Вечно 17
Шрифт:
– Привет, мам, – помахала женщине Роуз.
– Привет, дорогая! Рэйчел, как давно я тебя не видела! – Реджина, так зовут маму Роуз, встала с колен и подошла к нам. Она хотела меня обнять, но вспомнив, что та заляпана землей, отступилась.
– Я тоже рада вас видеть, миссис Фишер, – я улыбнулась.
– Мы с твоей мамой сегодня собирались сходить поужинать, может, составите нам компанию?
Мы с блондинкой переглянулись.
– Нет, мам, у нас свои дела, – ответила за нас двоих подруга.
Реджина сдалась. Мы с Роуз прошли в её пентхаус. Он просто огромен. Первый этаж состоит из кухни, гостиной, кабинета и бара с бильярдом. Гостиная довольно просторная. Посередине комнаты стоит чёрный кожаный диван и кресло, журнальный столик, большая плазма
Наконец мы поднялись по каменной лестнице на второй этаж. Подруга открыла коричневую дверь, и мы вошли в её апартаменты. Комната Роуз отличалась от моей во многом. Во-первых: её кровать располагалась у балкона. Её белые стены обвешены плакатами разных групп и актёров из сериалов. Комод полон бижутерии и косметики. Я знала эту комнату, как свои пять пальцев. Мы с блондинкой часто устраивали девичники. На Хэллоуин я обычно приходила к Роуз, и мы уставали вечер сладостей и страшилок. Общепринято мы смотрели мультфильмы Тима Бертона и фильмы Стивена Кинга, такие как: «Оно». На Рождество мы навещали друг друга и дарили подарки. На мое пятнадцатое Рождество, Роуз подарила мне мягкую игрушку единорога, а я ей самую популярную куклу из эксклюзивной коллекции «Барби». Счастливое детство… Где теперь все это? Почему я так быстро выросла? Совсем недавно я ловила языком снежинки, а теперь я борюсь с желанием причинить себе боль. С каждым годом, я все становлюсь взрослее и детство остаётся лишь в памяти, которая скоро сотрёт все воспоминания. Мне не хочется взрослеть. Самое глупая моя мечта в детстве – стать взрослой. Я хотела быть большой, чтобы идти одной в кафе, чтобы наносить макияж и одевать красивые платья. Я не понимала, что все это ложь. Счастливая жизнь – ложь, счастливый конец – ложь. Взрослая жизнь нас манит, затаскивая в липкую паутину соблазнов, и мы поддаёмся. Ну и дураки.
Роуз подошла к своему гардеробу и начала искать подходящий наряд. Она берет одну вещь за другой, смотрит на неё и бросает на пол, проговаривая: «Не то». Я села на кровать и принялась наблюдать за подругой. Она перевернула почти весь шкаф, но так и не нашла нужный наряд.
– Черт подери, мне нечего надеть! – взялась за голову подруга.
Я сейчас готова её убить. На полу валяется целый сугроб из одежды, неужели, из этих вещей ничего не найдётся?
– Не преувеличивай.
– А что? Что надеть? Платье или юбку? Джинсы или шорты?
– Шорты в апреле? – я засмеялась и встала с кровати. Смотрю на весь этот бардак и ищу нужные вещи. Эврика! Я достаю из сугроба горчичного цвета свитер и чёрные брюки с белыми полосками по бокам. – Думаю, это подойдёт.
Роуз посмотрела на мой предложенный вариант. Её глаза словно сканирует вещи, и, когда она закончила думать, то одобрительно кивнула. Подруга принялась одеваться, рассказывая что-то о свитерах. Спустя время, Роуз была готова. Она выглядела очень стильно. Её волосы красиво уложены, на губах красная помада и немного пудры. Уверена, что её боксёр оценит всё мое старание, ведь красить Роуз просто невозможно. Она все время находится в движении, словно юла.
– Тебе тоже стоит прихорошиться, – улыбнулась Роуз. Протяжённый вдох. Блондинка утюжком выгладила мне волосы и нанесла фиолетовую помаду. – Вуаля! Ты красотка! – подвела итог подруга. Я посмотрела в зеркало. Да, я выглядела довольно симпатично, но мне просто непонятно зачем это все?
Попрощавшись с миссис Фишер, мы вышли за пределы дома Роуз. Нам пришлось десять минут ловить свободное такси, но все же мы это сделали. Желтая машина с надписью «Taxi» остановилось перед нами, и мы быстро прыгнули в салон.
– Куда мы едем? – спросила я, ёрзая на одном месте.
– На Бром стрит, пожалуйста, – обратилась Роуз к таксисту.
