Вечная отличница: В школе арабских танцев
Шрифт:
— Элементарно, Ватсон. Я подам на раздел имущества. Брачного контракта у нас нет, следовательно, все нажитое делится пополам.
— Это мы еще посмотрим!
— Кроме того, шер ами, тебе придется уйти с этой работы.
— С какой стати?
— С такой, милый друг, что работник ты никчемный, толку от тебя никакого. Держали тебя только потому, что я постоянно уговаривала Альберта. Понятно?
— Понятно, — злобно буркнул Гоша. — А если я соглашусь на развод?
— Тогда квартира останется тебе. Заберу только свои книги и бумаги.
— С чего ты такая щедрая? Из-за богатого любовника?
— Гоша! —
— Ладно, ладно, — он примирительно замахал руками. — А работа?
— Работай. Протекцию составлять больше не буду, выживать тоже. Теперь все зависит от тебя.
— Черт, Ксюха… Ну, ты и стерва! Извини! Извини! Это от восторга. Жалко, ты раньше такой не была! Жили бы с тобой…
— Хватит, свет мой Гошенька, мне житья с тобой. Довольно. А впрочем…
— Что?
— Будешь хорошо себя вести — я тебе помогу.
— Как?!
— Выгодно женю.
— Интересная мысль!
— Гоша, ты, как всегда, несправедлив ко мне, это — гениальная мысль!
— Действительно…
— Значит, договорились?
— По рукам!
После ухода мужа Ксения долго сидела в глубокой задумчивости, с легкой улыбкой на устах. Ей пришла в голову отличная идея. Месть, как завещал великий отец всех народов, — это блюдо, которое подают холодным. Аминь!
Это сладкое слово
Ксения сняла хорошую двухкомнатную квартиру недалеко от работы. До офиса можно было дойти пешком минут за пятнадцать, что при московских безумных пробках — великое благо. Стоило это удовольствие довольно дорого, но она могла себе позволить подобную роскошь: зарабатывала прилично, а деньги теперь никто не отнимал. Еще, начиная новую жизнь, Ксюша сменила номер мобильного телефона и новый дала только Милке и Альберту.
Последний был страшно недоволен происходящим. Он уже строил планы на совместную жизнь с Ксенией, но той совершенно не хотелось, выпутавшись из оков одного брака, тут же попасть в зависимость к другому мужчине, пусть даже к такому славному, как Альберт.
В утешение через ночь они встречались и получали огромное удовольствие от секса. Но в один не прекрасный день Ксюша поймала себя на мысли, что с Альбертом ей удивительно уютно, спокойно, хорошо в постели, но скучновато во всем остальном. Он был настолько положительным и предсказуемым, что… В общем, Ксюше, которая наконец-то обрела долгожданную свободу, хотелось чего-то более яркого, веселого, какой-то резкой перемены.
Как всегда, новую идею принесла на хвосте вездесущая Милка, пребывавшая в диком восторге от метаморфоз, произошедших с подругой. Она помогла Ксюше обустроиться на новом месте и принялась таскать с собой по всевозможным ночным клубам, ресторанам и прочим увеселительным заведениям. Однажды один из Милкиных любовников пригласил подруг на открытие нового кафе под названием «Рашида».
Кафе было оформлено в стиле восточной комнаты отдыха а-ля гарем турецкого султана. Вдоль стен стояли полукруглые широкие диваны с мягкими спинками, крытыми полосатыми яркими тканями. Перед каждым диваном располагались круглые столики на низеньких ножках со столешницами, представлявшими
Собиравшихся гостей встречали юноши и девушки в ярких халатах и расшитых тюбетейках, предлагали разуться и надеть расшитые атласные тапочки с загнутыми носами.
На столиках были расставлены обливные керамические блюда с дивно пахнущими восточными сладостями. От одного их запаха текли слюнки. Около каждого дивана стоял человек с красивым расписным чайником и разливал в изящные пиалы тонкого фарфора ароматный зеленый чай.
— Ну, точно «Тысяча и одна ночь»! — с восторгом констатировала Милка и с размаху плюхнулась на широкий диван. — Мяу! — взвизгнула она. — Кайф! Ребята! Смотрите, сколько всего вкусного! — И набила рот халвой и розовым шербетом.
У Ксении внезапно возникло странное ощущение, будто она вернулась домой, в далекое детство. «Странно, — подумала она. — Никто из семьи вроде бы никакого отношения к Азии не имел. Разве что мифический дедушка, он же летчик-испытатель…»
Тем временем на подиум поднялся красивый черноусый мужчина в шелковом халате и громко объявил:
— Салам алейкум, дорогие гости! Мы приветствуем вас на открытии нашего кафе и хотим порадовать не только вкусной едой, но и необычным для европейцев представлением! Итак, прошу!
Он громко хлопнул в ладоши, и на подиум выбежали акробаты. Зал разразился аплодисментами. После акробатов выступил фокусник. Один номер сменял другой: из расшитых рукавов халата вылетали голуби, цветастые платки оказывались настоящими удавами, а потом превращались в тоненьких девушек-ассистенток… Наконец вновь появился ведущий:
— А теперь, уважаемые гости, мы предлагаем зрелище, которое несомненно порадует вас. Это самое прекрасное, что есть на Востоке! Танец живота!
Музыканты с небольшими барабанами, бубнами, флейтами и несколькими струнными инструментами, названий которых никто из присутствующих не знал, расположились на ковре возле подиума. По команде старшего барабанщики стали отбивать ритм. Звук ударных заставил слушателей невольно напрячься: видимо, он воздействовал на какие-то древние инстинкты, что коренятся в душе каждого из нас.
На подиум вышли пять молодых женщин, одетых в длинные пышные юбки, низко сидящие на бедрах и открывающие живот. Короткие лифы были расшиты блестками, шеи и руки танцовщиц обильно украшены нежно позванивающими браслетами и бусами из монет. Прически представляли собой множество тонких косичек. Лица красавиц прикрывались прозрачными вуалями.
Танцовщицы замерли в картинных позах, а на первый план вышла самая красивая из девушек. Все остальные опустились на пол, и она под стук барабанов начала танец. По ее гибкому телу прокатывались волны, напоминающие морской прибой. Ее живот мелко дрожал, а мышцы совершали ритмичные круговые движения.