени воспеваемого героя под рифму имеет за собою множество классических у нас прецедентов, начиная с ломоносовского: "Неси на небо глас и ветр, // Бессмертен ты, великий Петр". Как ни неловки эти стиха для современного уха, тем не менее Ломоносов очень хорошо знал, чего он добивается. Что касается до неточности рифм "заставил" и "Павел", то такие неточности весьма часто встречаются и у Лермонтова, и у Пушкина; последний даже употребляет ее в альбомном стихотворении: "Душа моя, Павел, // Держись моих правил"…" (ПД).

Павел Александрович — брат Александра III.

Александра Георгиевна — дочь Ольги Константиновны (сестры в. к. Константина Константиновича) и греческого короля Георга I.

224

XVII. Его императорскому высочеству в. к. Константину Константиновичу (Стр. 333)

Впервые — ВО4, стр. 26. Авторизованный текст стихотворения был послан К. Р. в письме от 8 мая 1890 г. (ПД), со следующей припиской: "Сегодня утром я невольно выразил стихами мысль, не раз мною высказанную вашему высочеству". Написано в ответ на стихотворение К. Р.: "Опять томит очарованьем", написанное им 4 мая 1890 г. и посланное Фету из Гатчины (см. "Стихотворения К. Р.", СПб., т. I, 1913, стр. 161).

225

XVIII. К ней (Стр. 334)

Впервые — ВО4, стр. 27. Авторизованный текст в письме к К. Р. от 26 апреля 1890 г. (ПД). Посвящено жене К. Р. — в. к. Елизавете Маврикиевне.

226

XIX. Во сне (Стр. 335)

Впервые — ВО4, стр. 28. Авторизованный текст, без заглавия — в письме К. Р. от 27 апреля 1890 г. (ПД).

227

XX. На смерть M. Б-а (Стр. 336)

Впервые — ВО4, стр. 29-30.

Вместе со стихотворением "Жду я, тревогой объят" было послано в не дошедшем до нас письме Страхову, сразу же после написания. 21 декабря 1886 г. Страхов отвечал "…"Тебя любили" — этим я недоволен. Кругом и сон — какая это рифма? Да и затем — Фета тут нет, кроме, пожалуй, первых двух стихов и всей второй строфы. А остальное — как у ординарных стихотворцев, по выражению Державина. Во второй строфе вместо уже не поставить ли когда?" (ПД). Возможно под впечатлением этого отрицательного отзыва Страхова поэт не включил стихотворение в III выпуск ВО, однако через четыре года ввел его в IV выпуск без всяких изменений.

Посвящено Мите Боткину (1877-1886), сыну Дмитрия Петровича Боткина, племяннику жены Фета.

228

XXI. Памяти С. С. Б-ой (Стр. 337)

Впервые — ВО4, стр. 31.

Посвящено Боткиной Софье Сергеевне (1840-1889) — жене Дмитрия Петровича Боткина, матери Мити Боткина.

229

XXII. "Была пора, и лед потока…" (Стр. 338)

Впервые — ВО4, стр. 32. Авторизованный текст в письме К. Р. от 26 апреля 1890 г. (ПД). Стихотворение было послано в не дошедшем до нас письме к Страхову, который в ответном письме от 22 апреля 1890 г. указывал: "…стих: "И мне зарей раскроет влага" кажется неясен. Зарей очень звучно, но не точно — купаться можно во все часы дня" (ПД). Фет оставил 11-ю строку без изменения.

230

XXIIII. "Хоть счастие судьбой даровано не мне…" (Стр. 339)

Впервые — ВО4, стр. 33. Авторизованный текст — в письме к К. Р. от 26 июня 1890 г. (ПД).

231

XXIV. Графине С. А. Т-ой (во время моего 50-тилетнего юбилея) (Стр. 340)

Впервые — "Нива", 1890, № 30, стр. 754, с подзаголовком: "После моего юбилея" и вместе со стихотворением "Где средь иного поколенья", под ошибочным общим заглавием "Гр. С. А. Толстой". Однако, как указал Б. Я. Бухштаб (см. Изд. 1959 г., стр. 783), данное стихотворение посвящено С. А. Толстой (жене Л. Н. Толстого), а второе С. А. Толстой — вдове поэта А. К. Толстого. В ВО4 вошло с изменениями. Автограф (без подзаголовка) в письме к С. А. Толстой от 19 февраля 1889 г. (ГМТ). Навеяно посещением и обедом Фета у Толстого 18 февраля 1889 г. (см. запись Толстого в дневнике от 18 февраля, т. 50, стр. 38). Посылая стихотворение, Фет писал: "Вот посильное приношение одного из двух стариков, которых вы вчера почтили, вводя под руку в гостиную. Мне не хотелось, чтобы стороння<я> рука прикасалась к моему новорожденному и переписываю его сам своим неразборчивым почерком" (ГМТ).