Вечная любовь (Бессмертие любви)
Шрифт:
Прищурившись, Рис посмотрел на него.
— Если ты подумал, что я не убью тебя, потому что ты женился на ней, то ты неправ, нормандец.
Алана испуганно охнула, едва только острие меча Риса уперлось в грудь Пэкстону. Сам же Пэкстон при этом не шевельнулся, только лишь сказал:
— Да, уэльсец, ты демонстрируешь отменную храбрость, особенно когда имеешь дело с безоружным человеком. А вот интересно, если бы оружие было у нас обоих, как бы тогда ты выдержал испытание?
На лице Риса появилась презрительная улыбка.
— Прав ли я, что
— Да, — согласился Пэкстон, несколько осмелев. Если только он рассчитал верно, Рис был из тех, кто легко заводился с полуслова. — Этот вызов позволит определить, кто из нас лучше обращается с клинком, — пояснил он свою мысль.
— А какой же приз достанется победителю? — поинтересовался Рис.
— Если я окажусь победителем, ты не станешь препятствовать моему возвращению в крепость. А если победишь ты, то можешь делать со мной все, что угодно. Но сначала пообещай, что при любом исходе ты не тронешь мою супругу — ни теперь, ни после.
Алана схватила его за рукав.
— Пэкстон, нет! Ты потерял много сил. Пэкстон посмотрел на нее.
— Ты явно недооцениваешь меня, жена. Ведь и в самом плохом состоянии нормандский рыцарь может отбросить врага. А с этим уэльсцем у меня не возникнет серьезных проблем.
— Ха-ха!
Резкий смех вырвался из уст Риса. Пэкстон вновь посмотрел на него. Неужели удастся вынудить этого человека начать поединок? Если да, то у него есть шанс на спасение. Если же нет, тогда всякий его вздох может оказаться последним.
— Значит ли это, что вы не согласны с моими словами? — спросил Пэкстон.
— Ты слишком уж мнишь о себе, — ответил Рис.
— Докажи это, уэльсец. Прими мой вызов, и тогда, увидим, кто из нас более ловок в обращении с клинком.
— Ладно, — заявил Рис. Он подошел к Дилану. — Отдай ему свой меч.
Дилан пожал плечами.
— Я не взял с собой оружия.
Тогда Рис обратился к среднему сыну:
— Мередидд, твой меч — дай его нормандцу.
В отличие от брата Мередидд был вооружен. Вытащив меч из кожаных ножен, прицепленных к поясу, Мередидд протянул его рукоятью вперед Пэк-стону.
Взяв меч, Пэкстон сразу же заметил, что клинок был более легким и приблизительно на десять дюймов короче, чем оружие Пэкстона. Из-за этого они с Рисом будут драться почти вплотную друг к другу.
— До первой крови? — спросил он у дяди Аланы.
— Нет уж, до смерти!
Крик замер у Аланы в горле. Пэкстон взглянул на нее и увидел, что в глазах у нее слезы.
— Отойди-ка подальше, сладкая моя.
— Но я не хочу, чтобы ты погиб. И смерти Риса я также не хочу.
Он погладил ее по щеке.
— Верь мне, Алана. Раньше подобное говорила мне ты.
Пэкстон кивнул Дилану, и тот вышел вперед. Взяв кузину за плечи, он отвел ее подальше на безопасное расстояние. Одновременно и остальные расступились, образовав свободную площадку около соперников.
Медленно обернувшись, Пэкстон посмотрел на Риса.
— Ну, так как же все-таки, уэльсец, согласен ты принять
— Да.
— Тогда произнеси перед всеми собравшимися, чтобы после не было разговоров, что кто-то не понял.
Рис обвел взглядом своих соплеменников и громким, чистым голосом проговорил:
— Если этот нормандец выиграет, он будет отпущен и моя племянница сможет уйти с ним вместе. Это условие поединка. — Затем он взглянул на Пэкстона. — Умер бы ты на огне или умрешь теперь от моего клинка — мне все равно. Приготовься встретить свою смерть, нормандец. Ибо она уже близка.
Над горизонтом встал рассвет. Металл ударился о металл. Пэкстон обнаружил, что Рис был отличным бойцом, едва ли не самым сильным соперником, которого ему доводилось встречать. Чтобы победить его, требовались ловкость, сила и хитрость. Ни одним из этих качеств не был, однако, обделен и дядя Аланы. Они стоили друг друга.
Клинки пронзительно звенели в чистом утреннем воздухе, а желание убить и желание выжить придавали мечам такую силу, что искры сыпались градом.
При каждом ударе клинка Пэкстон чувствовал, как содрогается вся его рука — до самого плеча. При одном особенно удачном ударе Риса клинок его меча задел защищенную лишь туникой руку.
Праведный гнев наполнил сердце Пэкстона. Пока он лишь защищался. Теперь же настало время идти в атаку. Сжав покрепче зубы, он опустил свой меч со всей силой, какая только была.
И хотя удар был отражен противником, Рису пришлось несколько отступить, а Пэкстон в этот самый момент дал себе слово, что не позволит своему противнику одержать в поединке верх. Пэкстону было что терять, причем отнюдь не одну только свою жизнь.
Ведь Генрих обещал ему лен, а, кроме того, у него была теперь Алана.
Теперь Пэкстон прекрасно понимал, что она завела его сюда не нарочно. Она даже и помыслить не могла, что ее соплеменники захватят его в плен. Все это сделалось для него очевидным, едва только он увидел здесь Алану. И ее возмущенный взгляд, и то, как она упала на колени возле него, и как потребовала, чтобы Алан помог им выбраться — все это начисто разрушило его прежние подозрения.
Единственное, чего он так и не понял, это почему все-таки она убежала от него. Но ответ на этот вопрос Пэкстон сможет получить, лишь если не будет убит в поединке. И хотя бы из-за этого он обязан победить.
Нанося сильнейшие удары, он вынуждал Риса отступать туда, где наблюдали за боем зрители. Рис попытался было нанести удар в сердце противнику, но Пэкстон чудом сумел поймать клинком клинок, сделав вращательное движение.
Мужчины уже почти упирались грудью в грудь. Каждый на своем лице чувствовал затрудненное дыхание противника. Глаза их пылали ненавистью. Пэкстон не намеревался вести честный поединок. Он ловко сделал подножку Рису, и тот всей тяжестью своего веса грохнулся на траву. Воспользовавшись ситуацией, Пэ-кстон наступил противнику на живот и одновременно уперся концом меча в горло уэльсцу.