Вечная история
Шрифт:
А он продолжал мять ее грудь. При каждом прикосновении его губ к кончикам сосков она тихонько постанывала, с трудом сдерживаясь, чтобы не перейти на крик.
Потом его рука опустилась вниз – к ее голым ногам, коленям, а оттуда стала медленно, но неумолимо продвигаться вверх. Господи! Она была одним безвольным комком
Вот его нежные и осторожные пальцы раздвинули ее курочку и продолжили свое исследование, коснулись маленького бугорка, который встрепенулся в предвкушении большего. Вот его пальцы…
Она вдруг в ужасе вспомнила, что у нее месячные, и подумала, что вот сейчас его пальцы встретят преграду в виде уже напитавшегося ее влагой тампона. Это и в самом деле случилось в следующую секунду. Джон неожиданно напрягся, замер на секунду, а потом вдруг вскочил, пробормотал что-то и бросился прочь. Она осталась лежать на кровати полураздетая и почти обезумевшая от желания. Она ничего не могла с собой поделать и, прежде чем осмыслить случившееся, довела начатое Джоном до конца – ее пальчики несколькими энергичными движениями за считанные секунды сняли напряжение. А потом… Потом она погрузилась в отчаяние.
Она называла себя грязной шлюхой, отвратительной гадиной, мерзким чудовищем. Эта грязный тампон у нее между ног стала для нее символом ее нечистоты и отверженности. Джон больше никогда не захочет прикоснуться к ней. К ней больше никто не захочет прикоснуться. Жизнь была кончена.
Когда вечером появилась мать, заплаканная Джуди уже сидела с собранной сумкой.
– Мама, мы уезжаем, – заявила она.
– Что вдруг? –
– Все, я больше не могу тут находиться! Не могу! Не могу!
– Хорошо, детка. Мы поедем. Но завтра утром.
Суббота
Их «форд» преодолел уже миль сто, когда Джон, наконец, выглянул в окно. До этого он лежал на заднем сидении и молчал.
– Ну, что, парень, – сказал отец, – какая муха тебя укусила? – Джон молчал. – Знаешь, я подумал, что пора тебе иметь свою машину. Правда, мать? – Он положил руку на плечо жене.
– А что? Ему ведь скоро шестнадцать. Пора.
– А какую модель? – произнес Джон свою первую в этот день фразу.
Джуди ни за что не хотела садиться в машине рядом с матерью. Она улеглась на заднее сидение и молчала все утро. Мать тоже, видимо, думала о чем-то своем и не досаждала ей вопросами.
Прошло, наверное, часа полтора. Вдруг мать кашлянула и сказала:
– Джуди, я хочу, чтобы ты знала… Что бы ни происходило в этой жизни, у меня нет человека ближе тебя. И я тебя очень, очень люблю. Я бы хотела, чтобы мы понимали друг друга не только как мать и дочь, но и как две женщины. Попробуем? На вот, возьми, – она достала из перчаточного ящика коробочку. – Это я купила тебе вчера. В знак нашей дружбы.
Джуди взяла коробочку, открыла ее и увидела чудесное колечко с бриллиантиком – она давно о таком мечтала. Надев колечко, она покрутила рукой у себя перед глазами, потом нахмурила лобик и откусила заусенец на пальце.
Норфолк – Вирджиния-Бич
Сентябрь 1999