Вечная ночь

Грей Клаудия

Может, мне следовало сожалеть о сделанном, но я не жалела. Пусть Лукас мне больше не доверяет, я ему по-прежнему верила.

В общем-то я не ожидала от него ответа, однако ожидания и надежда — разные вещи. Весь этот день я проверяла почту, и следующий, и следующий, и в Рождество — когда могла ускользнуть от необходимости разворачивать подарки.

Ответа от Лукаса не было.

Новый год.

Ничего.

Я говорила себе, что стоило рассказать правду ради нее самой, и даже поверила в это. Но от этого мне не стало легче смириться с тем, что моя исповедь

ничего не значила. Лукас ушел навсегда.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Когда в школу начали возвращаться ученики, я стояла на парадном крыльце, надеясь увидеть дружеское лицо. Я знала, что Лукас не вернется. Хотя мне то и дело казалось, что я его вижу, но это просто мое воображение играло со мной в жестокие игры. Я убеждала себя, что сегодняшний день окажется в своем роде поворотной точкой. Лукас не приедет, зато у меня не останется никаких сомнений, и, вместо того чтобы изводить себя бесплодными мечтами о том, как все могло сложиться, я взгляну в лицо суровым фактам и заставлю себя двигаться дальше.

Но раз уж мне предстоит такое, то я нуждаюсь в тех немногочисленных друзьях, что появились у меня в «Вечной ночи».

Я заметила Ракель. Та пробиралась сквозь толпу, нервно сжавшись в комок. Повернув голову, я поняла, почему она нервничает: на крыльце стоял Эрик и пристально наблюдал за ней.

Я быстро подошла к Ракель и взяла у нее одну сумку.

— Ты все-таки вернулась! Я в этом немного сомневалась.

— Я и не хотела. — Ракель упорно смотрела себе под ноги. — Ты не обижайся, я бы скучала по тебе. Но вот видеть его вовсе не желала.

Не требовалось объяснять, о ком идет речь.

— А родителям ты рассказала? — Я-то предполагала, что они позвонят миссис Бетани, придут в бешенство, узнав, что Эрика не исключили, и, вероятно, заберут Ракель из академии.

Она пожала плечами:

— Они бы решили, что я делаю из мухи слона. Они всегда так думают.

Тут я вспомнила, как тронута была Ракель, когда я сказала, что верю ей, и поняла почему.

— Мне очень жаль.

— Не важно. Я вернулась, и мне придется с этим справляться. Кроме того, перед самыми каникулами я потеряла любимый браслет. Должна была вернуться хотя бы для того, чтобы его найти.

Я оглянулась на Эрика. Он не отводил от нас темных глаз, а когда заметил, что я за ним наблюдаю, уголок его рта пополз вверх в гадкой усмешке. Я с отвращением отвернулась и... Лукас!

Нет. Это невозможно. Просто мое воображение опять пытается меня обмануть, чтобы вновь воскресли все мои надежды.

Лукас не мог вернуться в «Вечную ночь» после того, что увидел и что я ему рассказала. Но когда толпа рассосалась, я увидела его совершенно отчетливо и поняла, что не ошиблась. Лукас вернулся.

Вот он стоит, всего в нескольких шагах от меня, и выглядит куда неряшливее, чем раньше. Бронзовые волосы взлохмачены, потертый темно-синий свитер кажется более изношенным, чем школьная форма, но все равно производит потрясающее впечатление.

Я просияла, увидев его, — просто не

смогла сдержаться. Но едва наши взгляды встретились, Лукас отвернулся, будто не знал, что делать. Мне показалось, что он влепил мне пощечину.

Моим первым порывом было швырнуть сумку Ракель и броситься в туалет, чтобы не разрыдаться прямо тут, на крыльце. Но в эту самую секунду мимо нас промчался клетчатый вихрь и накинулся на Лукаса сзади.

— Лукас! — заорал Вик. — Дружище! Ты вернулся!

— Отвали от меня, — рассмеялся Лукас, отталкивая Вика.

— Понял. — Вик порылся в рюкзаке и вытащил из него настоящий тропический шлем, такой, какие носят в старых фильмах про сафари. Он показал его и мне, и Лукасу: очевидно, Вик до сих пор не понял, что мы стоим по отдельности. — Ну как, класс?

— На уроки ты его носить не сможешь, — сказала я, сделав вид, что все нормально. Может быть, Лукас тоже притворится, и тогда у меня появится возможность поговорить с ним. — Тебе разрешили ходить в кедах, но думаю, что тропический шлем — это чересчур.

— Я собираюсь носить его в «Каса дель Лукас и Виктор». — Вик нахлобучил шлем на голову, чтобы продемонстрировать, как это будет выглядеть. — Для расслабухи и выполнения домашних заданий. Как думаешь, Лукас?

Никто не ответил. Лукас уже исчез.

Вик повернулся ко мне, явно растерявшись из-за исчезновения своего соседа по комнате. Я тоже смутилась, но, с другой стороны, я вообще не понимала, почему Лукас вдруг решил вернуться.

Ясно было только одно — Лукасу потребуется какое-то время, прежде чем он снова сможет общаться со мной. Учитывая все то, что он узнал обо мне, о «Вечной ночи» и о вампирах, я решила, что он, наверное, заслуживает столько времени, сколько ему требуется. А до тех пор мне остается только одно — ждать.

Через пару дней, собираясь на уроки, я притворялась, что мне ужасно интересно слушать рассказ Патрис о ее каникулах в Швейцарии.

— Меня всегда потрясает, что существуют люди, предпочитающие кататься на лыжах в Колорадо! — Патрис наморщила носик. Неужели она действительно думает, что все в Америке безвкусно и вульгарно? Или пытается компенсировать что-то, притворяясь более искушенной, чем она есть на самом деле? Теперь, когда у меня появилось столько своих секретов, я училась воспринимать людей не только такими, какими они кажутся на первый взгляд. — По-моему, Швейцария намного, намного цивилизованнее. И там можно встретить куда более интересных людей.

— Я не люблю лыжи, — небрежно отозвалась я, крася ресницы. — Сноуборд мне кажется более захватывающим.

— Что? — Патрис изумленно уставилась на меня.

До сих пор я не позволяла себе не соглашаться с ее мнением. Видимо, она не терпит возражений даже по такому маловажному поводу, как лыжи против сноуборда.

Но я не успела ничем подтвердить свою точку зрения. Дверь резко распахнулась, и в комнату ворвалась взъерошенная Кортни — Кортни, всегда безупречно накрашенная и причесанная волосок к волоску, даже если натолкнуться на нее в туалете в два часа ночи!