Вечно влюбленные
Шрифт:
Несколько минут Николаc молчал и осматривался.
– А пройти сюда можно только через кладовую?
– наконец спросил он. Или есть еще один вход в погреба?
– Нет, милорд, - поспешно ответил Том.
– Если вы подойдете ближе, я покажу вам другой вход, снаружи. Мы с Джоном заметили его, пока ждали вас. Но мы еще не обследовали туннели, которые ведут из этой комнаты.
– Вид у него был взволнованный.
– Здесь может быть другой вход, о котором мы не знаем.
Николаc ничего не ответил, однако решил тщательно осмотреть погреб завтра утром и подумать, каким бы образом заблокировать вход в него.
Легкость
Оглянувшись на обоих молодых людей, Николаc спросил:
– Вы спускались сюда вчера?
– Вчера днем, - подтвердил Том.
– Мы спустились, чтобы протереть винные стеллажи. Тогда здесь ничего не было.
– Вы хотите сказать, что они спрятали все это прошлой ночью? Когда мы спали?
– воскликнула Дженни.
Николаc стрельнул глазами на Тесc, но она лишь немного побледнела, а в остальном, казалось, ее не слишком взволновало, что, пока она спала, банда головорезов и убийц в открытую использовала погреба для своих целей. Николаc не был так хладнокровно настроен. Он пришел в ярость при мысли, что, если бы девушка проснулась, контрабандисты могли бы причинить ей боль, столкнись она с ними.
Решив, что явно нервничавшая Дженни передаст свое истерическое настроение Долли, Николаc отослал служанку наверх, к матери. Нахмурившись, он тихо переговорил с Томом и Джоном, и они втроем обсудили, что делать. Николаc не особенно стремился сообщать магистрату об их находке, главным образом из-за того, чтобы весть о присутствии Долли в домике привратника не стала бы всеобщим достоянием. У него и без этого хватает забот оттого, что он поселил ее так близко к усадьбе, да и к бабушке с сестрой. "К тому же надо воспользоваться возможностью понаблюдать за контрабандистами", подумал он, вспомнив о своем разговоре с Роксбери. Он сказал Тому и Джону, что оставляет это дело за собой, а потом отпустил их, приказав устранить все признаки их присутствия в погребе.
Пока Николаc разговаривал со слугами, Тесc отошла и сама провела небольшое расследование. Она настолько погрузилась в свое занятие, что, когда Николаc подошел к ней сзади, она едва не задохнулась от неожиданности и резко обернулась к нему.
Широко раскрыв глаза, она проворчала:
– Не надо так подкрадываться! Вы меня испугали!
Николаc слабо улыбнулся:
– Простите. Здесь не слишком-то веселое место, да?
– Гм-м, думаю, да, - ответила она, ступая по неровному полу.
– Но мне понравилось бродить тут, по всем этим таинственным коридорам или как там их называть, которые ведут из главного помещения. Я совсем не удивлюсь, если узнаю, что контрабандисты уже несколько лет пользуются этим домом.
– Глаза ее сверкали от волнения.
– Вполне возможно, что туннели ведут в другие комнаты.
При мысли, что она беспечно гуляет по темным, похожим на пещеры коридорам, которые ведут бог знает куда, кровь застыла у Николаcа в жилах, и он поморщился.
– Не думаю, что это хорошая мысль - самостоятельно обследовать здесь туннели.
–
– Гм, я думаю, мы скоро сможем вместе спуститься сюда и посмотреть, что к чему.
– Возможно, - беззаботно ответила Тесc, уже спланировав завтра утром совершить сюда набег.
Ник прищурился.
– Долли, это не развлечение, которое я организовал для вашей забавы. Контрабандисты - опасные люди и весьма вызывающие в своих сделках: вчера ночью они спрятали свой товар, зная, что в доме люди.
Тесc задумалась.
– Наверное, они не поняли, что дом занят. Если они поступали, как обычно, то, значит, было уже далеко за полночь, когда они разгрузили корабли и спрятали товар. В доме было темно, никого поблизости не было, никто не потревожил их, поэтому они и решили, что здесь пусто.
– Она поглядела на него.
– Не забывайте, что мы приехали только вчера, и если они, конечно, время от времени не проверяли дом, то наверняка убедились, что он по-прежнему пуст и заброшен. Днем, конечно, изменения заметны, а вот ночью... Сомневаюсь, что их остановит даже наше присутствие - эти пресловутые контрабандисты всегда делают то, что им нравится, и уж они, разумеется, не позволят, чтобы мы им перечили. Это было бы глупо.
– Откуда же ты, любовь моя, так много знаешь о кентских контрабандистах?
– сухо спросил Николаc.
– Похоже, к тебе возвращается память, а?
Глава 12
Тесc не отрываясь смотрела на Ника; ей пришло в голову, что он прав прав не в том, что к ней вернулась память, а в том, что она много знала о кентских контрабандистах. Волнение пронзило ее. "Наверное, я здешняя! Или, - немного поостыв, подумала она, - когда-то, в прошлом, жила в этих местах". Однако подспудно она чувствовала, что это не так. Воспоминание о контрабандистах пришло естественно. А это нельзя сбрасывать со счетов. Волнение ее улеглось, как только она решила, что просто была знакома с кем-то, кто знал, как действуют контрабандисты, или рассказывал ей об этом.
Николаc пристально смотрел в широко раскрытые глаза Тесc.
– То, что я знаю о контрабандистах, не должно слишком сильно вас удивлять. Любой, кто живет в окрестностях Ромни-Марш, наслышан о них кентские "нелегалы" наглые. Воображаю, что есть множество людей, которые никогда не приближались менее чем на пятьдесят миль к Ромни-Марш, но при этом слышали о контрабандистах. А что до их действий, то каждый знает, как ведут себя эти люди. Это не самый большой секрет!
– резко закончила она.
– У тебя острый язычок, - мрачно заметил Николаc.
– Прости, но я тебе не верю. Похоже, у тебя весьма выборочная память, и я затаив дыхание предвкушаю момент, когда ты вспомнишь все!
Глаза Тесc потемнели от гнева.
– Если бы вы не были волокитой, противным, невыносимым человеком, вы бы поняли, что я говорю вам правду! И если у меня случайно появились проблески памяти, то это не означает, что я лгу!
Она была прекрасна в гневе: глаза ярко блестели, щеки вспыхнули и порозовели, маленький упрямый подбородок воинственно приподнялся. Николаc хорошо понимал, что вместо того чтобы пререкаться с ней, ему следовало бы утащить ее в спальню и снова заняться любовью...