Вечность Эллы и Миши
Шрифт:
— Я не могу понять, почему ты думаешь, что не достаточно хороша для меня.
— Потому что я не хороша. — Она беспечно пожимает плечами. — Потому что, в конечном итоге ты будешь ненавидеть меня... Это неизбежно.
— Я никогда не буду ненавидеть тебя. — Я убираю прядь ее волос за ухо и позволяю своим пальцам коснуться ее шеи, прежде чем отстраниться. — Я не мог даже ненавидеть тебя, когда думал, что ты изменила. Да, я был в ярости, но я все еще люблю тебя.
— В день, когда я это сказала - в те дни я не могла выбраться из постели, у меня был нервный срыв. Мой терапевт дала мне
Подушечкой пальца я вытираю слезу, которая катится из ее глаза. — Ненавижу говорить это, Элла, но твой отец чертовски слаб. Он не может винить в этом никого, кроме себя. Но я - не он, а ты не твоя мама. Только потому, что их история закончилась плохо, не значит, что и у тебя будет так.
Она отворачивается, избегая моего взгляда. — Я не хочу этого для тебя.
Я поднимаю ее подбородок пальцем и направляю ее взгляд на себя, опираясь рукой на дерево рядом с ней. — Мне жаль, милая девочка, но ты, правда, не можешь выбирать то, чего мне хотеть, делать, или с кем мне быть. Так что пока ты не хочешь, чтобы я ушел потому, что больше не любишь меня, я никуда не собираюсь.
Когда она ничего не отвечает, я обрушиваю свои губы на ее, и она ахает, когда ее пальцы запутываются в моих волосах. Прижавшись к ней телом, моя рука опускается вниз, вдоль выреза на ее груди, по каждому ребру, и к краю ее платья. Я приподнимаю его, хватаю ее трусики, и спускаю их вниз по ногам. Когда они оказываются в районе ее колен, она спускает их ниже и откидывает их, затем она расстегивает пуговицу моих джинсов. Я поднимаю ее и прижимаю к дереву, врываясь в нее.
Когда я возвращаюсь к ее рту, она прикусывает мою губу. Это сводит меня с ума, когда она мягко тянет мое кольцо в губе в свой рот, проводя по нему языком. Держа ее за бедро, другая моя рука путешествует по ее телу к верху платья, и я дергаю его до груди.
Ее глаза стекленеют, когда ее голова откидывается назад. — Миша, я люблю тебя, но я...
Я страстно целую ее, отстраняясь только на секунду, чтобы сказать, — Я тоже люблю тебя.
Элла
Я не знаю, как можно чувствовать себя так хорошо лишь потому, что он внутри меня, но так и есть. Боже, так и есть. Мои намерения не должны были привести к сексу, когда я пошла в лес. Я лишь хотела рассказать ему правду, вдали от остальных - он заслуживал правды.
Хотя, я думала, Лила была права. Любовь Миши владеет мной и вероятно, я всегда буду с ним, пока он пытается. Но я все еще боюсь, что сломаю его, а этот парень слишком сладок и красив, чтобы разрушить его.
Он врывается в меня, подняв мои руки над моей головой, кора дерева царапает мою спину. Но боль стоит того, когда я кричу в блаженстве, и мои заботы мимолетно исчезают.
Его движения начинают замедляться, и затем он входит глубоко в меня в последний раз, прежде чем успокоиться. Мы тяжело дышим,
— Я, правда, люблю это платье, — шепчет он в мое ухо, и жар его дыхания заставляет меня дрожать. — Ты выглядишь в нем прекрасно.
Улыбка затрагивает мои губы, и я наклоняюсь назад, чтобы посмотреть ему в глаза. — Ты говоришь мне это слишком часто. Это делает меня самоуверенной.
— Нет, я самоуверенный. — Его улыбка почти ослепляет.
Мое лицо становится серьезным, когда я легко касаюсь своими губами его. — Нам все еще надо поговорить…
— Элла! — голос Лилы эхом проносится через лес. — Ты нужна Кэролайн!
Я выбираюсь из рук Миши и поправляю платье на груди, осматривая землю. — Где мое нижнее белье?
Миша смеется, наблюдая, как я осматриваю высокую траву.
— Думаю, ты собираешься провести сегодняшний день без него.
Я упираюсь руками в бедра. — Ты хочешь, чтобы я стояла перед кучей людей, на свадьбе, без нижнего белья под моим платьем?
Он пожимает плечами, застегивая пуговицу на джинсах. — Это будет мило. Будет прохладный ветерок, и если ты наклонишься лишь немного….
— Элла! — Голос Лилы становится ближе. — Где ты, черт возьми? Я знаю, ты ушла сюда! Я видела тебя!
— Миша, пожалуйста, если ты знаешь, где оно, просто скажи мне. — Я заглядываю за дерево, и, когда оборачиваюсь, на его лице улыбка, и мои черные стринги болтаются на его пальце.
Я хватаю их и надеваю, расправляя платье. Затем я тороплюсь назад через деревья, убирая листья и ветки из своих волос. Миша идет за мной по пятам, посмеиваясь себе под нос.
Лила ждет на границе леса, и ее брови поднимаются, когда она видит со мной Мишу. — Умм... Кэролайн нужно, чтобы ты была готова. — В ее голосе намек на смех.
— Хорошо. — Я спешу по холму, оставляя их вдвоем, возвращаясь под навес.
Я не хочу этого делать. Я все еще верю, что не так хороша для него, хотя он настаивает на обратном, но, кажется, я не могу оставаться вдали от него.
За углом навеса, линия подружек невесты в таких же черных, вельветовых платьях, а на женихе соответствующий костюм. Кэролайн перед входом рядом с отцом, пожилым мужчиной с проседью. Ее свадебное платье прекрасно, не совсем белое, но близкое по цвету к нему с черной лентой, обрамляющей талию.
Выражение лица Кэролайн расслабляется, когда она прижимает руку к сердцу, помяв несколько цветов в букете. — Слава Богу, Элла. — Она держит юбку на платье и бежит ко мне. — Почему в твоих волосах листья?
Моя рука взмывает вверх к волосам, и частицы и кусочки веток выпадают. — Я гуляла в лесу.
— Поторопись и вставай в линию, — она протягивает мне маленький букетик и подгоняет меня к концу линии. — Мы собираемся начинать.
Я тороплюсь рядом с шафером, который ниже меня, с черными волосами, заправленными за уши. Вероятно, он моего возраста, и я чувствую его глаза на себе, оценивающие меня, но мое внимание по-прежнему приковано к началу линии. Внутри, Дин стоит рядом со священником. Он в смокинге, и его каштановые волосы уложены на бок. Он выглядит счастливым, и я завидую ему каждой унцией своего сердца.