Вечность по имени Любовь
Шрифт:
– Влада, у тебя заниженная самооценка. Ты очень интересный человек, я понимаю, почему мой сын выбрал тебя.
– Я выросла в селе, у меня есть только мама. На меня всегда показывали пальцем, как на человека с запятнанной репутацией. Нас бросил отец, когда я была совсем маленькой. Мама вернулась в село с ребенком и без мужа, а это позор. Она учительница, но никто не хотел учить детей у гулящей. Она работает медсестрой в медпункте. Вы ее видели, у вас есть свое мнение. Я старалась сделать все, чтобы вырваться из села. Только не подумайте, что я с Ваней из-за этого.
– Да нет, я тебя понимаю. Я в
– У Любови Александровны есть брат?
– Да, Саша Корецкий, он живет в Бостоне. Кстати, у меня тоже есть брат, Алексей, он живет в Берлине. Его дочь очень дружит с Ваней.
– Вы о Варе?
– Да.
– Я знаю, мы говорили по скайпу. Вы очень волнуетесь за Ваню, особенно Любовь Александровна, почему?
– Мы, наверное, где-то виноваты в его болезни. Люба винит себя, она не знала о беременности и долго принимала анальгетики, причем серьезные анальгетики. Она не могла стоять от боли. Дозы зашкаливали, понимаешь, она оперирует по много часов подряд, это большая нагрузка на ноги и позвоночник. Когда идет операция, деваться уже некуда, и она колола то, что облегчало боль. Тогда у нее еще начались проблемы с желудком, эрозивно-язвенный гастрит. Марине было четыре года, тоже еще на руках. И вот на фоне всего этого мы узнали о беременности. И срок уже был не один месяц.
– И вы сохранили ребенка?
– Влада, аборты в нашей семье расцениваются как убийство. Ваня родился здоровым, никто ни о чем не думал до одиннадцати лет. А там я уже согрешил. И бог нас наказал. Ладно, теперь что говорить, все мы люди… Вот тебе литература, выбери, что будешь в докладе использовать.
– Вы верите в Бога?
– Не знаю, скорее да. А вот Люба верит, ее отец воспитывал в вере. У нее вообще очень интересный был отец. Он ее безумно любил, но при этом не умел с ней общаться. Они поняли друг друга, когда она уже была взрослой. А вот Сашку он воспитывал по-другому, может, потому что там рядом была женщина, и это уже была нормальная полноценная семья.
– А у вашей жены?
– У нее не было матери. Ее отец был почти мой ровесник, когда родилась Люба. А когда родился Сашенька, ему было шестьдесят пять.
– Интересно. Значит, большая семья - это компенсация одиночества? Вы, как и Виктор, пытались реализоваться в детях.
– Видишь, какая ты умная. А я и не знал, зачем детей завожу. Все, занимайся, сейчас закажу еду на дом. Мы с тобой проболтали, а ужина нет.
Прошло две недели. Валера вернулся с работы. Данил радостно залез на колени к отцу, и они обсуждали преимущество лазерных пистолетов. В комнату вошла Инна.
– Всем привет. Как дела? Муж, а муж, ты даже не зашел ко мне сегодня.
– Не получилось, я из операционной вышел только
– Нет. Мама звонила, говорит, что он с ней тоже не разговаривает. Говорит, что он сердится, не может пережить моего предательства.
– И что ты?
– Не знаю. Мне тяжело.
– Насколько?
– Я сделала выбор и не жалею, если ты об этом. Я пойду на кухню, как все будет готово, позову вас. Слушай, а Ваня с Владой будут жить здесь?
– Я не знаю. Пока живут.
– А что говорят родители?
– Я не говорил с ними на эту тему. Она мне не мешает, славная девочка. Думаю, Ваньке повезло. Она тебе мешает?
– Нет, она мне тоже нравится. Правда, мы пока не очень подружились, но Ваня выглядит счастливым. Он хороший парень, я действительно хочу, чтобы у него все получилось.
Часть 42
После экзаменов к концу июня Влада вернулась к матери. Как ни странно, она приехала с Машей. Маша очень просилась в деревню. Она объясняла, что на каникулах ей нечего делать, что она почти все время одна. Что в деревне она будет при деле и там свежий воздух. Люба с Сашей подумали, дали с собой денег, чтобы на всех хватило, и отправили ее с Владой. Ваня должен был присоединиться к ним через пару недель, в отпуск. После майского визита к матери Влада переехала к Ване. Ульяна обиделась, сказала, что это предательство. Но Владе было безразлично, что о ней думали. Родители Ивана приняли ее тепло, просто. Она быстро нашла со всеми общий язык и стала своей. Особенно ее полюбила Маша.
Маша устала в дороге, после ужина сразу пошла спать. Настасья Павловна укрыла девочку, поцеловала на ночь и села на крылечке с дочерью.
– Как ты живешь? Ты теперь с ними?
– Да, я теперь буду тебе всю зарплату отправлять. Ваня говорит, что нам одной хватит. Мама, он предлагает просто расписаться, без всякой свадьбы. Я не хочу брать его фамилию, слишком громкая. А ты как думаешь?
– Боишься ответственности?
– Нет, просто не хочу, чтобы пальцем тыкали. Мне хорошо с ним, но он слишком яркий.
– Красивый, слишком красивый. Как и его отец. Слушай, а его отец может лопату держать, и в доме мне все починил. Стыдно мне, он же академик.
– Мама, они простые, то есть не заносчивые, а Александр Борисович - он в детстве сосланный был вместе с матерью. Он и в шахте работал. Вот кто всего сам добился, так это он. Мама, ничего, что я Машу привезла? Очень уж она просилась.
– Конечно ничего, но денег они слишком много дали. Зачем столько?
– Мама, в этом плане разговаривать бесполезно. Он решил, что надо столько, а Любовь Александровна еще дала, тебе лично.
– Да, если бы не она, может, меня бы уже и не было. Скучать будешь по своему Ванечке.
– Он приедет недели через две. Документы в аспирантуру оформит и приедет.
– А как он себя чувствует? Не болеет?
– Нет. Но они дрожат над ним все. Ваня чихнул - в доме трагедия. А Борька мне сказал, что если что будет не так, то он ему свою почку отдаст, она подходит.
– Смотри-ка, дружные они.
– Дружные. Мама, все хорошо, ты же переживаешь, я вижу.
– Ты рожать будешь?
– Да, конечно. Пока еще не совсем уверенна, но, может быть, очень скоро.