Вечно 17
Шрифт:
Давай же, Рэйчел, ты сильная, ты должна это сделать. Ради любви к Нансену. Главное не заплакать…
– Мама, я должна лететь домой, – вырывается у меня наконец. Женщина с безумием посмотрела на меня, приоткрыв рот.
– Зачем это? Мы только вчера приехали. Рэйчел, не неси пургу, – мама продолжила разбирать пакеты.
И вот, она меня опять не понимает, принимая мои слова за какую-то чушь, но это все не бред, совсем не бред. Обида играет внутри.
– Девочки, вы что, поругались? – Клариса улыбнулась.
– Нет, – отвечает Джесс.
– Мама, я говорю, что должна вернуться домой, ты слышишь меня?! – я повысила охрипший голос. Женщина обернулась и поправила прядь волос за ухо, нахмурив тонкие брови.
– Зачем? Назови хоть одну причину. Твоё поведение меня
Хватаюсь руками за голову и смотрю вверх, пытаясь остановить слезы. Внутри с каждым вздохом все сжимается, я будто сижу в тесном ящике. Снова перевожу дыхание.
– Мама, прошу тебя, умоляю отправь меня домой, ну пожалуйста! Пожалуйста! – тут я не выдерживаю и начинаю плакать. Дрожащими руками провожу по волосам, взъерошивая их. Все тело горит, но мне и одновременно холодно. Мама, видя моё нестабильное состояние смутилась ещё больше. Шмыгаю носом, а затем закрываю лицо руками. Джесс кладёт свою руку на моё плечо, показывая, что она рядом. Ноги задрожали.
– Боже, да что случилось? Ладно, я принесу успокоительное, – Клариса проходит мимо меня, оставив после своего ухода запах духов. Слышу шаги. Мама подходит ко мне и руками касается моего липкого от слез лица. От этого я начинаю плакать ещё больше.
– Дорогая, что случилось? Пожалуйста, объясни мне. Я переживаю… – мама гладит мою голову.
– Эрик… Он… о-он уезжает, мама, навсегда уезжает… если я не вернусь, то… то… потеряю его, мама, помоги… мама… – я бросаюсь в её объятия и со всей душой начинаю реветь, громко всхлипывая. Все тело дрожит, сердце вот-вот взорвется. Я чувствую себя бомбой замедленного действия. Мама целует меня в лоб и с жалостью смотрит на меня. Ненавижу, когда меня жалеют… Это ужасно…
– Мне очень жаль, дорогая, – шепчет мама, с грустью на лице. Я опешила. Вот и взорвалась бомба. Она меня не отпустит.? Я перестаю плакать и с каменным лицом смотрю на женщину, пытаясь остановить сердце. Господи, как бы я хотела повернуть время вспять и все исправить… Как же больно.
– Тебе жаль.? Жаль.? Почему всем меня жаль, но никто не пытается мне помочь?! Почему?! – кричу я во все горло. Мама опустила глаза. – Прошу, умоляю, отпусти меня!!! Я должна лететь! Он же уедет, мам!!!
Женщина неуверенно посмотрела на меня и медленно помотала головой. Я вновь заплакала.
– Прости, не могу. Я не могу отправить тебя домой одной, это небезопасно! К тому же, тебе нет восемнадцати, не могу.
Я резко подхожу к ней и хватаю её ладони, умоляюще смотря ей прямо в глаза, которые она прячет.
– Ну пожалуйста, я не могу его потерять, мам… не могу!!!! Я люблю его!!! Мама!!!
– Рэйчел…
– Умоляю! – я начинаю целовать её руки. – Пожалуйста!
Слышу голос тети Кларисы, которая замолкает, как только видит эту жалкую картину. Мама вырывает свои ладони из моей хватки и говорит:
– Мне правда жаль, но ты не успеешь.
– Успею… я успею!
– Рэйчел, – мама хватает меня за щеки, – не изводи себя, родная. Ты не успеешь. Единственное, что ты можешь, только лишь позвонить ему.
Надежда иссякла. Я опускаю разбитый взгляд в пол, бесшумно плача. Это выше моих сил, я очень устала. Пустота поглотила меня. Вокруг ничего нет, только чёрный фон и нескончаемая боль. Мне не удаётся понять ход своих мыслей; мне не удаётся перестать плакать. Я убита. Обещая себе никогда не любить, я нарушала клятву и полюбила, и в конечном итоге, умерла. Мне разбили сердце, растоптали его, уничтожили. Все кончено… Печальный конец – финал любого любовного романа. Любовь – совокупность яда, который впрыскивает в тебя человек, когда разбивает сердце. И я повержена.
Мама в последний раз целует меня в лоб, а затем уходит. Все уходят из моей жизни, все бросают. Хуже предательства друзей, предательство родителей. Все предали меня. Вот печальная правда.
