Вечное возвращение. Книга 2: Рассказы
Шрифт:
Земля в прогалах, как конь вспененный, потела-дымилась испариной и ждала беременности.
По полям ходили мужики с шестами: землю делили.
А именьица в логах, хутора богатые совсем надели черный креп траурный и грачи на березах, как соборные певчие на поминках, горлопанили…
Горбули – большое село на горе. Под горой озеро. Налево взмахни – верст на пятнадцать оно ушло. Направо – взметни, – двадцать наберешь. На макушке горы церковь куполами зеленит, а на колокольне вороны с галками, как монашки, подворье открыли…
Улица
А поперек ней – дом, дом большой, высокий с белыми колоннами. За домом сад большой. Дом – помещичий. Сельцо Горбули было когда-то помещичье. Да помещики все пораспродавали, оставили себе одно именьице десятин в триста… А по Рождестве Яшка Вавилов выжил последнего помещика из старого дворянского гнезда и вселил в белый помещичий дом волостной ревком…
В волостном ревкоме отделы разместил. Каких только отделов не было! Земельный, военный, продовольственный, народного образования, посевком и другие какие-то… Мужику голова от них кружилась. А все надо, потому вся власть на местах. И мужику самому надо дело ладить. Не все барину с портфелями ходить, – пусть походит и мужик.
Старый Архип головой качал:
– Дивно это, сколько в волости портфелей завелось, а надо, все надо…
Касторий Баран долго блуждал по барским палатам пока нашел волземотдел.
Комар сидел в отдельном кабинете за старинным бюро и начальствовал. Касторий Баран прямо к бюро, – так и так, товарищ Комар… Земельки бы мне надо… Семь едоков, – земли три десятины…
Комар шмыгнул по бюро мышиными глазами, выдрал со старой волостной книги лист чистый и спрашивает:
– Тебе где, Касторка, земли?.. И сколько ты запашешь?..
– Мне бы много не надо… Мне бы «Кувшинку»…
– Ту, которую ты корчевал?..
– Ту самую…
– Сколь?..
– Десятинку бы одну…
– Изволь…
Комар наклонился над столом, обмакнул скрипучее перо, высунул язык и вывел крупными каракулями на вырванном из книги листике:
УДОСТОВЕРЕНИЕ.
Дано это удостоверение свободному гражданину Горбулевской волости Касторке Барану на право покоса в Кувшинках. Одна десятина от Алексея Страшного, в чем и расписываемся и печать к тому.
Комиссар волземотдела Комар.
Касторий ног не чуял под собой, когда домой бежал.
Прибежал, а Маринка ласково к нему:
– Ну, как?.. Ну, чего Комар сказал?.. Дал?..
Касторий вынул из-за пазухи белый лист со штемпелем и показал:
– Вон… а… Дал Кувшин…к…у…
– Кувшинку?.. Ах, ты мой желанный!.. Теперь наша, стало быть…
Касторий убедительно вскинул глазами:
– А то чья же?.. Вестимо теперь наша… Комар так и сказал: земля – трудовому народу.
– То-то, – проворчал дед. Кряхтя он слез с печки, подошел к окну, огляделся и сурово позвал сына: – Дай-кось сюда бумагу… Надо посмотреть, што дали.
Касторий подал волостное удостоверение деду, тот долго приглядывался к нему, потом уставил
– Самое што ни на есть настоящее… Потому печатка…
Утром под ногами хрустел замороженный запуток, когда Касторий бежал к болотному озерцу, на «Кувшинки» свои глядеть.
Жаворонки в небе тараторили свои частушки переливчатые, а мужики ходили с шестами: все делили землю по едокам.
– Эй ты куда, Касторка?.. – кричали соседи.
– Как куда?.. На «Кувшинки»… И мне покосцу отвели…
– Ишь, ты… Погоди только радоваться: Алексей Страшный без бою не сдаст.
– Да я нешто нахрапом?.. Мне власть отвела, все есть как по закону и документы у меня.
Касторий показывал удостоверение.
– Это дело… Правильно…
Все утро ходил Касторий Баран по лощинке, высчитывал, высматривал, где больше теребки сделать…
– Ты што тут это делаешь? – спросил Алексей Страшный, так неожиданно, что тот вздрогнул.
– Ничего, луговину осматриваю. Канавку-то надо глубже прорыть…
– А тебе какое до этого дело?.. Нешто луговина твоя?
– А чья же, как не моя!.. Вот и бумага…
Страшный взял волостное удостоверение и чувствительно, раздельно прочел его:
– Так это неправильное удостоверение, похерить его надо…
– Как похерить? – разозлился Касторий Баран.
– Очень просто, – похерить. – Алексей Страшный хитро погладил рыжую курчавую бороду, а под глазами забегали в усмешке тонкие морщинки: – похерить… Не понимаешь што такое?.. Твое удостоверение выдано 5-го числа. Третьего дня мне мужики сказывали, что ты в волость бегал на счет моего покоса, а я вечером сам к Комару ездил, и вон он мне дал… Эта бумажка законная, настоящая, потому позднее выдана. 8-го числа… Читай.
Баран был немножко грамотен, взял бумагу и прочитал:
УДОСТОВЕРЕНИЕ.
Настоящим удостоверяю, что документ, который выдан на десятину Алексея Страшного, на покос который гражданину деревни Топорки, Касторию Барану аннулируется.
Комиссар волземотдела Комар.
У Кастория забегали перед глазами зеленые круги.
– Как же это так?.. Разве это совестно?..
А Алексей Страшный гладил бороду и смеялся:
– Совестно, говоришь… То-то… А это не совестно, на чужой покос лезть?.. Чей это покос? А? Кто купил его?..
– Я же сделал его покосом…
– Было бы с чего сделать, я и сам сделал бы… Ловкий какой, на чужое зарится… Ну, и народ пошел…
Касторий шел черными полями к селу и думал:
«Как же это так, что это такое?»
Земля, как кобылица загнанная, дышала испариной.
Ручьи по дорогам убрались в землю, а на меже поглядывала первая зеленеющая травинка…
…Баран пришел в земельный отдел рано, народу в ревкоме было мало, за бюро сидел один Комар и читал газету. При входе Кастория, Комар поднял голову и мышиные глаза его забегали.