Черт побери, это на другом конце города, вблизи заброшенного аэропорта. Чувствую, что приду домой поздно. Лучше сообщить об этом маме, чтобы та не волновалась.
Рэйчел: Мам, мы с Роуз решили сходить в кино. Не переживай за меня. Целую.
Спустя минуту
Мама: Хорошо. Целую.
Мы провели в дороге минут тридцать, пока наконец машина не остановилась у какого-то магазина с рекламным щитом. Мое тело полностью затекло, все конечности ноют. Роуз заплатила таксисту его заслуженные двенадцать баксов и подошла ко мне. Она бодра, свежа и счастлива, а я похожа на взбитые сливки. Оглядываюсь по сторонам. В этом районе старый, потрескавшийся асфальт, несколько магазинчиков и старые дома. Смотрю вперёд и вижу лабиринт из гаражей, а ещё дальше заброшенный аэропорт. Сглатываю. Именно в таких местах в ужастиках что-то происходит. Мне очень хочется вернуть такси назад и уехать отсюда, и никогда не возвращаться. Ладно, Рэйчел, ты делаешь это ради Роуз…
– Ну что, пойдём? – Ро поправила своё серое пальто и прошла вперёд, не дожидаясь ответа. Нехотя, но все же мои ноги начинают двигаться. На небе нет ни одной тучи, только изредка появляются сероватые облака. Растительность в этом районе превышает все нормы. Даже на дороге просачивается трава, через трещины. Наш город был основан в тысячу восемьсот тридцать пятом году. Именно в этой части города появились первые поселенцы, ну, а уже потом люди перебрались на восток. Во времена «золотой лихорадки» здесь творилась кровавая резня. Люди убивали друг друга за крошечный кусок камня. Но позже жадность сгубила их, и неисчерпаемый запас золота иссяк. Многие покинули поселение и отправились на поиски «золотых» гор, а кто-то остался здесь и пустил корни. Одни из таких людей был дедушка папиного отца. Это долгая история… Возможно, я её вам когда-нибудь расскажу.
Мы достаточно близко подошли к красным гаражам и завернули влево. С двух сторон нас окружали закрытые гаражи, на которых были изображения граффити: на одном нецензурная лексика, на другом размазанная девушка.
– Ты знаешь дорогу, Ро? – прервала я тишину, что меня пугала. Мне казалось, что сейчас кто-то нападет на нас и перережет горло.
– Угу, – кивнула блондинка, – у меня хорошая зрительная память.
И она права. Но я все равно боялась.
Мы прошли пять гаражей и повернули направо, затем ещё направо, пока не дошли до ржавых ворот. Я остановилась. Мы будем перелезать? Ну уж нет, на это я не подписывалась!
– Ты чего? – обернулась Роуз.
– Мы должны перелезть? – почти кричу я.
Вместо того, чтобы ответить подруга подошла к воротам и просто открыла их. Послышался протяжённый скрип, от которого у меня прошлись мурашки по телу. Она подняла бровь и довольно ухмыльнулась. Я снова вздохнула и прошла за ней. Мы просто идём и молчим. Затем я слышу чьи-то голоса. Их много. И мужские и женские. Слышу, как кто-то кричит: «Бей её!», «Эмма, осторожно!», и меня начинает трясти. Боже мой, куда я попала! Я не хочу идти дальше, не хочу. Роуз даже не обращает внимание на мое посиневшее от страха лицо. Мы заворачиваем за угол и доходим до исходной точки. Перед глазами следующие: около красного гаража сидят четверо парней и одна девушка. На них надеты спортивные вещи и они что-то обсуждают. Посередине улицы стоит огромный ринг, на котором дерутся две девушки. Одна из них мулатка с рыжими волосами, а другая светлокожая девушка с причёской под мальчика. У них на руках боксёрские перчатки, которыми они бьют друг друга. Мои глаза готовы выкатиться из орбит. Это какая-то секта! Мой рот держится открытым. Какой-то парень облокотился об резиновые перила ринга и завизжал: «Эмма, сделай её!»
Кто из них Эмма? Мулатка закрыла лицо руками, не давая брюнетке её задеть. Битва в самом разгаре.
– Круто да? – улыбается Роуз, а затем бросает меня и подбегает к компании ребят.
Я не успеваю ответить. Класс, я здесь чужая. Снова перевожу взгляд на ринг. Рыжая девушка проходит сквозь перелила и просит у одного парня бутылку с водой.
– Победа за Эммой! – воскликнул высокий брюнет, помогая перелезть девушке изгородь. Значит, Эмма это брюнетка с коротко постриженными волосами. Уже хоть что-то.