Вечная кровь
Шрифт:
Она посмотрела на меня, я – на неё. Пожалуй, ровесница. Возможно, чуть младше. Не красавица, но и отнюдь не уродина. Хотя волосы, скорее всего, крашеные. Синие глаза. Чудного светло-фиолетового цвета плащ из неведомой мне ткани. Под плащом какая-то светлая то ли кофта, то ли необычного кроя рубашка с открытой шеей. На шее – золотая цепочка с золотым же крестиком поверх (!) кофты.
И ещё она была в очень странных штанах. Голубого цвета, плотно обтягивающие её, по виду, довольно стройные ноги, штаны были порваны в нескольких местах
– А вот не откажусь! – с вызовом произнесла она. – Тебя как зовут?
– Ярослав, – я вежливо коснулся полей шляпы.
Бармен по имени Миша поставил перед ней бокал.
– Ну надо же, – не поверила она. – А меня Ярослава. Бывают же такие совпадения.
Мы чокнулись и выпили за знакомство и счастливое совпадение. Мне показалось, что она не так пьяна, как хочет казаться. С одной стороны, это было хорошо – не люблю пьяных женщин. С другой, затрудняло выполнение плана, который мгновенно возник у меня в голове, как только она села рядом.
– Вы, вижу, хотите курить? – спросил я.
– Давай на «ты», – предложила она. – Терпеть не могу всех этих китайских церемоний. Мы что, москвичи или с понтом интеллигенты-старпёры? Тебе сколько?
– Что – сколько? – не понял я.
– Лет сколько?
– А. Двадцать семь.
– М-да. Древний, конечно. Но ничего, сойдёт. Если отряхнуть.
Она подмигнула мне левым глазом и приникла к бокалу.
Я хотел спросить, кто и куда сойдёт, но не стал. В принципе, всё было понятно. Вместо этого обратился к бармену:
– Миша, можно мы всё-таки покурим?
– Только на улице, – он покачал головой.
Я разозлился. Что за идиотские правила, в конце концов? Ладно, попробуем иначе.
Достал портмоне, вытащил золотой червонец, положил на стойку:
– Четверть тебе, и мы здесь покурим.
– Ого, – сказала моя новая знакомая трезвым голосом. – Это что? Золотая?
Я промолчал. Бармен Миша старательно делал вид, что червонец ему совершенно не интересен.
– Не хочешь, как хочешь… – я протянул руку к монете.
– Подождите.
Миша взял червонец, покрутил перед глазами. Кажется, даже понюхал. Взвесил в руке.
– Царский червонец. Настоящий?
– Фальшивый червонец из чистого золота? – усмехнулся я. – Это было бы забавно.
– Здесь не ломбард, – сказал бармен. Но я уже видел, что он хочет эту монету.
– А я и не закладываю. Продаю.
– Что ж… Могу предложить пять тысяч. И вы не платите за коньяк. Да, и можете здесь покурить.
– Ну ты, Миша, оборзел, – возмутилась Ярослава. – Совесть есть? Такой сейчас двадцать пять штук стоит, не меньше!
– Так я не против, – сказал Миша. – Продавайте за двадцать пять. Кому-нибудь другому. Какие проблемы?
– Двадцать
Ярослава с явным интересом прислушивалась к нашему разговору.
– Восемь, – сказал бармен.
Да, это, действительно, Княжеч. Узнаю.
– Двадцать. Грешно наживаться на земляках, Миша.
– Так платите рублями, и все останутся довольны.
– Я и плачу, – засмеялся я. – Видишь надпись? «Десять рублей».
– Ладно, – хмыкнул он. – Только потому, что вы мне понравились. Пятнаха. На руки – двенадцать. И можете курить, – он достал из-под прилавка пепельницу. – Но штраф, если что, вам платить.
– Само собой.
– Ободрал, как липку, – сказала моя новая знакомая.
– А кому легко? – спросил бармен.
Монета словно по волшебству исчезла с прилавка, и на её месте появились другие деньги. Четыре бумажки. Две, красноватые, по пять тысяч рублей и две по тысяче, зеленоватые. Как можно небрежнее я сгрёб удивительные банкноты, спрятал их в бумажник, а бумажник – в карман.
– Если на руки двенадцать, то ты просто обязан налить нам ещё по пятьдесят. В счёт того, что мы уже уплатили, – сказала Ярослава.
Мне нравилось это «мы». Услышала, значит, когда я сказал: «И мы не платим за коньяк». И внутренне согласилась. Есть надежда, что на улице сегодня ночевать не придётся.
– Хм… – Миша сделал вид, что думает.
– Она права, – поддержал я девушку. – И себя не забудь. Нужно ведь спрыснуть столь удачную сделку.
– Спрыснуть сделку… Забавно. Никогда не слышал, чтобы так говорили. Только читал в старых книгах.
– А я люблю старые книги, – сказал я.
Бармен налил всем, мы выпили и закурили. Мы – это я и Ярослава, Миша оказался некурящим. К этому времени в кнайпе только мы втроём и остались, – те двое парней, с которыми поначалу сидела Ярослава, как-то незаметно исчезли. Бармен Миша вышел из-за стойки и направился к их столику – убрать посуду и забрать деньги.
– Проводишь меня? – шепнула Ярослава. – Ты, вроде, нормальный, без закидонов. Надоели козлы.
– Я не козёл, – сказал я. – И с удовольствием вас…извини, тебя провожу, куда скажешь.
– Тогда пошли.
Я выбил пепел из погасшей трубки в пепельницу, мы слезли с табуретов и направились к выходу.
– До свидания, Миша, – попрощался я, поймав взгляд бармена. – Благодарю.
– До свидания. Заходите ещё.
Мы вышли в ночь. Ярослава взяла меня под левую руку. Двинулись по улице налево, по направлению к центру. В моём Княжече эта улица называлась Варшавской. «Улица маршала И.С.Конева», – прочитал я на табличке ближайшего углового дома. И тут же из-за угла вывернули двое. Те самые, что сидели вместе с Ярославой и кого она обозвала вонючими козлами. Я их сразу узнал и даже не особенно удивился, потому что мысль о том, что такая встреча очень даже возможна, меня посещала.