Вечная жизнь (сборник)
Шрифт:
— Из-за вас.
Ильфейн живо повернула к нему лицо с горящими глазами:
— Так вы оказались здесь из-за светловолосой?
— Каждый мужчина раз в жизни может оказаться круглым дураком. Минимум раз...
Это ее не успокоило:
— А сейчас, я полагаю, если я пошлю вас искать кого-нибудь, вы уже не пойдете? Значит, она для вас значит больше, чем я?
— О, Господи? — застонал Джо. — Прежде всего, вы никогда не давали мне причин думать... О, дьявол!
— Я вам предлагала стать мои любовником.
Джо
— Мне бы хотелось... — он вспомнил, что Кайрил — не Земля, а Ильфейн — не девушка из колледжа.
Ильфейн засмеялась:
— Я вас очень хорошо понимаю, Джо. На Земле вы привыкли считать мужчин главными, а женщин — вспомогательными обитателями. Но не забудьте, Джо, вы еще кое в чем мне признались. В том, что любите меня.
— Боюсь, что это так, — проворчал Джо.
— Попытайтесь.
Джо попытался и с радостью обнаружил, что, невзирая на тысячу световых лет и полную противоположность культур, девушка — это девушка, будь то друид или студентка.
Гарри и архидруиды вернулись в зал. На белом лице друида неподвижно застыл целый набор чувств.
Гарри обратился к Магнерру:
— Может быть, теперь вы окажете любезность и обменяетесь со мной несколькими словами?
Еле сдерживая гнев, Магнерру встал и отряхнул платье. Затем вслед за Гарри прошел во внутренний кабинет. Видимо, негласные беседы были ему не по вкусу.
Хабльят сел рядом с Джо. Ильфейн неподвижно глядела в сторону. Хабльят был встревожен: желтые складки на подбородке бессильно свисали, вели были опущены.
— Встряхнитесь, Хабльят, — сказал Джо, — вы еще не мертвы.
Хабльят покачал головой:
— Планы всей моей жизни разлетелись вдребезги...
Джо быстро взглянул на него. Было ли это уныние искренным, а вздохи печальными на самом деле? Он осторожно спросил:
— Я еще не знаю вашей позитивной программы.
— Я — патриот, — пожал плечами Хабльят, — я хочу видеть родину процветающей и богатой. Я пропитан культурой своего мира: для меня нет причин желать жизни лучшей, и я хочу, чтобы эта культура простиралась дальше, поглощая культуры других миров, приспосабливая хорошее, подавляя плохое.
— Другими словами, — сказал Джо. — Вы такой же ярый империалист, как и ваши военные приятели. Разве что методы у вас другие.
— Боюсь, что вы совершенно правы, — вздохнул Хабльят. — Более того, я боюсь, что эра военного империализма отошла далеко в прошлое, и сейчас возможен лишь культурный империализм. Одной планете не так-то просто победить и оккупировать другую. Она может ее опустошить, превратить в хлам, но отрицательные явления завоевания непреодолимы. И еще я боюсь, что военные авантюры истощат Менгтс, разрушат Балленкарч и откроют дорогу религиозному империализму друидов.
— А чем он худе вашего культурного
— Дорогая жрица, — сказал Хабльят, — мне никогда не найти достаточных аргументов, чтобы убедить вас. Скажу лишь одно: при огромных потенциях друиды производят чрезвычайно мало, и это потому, что они сидят на шее нищенствующих масс. Поэтому я надеюсь, что ваша система никогда не распространится настолько, что я окажусь одним из лайти.
— Я тоже, — вставил Джо.
— Вы отвратительны, оба! — Ильфейн вскочила на ноги.
Сам себе удивляюсь, Джо приподнялся, схватил ее и резко дернул на себя. Упав рядом с ним на скамейку, Ильфейн некоторое время вырывалась, но вскоре затихла.
— Первый урок земной культуры, — ласково сказал Джо. — Спорить о религии — признак дурного тона.
В комнату ввалился солдат, задыхающийся, с лицом, искаженным страхом:
— Ужас... в конце дороги... Где Принц? Скорей позовите Принца! Ужасное растение!
Хабльят вскочил, лицо его мгновенно ожило. Он бросился к двери. Через секунду Джо сказал:
— Я тоже пойду.
Ильфейн последовала за ним без слов...
Джо был в смятении. Суетливая толпа мужчин окружала предмет, которому не просто было дать название. Нечто приземистое, корчащееся и вздрагивающее.
Хабльят, рядом с ним Джо, а за спиной Джо Ильфейн, протиснулась в середину круга. Джо глядел во все глаза.
СЫН ДЕРЕВА!
Он рос, становился все запутаннее и сложнее. Он не был более похож на Дерево Жизни. Он адаптировался к новым условиям, вырабатывал новые функции — пластичность, быстрый рост, способность защищаться.
Он напоминал Джо огромный одуванчик. На высоте двадцати футов над землей находился огромный пушистый шар, его поддерживала тонкая качающаяся ножка, окруженная опрокинутым конусом плоских зеленых лепестков. В основании каждого листа находился зеленый усик в черных пятнышках, закрученный спирально. Усики эти обладали способностью с силой выбрасываться вперед, и на них уже висели тела нескольких мужчин.
— Это Дьявол! — пронзительно закричал Хабльят, хлопая по своей сумке. Но оружие у него отобрала стража возле резиденции.
Балленкарчский военноначальник, бледный, с искаженным лицом, выхватил саблю и атаковал Сына. Пушистый шар слегка наклонился в его сторону, усики прижались словно ножки насекомого. Затем они ударили одновременно с разных сторон, и, пронзая плоть, подтянули его к стволу. Он закричал, затем затих и обмяк. Усики налились кровью, стали пульсировать, и Сын немного вырос.
Четверо, затем еще шестеро балленкарчцев бросились вперед, стараясь действовать сообща. Усики били, хлестали, и вот уже десять белых тел неподвижно лежали на земле. Сын увеличился, словно на него навели огромную лупу.