Вечерний Чарльстон
Шрифт:
– Очень умен. Скромный, но не боится выразить свою точку зрения, даже если он чувствует, что она не совпадает с таковой собеседника. Подарки, которые он принес – цветы и фарфоровую статуэтку для меня, линейный аквавит и шампанское для тебя – были именно тем, что было нужно. Да, и не стал кривиться, увидев, что стол у нас вегетарианский, хотя, как мне кажется, он предпочитает совсем другую пищу.
– А что ты скажешь с точки зрения представительницы прекрасного пола?
– Если бы у меня не было тебя, я бы нашла его необыкновенно привлекательным внешне, и не только внешне.
Тут я не кривила душой – столь интересного молодого человека я давно уже не
50
Так оно и случилось в действительности. Грили был кандидатом в президенты в 1872 году, и во время предвыборной кампании Мэри неожиданно заболела и умерла. Грили прервал кампанию и удалился к себе домой, а через месяц скончался и сам.
А вот многие мои подруги – включая жен весьма высокопоставленных лиц – не прочь завести интрижку на стороне. И, узнав, что у нас в гостях будет сам Фэллон, стали усиленно напрашиваться. Пришлось пообещать, что мы устроим прием и пригласим и его, и их. Хотя, конечно, жалко сэра Теодора, слишком уж он мне симпатичен, а подруги мои сродни голодным акулам…
– А как тебе понравились его взгляды на рабство и на проблему Севера и Юга?
– Я, конечно, аболиционистка, но этот молодой человек рассуждал весьма здраво. Надо бы проверить, на самом ли деле то, что написала Гарриета Бичер Стоу в своей «Хижине дяди Тома», не соответствует действительности. Но его аргументация меня вполне убедила.
– Ну да, действительно, если здоровый молодой раб стоит свыше двух тысяч долларов [51] , то издеваться над ними себе может позволить только весьма жестокий и расточительный человек. Да и у них есть какие-никакие, но, как выразился наш гость, социальные гарантии – кров над головой, питание (достаточно хорошее, или рабы будут хуже работать и болеть), медицинская помощь. А пожилых рабов хозяева обязаны кормить, поить и лечить. Так что мало будет просто освободить невольников – нужно создать систему, которая гарантирует им достойную жизнь как в молодости, так и в старости. Кстати, нечто подобное неплохо было бы придумать и для малоимущего белого населения.
51
Около восьмидесяти тысяч долларов на сегодняшние деньги.
– Не поспоришь. Да и про свою Россию он рассказал много такого, что действительно заставило задуматься. Как же мы мало знаем про эту страну! Кстати, а как тебе понравилась его статья? Вы же с ним уединились, чтобы обсудить то, что он написал.
– Две статьи, одна вводная про Россию, другая – о предыстории Восточной войны, как ее именуют англичане. Написаны они весьма профессионально, да и язык у него на высоте – ошибок почти не было. Одну из них я напечатаю завтра, другую послезавтра. Обещал писать по статье
– И тебе это только на руку.
– Именно так. Все-таки у моей газеты лучшая репутация в городе – репутация, которой я добился тяжелым трудом и требованиями к качеству написанного. Теперь я сожалею, что печатал этого Энгельса, но что поделаешь – зато теперь мои читатели получат действительно хорошего автора. Похоже, что сам Господь послал мне сэра Теодора… Кстати, как ты думаешь, у него правда ничего не было с королевой?
– Ты знаешь, я совсем не удивлюсь, если что-то и было. Но мне понравилось, что он отказывается об этом говорить. Кстати, милый, а ты не против, если я приглашу подружек и устрою своего рода салон?
– И почетным гостем там будет сам Фэллон, – рассмеялся муж.
– Именно так.
– А тебе его не жалко? А то знаю я твоих подруг. Хорошо еще, их мужья ни о чем не догадываются, но, такое впечатление, кроме них, скажем так, о развлечениях их супруг знают буквально все.
– Не бойся, сэр Теодор сможет за себя постоять, во всяком случае, так мне кажется.
– Тогда пожалуйста. А когда?
– Может быть, в следующий вторник, третьего апреля? Это мне даст время подготовиться.
– Вот и хорошо. Только ты не против, если мне незадолго до начала салона придется срочно отправиться в редакцию?
Я рассмеялась – мне было хорошо известно, что мой Хорас терпеть не может женские посиделки, когда пришедшие ко мне дамы сидят и часами говорят самую настоящую ерунду.
– Конечно, милый! Тогда я приглашу сэра Теодора чуть раньше, чтобы он успел пообщаться и с тобой.
31 марта 1855 года.
Плоешти, княжество Валахия.
Поручик Евгений Львович Коган,
начальник артиллерии Первой
самоходной батареи Корпуса морской
пехоты Гвардейского Флотского экипажа
Забегали, запрыгали, заскакали. Это я о своем начальстве, которое получило приказ из Питера и приступило к его реализации. Мне о задаче, поставленной российским войскам, расквартированным в Валахии, доложили лишь в том объеме, который посчитали нужным. Только я ведь не за печкой найденный, сразу сообразил, что снова придется повоевать.
Может, оно и к лучшему – от безделья мои подчиненные совсем разленились и больше думали о походах к здешним дамам, которые благосклонно принимали их ухаживания. А что – бравые офицеры – нижних чинов у нас почти что и не было, все с наградами (надо отметить – заслуженными), культурные – в скатерть не сморкаются и за столом не рыгают. С такими можно не только бутылочку здешнего винца распить, но и поговорить о политике и о том, как живут люди в таких городах, как Санкт-Петербург и Москва.
Мои парни в любовных похождениях могли дать сто очков форы даже гусарам. И потому у некоторых из них взаимоотношения с местными красавицами зашли, похоже, слишком далеко. Мне уже вручили несколько рапортов, в которых чины вверенной мне части просили разрешения вступить в брак с девицами из приличных семей. Почти все кандидаты в женихи подчеркивали, что их невесты самого что ни на есть благородного происхождения, непорочны (гм!) и достойны стать супругами морских пехотинцев Гвардейского Флотского экипажа.