Вечная жизнь
Шрифт:
— Ну, мне кажется, это у меня просто с непривычки, — медленно проговорила я, на ходу обдумывая, насколько это хорошее объяснение. — Я ведь никогда не училась правильно делать все эти вещи. — Точнее сказать, я бежала от них, как от чумы. — Но меня всегда ломает в кругу. Мне кажется, будто я сейчас задохнусь или у меня расколется голова... Или сердце лопнет.
Я старалась изобразить смущение, словно мне было трудно открыто признаваться в своей слабости.
— А потом я чувствую себя совершенно разбитой, как будто с перепоя. То есть, я понимаю, что круг — это очень круто, и дает
Ривер долго молчала. Она стояла так близко, что я видела, как она смотрит на меня в темноте.
— Но тут, по крайней мере, вы будете со мной рядом, — неуклюже подольстилась я. — Честное слово, я хочу попробовать. Если вы будете рядом.
Отчасти я ожидала, что она отошлет меня домой мыть посуду или заняться чем-нибудь похожим.
В это время к нам подошли Эшер и Солис — вили мо, они заметили отсутствие Ривер и решили узнать, в чем дело.
— Что случилось? — спросил Эшер, обнимая Ривер за талию.
— Настасье часто становится плохо в кругу — негромко ответила Ривер. — И у нее бывают видения. Эшер, я прошу тебя сегодня взять на себя открытие круга. Я хочу, чтобы Настасья встала между мной и Солисом.
И тут я снова почувствовала себя животным в зоопарке.
Терпеть не могу привлекать к себе внимание. Я и гак была тут белой вороной, и не нужно это постоянно подчеркивать. Я надеялась, что Ривер сможет как-нибудь смягчить мои реакции или подскажет, что делать, чтобы не чувствовать себя трупом после каждой церемонии. Даже учитывая мое прошлое, вряд ли я единственная, кто испытывает подобные мучения.
Мы вышли на просторную поляну, примерно метров тридцать по диагонали, окруженную высокими деревьями. Сухая трава легко приминалась под нашими ногами, когда мы прошли в центр, где уже ждали остальные.
На этот раз в церемонии участвовали все, поэтому нас было ровно тринадцать, что, насколько я знаю, считалось «счастливым» числом для круга, который, в принципе, мог быть практически любого размера — мы же отлично справились вдевятером на Бостонской крыше!
Солис опустился на колени в центре круга и сложил небольшую горку сухого хвороста. Потом прошептал какие-то слова, поводил руками и — вуаля! — веселый живой огонь с радостью заплясал на сучьях. Даже я признала, что это, пожалуй, было полезное заклинание. Надо бы тоже научиться вызывать огонь из воздуха.
— Мы собрались здесь в эту ночь, чтобы отпраздновать появление новой луны, — громко произнесла Ривер. — Сегодня заканчивается старый месяц и начинается новый, а значит, у всех нас появляется возможность начать заново. Сегодня богиня луны отдыхает, но ее магия пребудет с нами.
Суеверные крестьяне в старину порой тоже толковали о лунной богине, но я никогда особо не интересовалась этой темой, поэтому ничего о ней не знала. Что касается остальных, то они выглядели абсолютно спокойными и уверенными: сразу видно, что уже не раз проделывали такое.
По просьбе Ривер, я встала между ней и Солисом. Я чувствовала себя настолько защищенной и уверенной, что даже почувствовала толику самого настоящего предвкушения. Ну, вы понимаете, про кого говорят,
— Протяните руки, — скомандовала Ривер, — так, чтобы оба больших пальца смотрели влево.
Ага, кажется, разобралась. Левую руку ладонью вверх, правую — ладонью вниз. Когда мы взялись за руки, наши кисти сомкнулись в идеальную цепь — левая рука на правую, правая — на левую. Круто.
— Я знаю, что раньше ты уже участвовала в кругах, — сказала мне Ривер. — Но в каждой группе свои правила. Просто делай, как мы, и все будет в порядке.
Мы двинулись направо вокруг костра. Это тоже оказалось довольно занятно. Сначала стоишь лицом к огню, потом делаешь шаг, поворачиваясь к нему левой стороной, затем снова смотришь прямо на огонь, и поворачиваешься правым боком.
Лево-прямо-право-прямо-лево-прямо — и так далее, по кругу. Во время этого хоровода меня посетили две любопытные мысли, и я не стала их прогонять, несмотря на то, что мне следовало полностью сосредоточиться на огне, готовясь отдаться магии — аллилуйя!
Первая мысль была очень проста: какое счастье, что придворные танцы окончательно вышли из моды! Меня угораздило родиться законченной недотепой: ни малейшего чувства ритма, никакого умения выдерживать такт и полное отсутствие понимания, где кончается мое личное пространство и начинается территория партнера. До сих пор не могу без содрогания вспоминать эти унизительные балы, на которых я неуклюже пыталась правильно отсчитать нужное число шагов. У меня была репутации «красотки, которая танцует, как медведица». Причем, под этим именем меня знали сразу в нескольких странах.
Однако сейчас, очутившись между Ривер и Солисом, я совсем неплохо двигалась по кругу.
Огонь ярко освещал лица участников круга, придавая нам всем несколько хэллоуинский вид, а контраст между жаром костра и холодом ночного ветра рождал странное ощущение, будто я вдруг разделилась пополам: одна теплая, а другая — холодная. Одна светлая, вторая — темная.
Это была вторая мысль, и я ее прогнала.
Опомнившись, я предприняла еще одну попытку сосредоточиться на происходящем. Теперь все вокруг меня пели, но песня была мне незнакома. Она была совсем не похожа на ту песенку, которую Ким пела в Бостоне, а мы все ей подпевали. Это была песня совсем другого вида.
Прислушиваясь, я постепенно начала понимать, что каждый участник круга поет что-то свое. Все голоса и мелодии сливались воедино, оставаясь при этом совершенно разными. Некоторые песни были набором слов, причем сразу на нескольких языках, но были и просто звуки — долгие и протяжные, словно доносящиеся из чрева горбатого кита.
Все это было довольно мило, но, самое главное, я начала чувствовать прилив энергии.
Никто не обращал на меня внимания — все были поглощены в себя, в свои движения, звуки и песню. И тогда я начала тихонько гудеть себе под нос.