Я выхожу на задний двор, где стоял шезлонг с зонтиком. Кругом лишь зелёная лужайка, кусты и цветы. Если скажу, что я пришла в себя, вы поверите? Мне ужасно плохо. Я просто потеряла смысл жизни. Мне не хочется ничего, кроме объятий Эрика, но этому уже не бывать ни-ко-гда. Небо словно
Что-то слишком больно стало жить.
Я сажусь на газон, обхватывая колени руками и смотрю в чёрное, как моё сердце, небо. Тучи почти образовали воронку; они плывут по воздуху, совсем не задумываясь куда. Им это не надо. Подул тёплый ветер, который развевает мои волосы и легкий жакет. Я знаю, так суждено небом. Нам не быть вместе. И все же я это сделаю. Нерешительно включаю экран телефона, на который падают с неба маленькие капли дождя и нахожу его номер. Если сейчас, в эту секунду, я нажму на кнопку «Вызов», то обратного пути уже не будет. Опять бросить свою гордость к его ногам.? Что в такой ситуации советуют в фильмах? Довериться сердцу, а моё сердце предательски молчит. Я закрываю глаза и подношу мобильник к уху, все ещё не веря в свой поступок.
– Привет. Сейчас я не могу говорить по какой-то причине, но ты можешь оставить сообщение, и позже я перезвоню! – проговорил автоответчик. Господи, спустя столько дней я услышала его голос. Какой же он прекрасный… какой нежный… какой родной. Сжимаю рот руками, чтобы сдержать всхлип, однако, слезы сдержать мне не удаётся. Прозвучал сигнал, а значит надо говорить. Собираюсь с мыслями. Давай же, ты должна!
– Привет… – я прикрыла телефон рукой, чтобы перевести дыхание, ибо не хочу, чтобы он слышал мои всхлипы. – Это я… ты знаешь. Я… Боже, черт, прости, прости, ты не должен слышать мой плач, но я не могу сдерживать себя… Я звоню тебе не потому, чтобы вернуть, а потому, чтобы попрощаться… – сглатывая собственные слезы, продолжаю. – Между нами несколько тысяч километров, но это расстояние ничто по сравнению с тем, с чем мы столкнулись… Что-то сломалось. Я… Черт, мне не стоит этого говорить, но я все это время думала о тебе. Думала, что если уеду, то смогу забыть, но теперь понимаю, что это не так. Я не могу, не могу, не могу, Эрик… С нашей первой встречи, я не могу выбросить тебя из головы… Прости. Но это выше моих сил. И я знаю, что сейчас выгляжу жалко, но правда есть правда… – послышался шум грома в дали. Я улыбнулась и прикусила обветренную губу. – Хочу сказать спасибо, ведь ты помог мне, ты доказал мне, что любовь есть, хоть и колючая… хоть и чёрная и… и бессердечная. Эрик, прошу тебя, умоляю, не уезжай… Пожалуйста, не поступай так со мной! Не уезжай, ты не можешь… Просто… просто, это несправедливо! Нельзя так легко все перечеркнуть. Вспомни свои слова, обещания… Не уезжай… А причина.? Причина одна. Возможно, для тебя это пустяк, но для мне нет. Причина – я люблю тебя. И всегда буду любить, потому что… Потому что не могу забыть, а когда пытаюсь, выходит паршиво! Я очень сильно тебя люблю… И если для тебя это не причина для того, чтобы остаться, тогда… ты уедешь, но я все пойму… постараюсь… Эрик, я люблю тебя, боже мой! Люблю! И я надеюсь вернуться в город и застать тебя в каком-нибудь автобусе, слышишь? Знаешь, нашей любви будет вечно семнадцать, потому что наша история умерла сегодня… Мне тебя будет не хватать… Прощай, Эрик… прощай.
Эпилог.
Солнце бьет мне прямо в глаза, но я стараюсь этого не замечать, сохраняя свою ослепительную улыбку. Роуз крепко обнимает меня и смеётся. Однако, спустя минуты две, маме наконец-то удаётся сделать снимок, и я вздохнула полной грудью. Мои глаза вмиг принялись слезиться.
– Шикарная фотография! – произносит мама, показывая снимок Реджине.
Роуз отводит меня в сторону и начинает радостно визжать, от чего её шапочка выпускника чуть ли не слетает с её причёсанной головы. Вокруг целая толпа учеников, на которых синие мантии с жёлтыми ленточками и академические шапки; целая куча родителей с букетами цветов и фотоаппаратами, а также преподаватели, которые с гордостью смотрят на школьников, что буквально выросли на их глазах. Не думала, что этот момент наступит так скоро… К нам с блондинкой подбегают Коди и Бен. Все встало на свои места. Не верится… наша фантастическая четверка снова вместе.