Вечное Пламя

Иган Грег

Она представила эту сцену со стороны: ее силуэт на фоне созданного ею пылающего ада, по резаку в каждой руке, шланги, по которым в них подавался воздух из Зудня. Без сомнения, это был яркий образ – правда, рядом не было ни одного очевидца, который мог бы запечатлеть ее непреклонную позу.

Шланги.

Она повернулась к Иво; он обвис в своих страховочных ремнях, закрыв глаза. Чего она ждала – его разрешения разнести устройство на части? Карла сорвала шланг с правого резака, затем наклонилась и выдернула второй его конец из баллона с воздухом.

Нижними руками она ухватилась за низ Зудня, пытаясь нащупать часы, с показаниями которых сверялась раньше. Механизм был полностью открыт; Марцио, долгих лет ему, не спрятал его за декоративными панелями, которые бы только усложнили ремонт.

Она почувствовала валы, соединенные с циферблатами часов: на мгновение Карла была сбита с толку, но циферблат, отсчитывавший высверки, было легко отличить по его скорости; немногим сложнее было нащупать и циферблат с паузами. Как только она мысленно зафиксировала их положение, найти нужный ей вал – тот, что совершал полный оборот в течение куранта – было нетрудно.

Она ощупала пространство между тыльной стороной циферблата и шестеренкой у основания вала. Расстояние между ними было больше толщины шланга. Больше, конечно, лучше, чем меньше – но шланг не будет сидеть достаточно плотно, чтобы удержаться на месте за счет одной лишь силы трения.

Углубившись в летающий верстак, она нащупала штатив со склянками, запас реагентов, которые Иво собирался использовать в своих калориметрических экспериментах. Каждая склянка была запечатана толстым слоем смолы. Заострив кончики пальцев, Карла отрезала верхнюю половину пробки и обмазала вал липкой смолой. То же самое она сделала и со вторым герметиком, покрыв им центральную часть шестеренки. Ее тело уже начало свой протест против жара; под кожей кишели зудни, и какой-то бессмысленный инстинкт пытался соблазнить ее фантазиями о прохладной постели из песка.

Согнув шланг, она свела его концы друг с другом так, чтобы место сгиба превратилось в непроходимо узкую складку – она, возможно, и не была герметичной, однако проходящий сквозь нее воздух будет составлять лишь крошечную долю первоначального потока. Затем она передала шланг в свои нижние руки и прижала согнутый конец к осмоленному валу.

Карла принялась кропотливо сворачивать шланг в спираль, обвивая длинный конец вокруг узких мест часового механизма. Шланг сопротивлялся изгибанию и вырывался. Теперь она ощущала жгучую боль всей своей кожей; перед глазами уже замельтешили светящиеся точки.

Шланг, пятикратно обвитый вокруг медленно вращающегося вала, держался крепко. Отсоединив свой охладительный мешок от баллона с воздухом, она вставила между ними сработанный наспех таймер.

Карла медленно открыла клапан на баллоне с воздухом, опасаясь, что шланг может сорвать от чрезмерного давления. Она остановилась на уровне, который запомнила наощупь – заметно меньше максимума, но так, чтобы чувствовать хоть какую-то разницу от воздушного потока на своей коже. Складка оказалась непроницаемой, и не было никакой вибрации, которую мог бы вызвать раскручивающийся шланг.

Она уже чувствовала головокружение и была слишком дезориентирована, чтобы доверять себе проверку собственных манипуляций, не говоря уж о том, чтобы пытаться что-то изменить. Огоньки за ее веками роились и дергались. Она

попыталась представить себе Карло, их тела, прижатые друг к другу, но затем какая-то ее часть отказалась поддаваться на эту уловку или искать в ней утешение, и образ Карло моментально утонул в окружавшей ее белизне.

Глава 25

Карла вздрогнула и вытошнила разжиженную массу в свой шлем. Она чувствовал себя так, будто по каждому чахлику ее тела прошлись кувалдой. Открыв задние глаза и заглянув вниз, она увидела проблески голубого пламени над серыми камнями. Снова? Она чуть не разразилась истерическим жужжанием, прежде чем ее разум достаточно прояснился, и она поняла, что огонь может и не быть плохим знаком.

Она протянула руку к часам, опасаясь, что шланг мог попасть внутрь механизма и заклинить его, но судя по стрелкам, которые спокойно продолжали свой ход, прошло больше времени, чем она могла представить, исходя из самых смелых ожиданий. Зудень миновал нижнюю точку. Она была жива, а опасность оставалась позади, все дальше и дальше.

Она поспешила восстановить движение воздуха в мешке Иво. В ответ пламя взвилось, но она терпела, пока жар не стал угрожающе горяч, после чего слегка уменьшила воздушный поток.

Иво не двигался. Свой воздух он перекрыл задолго до нее. Карла содрогнулась, но оплакивать его отказалась. Через несколько махов пламя погасло, и она полностью восстановила охлаждение его мешка. Шланг, спасший ей жизнь, оторвался от вала часов и теперь плавал перед ней раздражающими кругами, поэтому она снова соединила свой охладительный мешок с баллоном воздуха и убрала шланг в одну из небольших камер для хранения, которыми был оборудован Зудень.

Иво шевельнулся и принялся вращать головой, как будто пытаясь расслабить мышцы шеи. Карла оставила его в покое, пока Иво не открыл глаза и сам не оценил ситуацию.

Он взял ее за руку. – Мы поднимаемся?

Да.

Он не просил ее объяснить, что произошло. Немного погодя он убрал руку и начал ослаблять свою страховочную привязь.

Первым инстинктивным желанием Карлы было не вмешиваться; если он пострадал из-за недавнего происшествия, то ему, вероятно, требовалось сменить позу, чтобы устроиться поудобнее. И только когда он полностью избавился от страховки и уже был готов оттолкнуться от Зудня, она поняла и схватила его за руку. Она находилась не на пике сил, но Иво был не в том состоянии, чтобы сопротивляться.

Она снова взяла его за руку.

Лучше мне умереть, – написал он.

Карла не знала, что на это ответить, но подавила в себе настойчиво желание шлепнуть его по голове. Он совершил непреднамеренную ошибку, которая поставила их под угрозу, но они оба выжили. Он подорвал шансы Москита на захват Объекта, но будущая, более подготовленная миссия, сможет повторить попытку. И хотя этот провал подпортит его репутацию, никто не отменит того факта, что без него полет Москита бы вообще не состоялся.